Белая малина: Повести - Музафер Дзасохов

— Об этом я и думал, когда решил сменить профессию.

— Работа журналиста также требует особого призвания. Это ты, наверно, не хуже меня знаешь.

— Знать-то знаю, только пока не разобрался, есть у меня это призвание или нет. Порой бывают моменты, когда я, кажется, двух слов связать не могу. В такие минуты у меня опускаются руки, но вот беру газету, читаю других авторов и немного успокаиваюсь: ведь и я смогу так, если буду больше, настойчивее трудиться. Верно говорят мудрецы — талант это прежде всего большой труд. И потом, в редакции всегда готовы прийти мне на помощь. Люди здесь подобрались неплохие, а я еще и самый младший среди них, вот все и опекают меня.

— Кого я знаю в вашей редакции, так это Бицко, фельетониста.

— Как раз с ним мы сидим в одном кабинете!

— Неужели?! Вот так чудеса! А ты слышал когда-нибудь историю, которая приключилась с ним и с одним из его фельетонов? Нет? Так вот послушай.

В подъезде рядом с нами живут двое соседей. Одна молодая женщина, зовут ее Фрузат. Она была замужем, но развелась. После размена квартиры с мужем поселилась в нашем доме на третьем этаже. На той же лестничной площадке живет молодой холостяк Бадджери, парень, кажется, из Муртазово. С первых же дней знакомства Фрузат и Бадджери люто возненавидели друг друга, не поделили, видите ли, балкон. Фрузат — женщина красивая, привлекательная, но вместе с тем и очень дерзкая, скандальная. Сунешь ей палец под нос, она откусит его, сжует и даже не поперхнется. Да, так вот, она пожаловалась на соседа в редакцию вашей газеты. Не знаю, повезло Фрузат или нет, но письмо ее попало к Бицко. Тот вызвал женщину к себе. Фрузат явилась, конечно, разукрашенная, нафуфыренная. Красота и бойкий язык женщины, видимо, сделали свое дело. Во всяком случае, спустя какую-нибудь неделю в газете появился фельетон, в котором Фрузат предстала невинной овечкой, а Бадджери — свирепым волком.

— Бицко поверил россказням женщины?..

— Ну да! Он изложил дело так, как ему рассказала Фрузат. Под фельетоном же указал не свою фамилию, а псевдоним — Санаты Сем. Ознакомившись с фельетоном, Бадджери был возмущен до глубины души и стал доискиваться правды. Вначале он обратился в редакцию газеты, а когда там его не поддержали, дошел и до обкома партии. И вот однажды в приемной секретаря обкома повстречались Бицко и Бадджери. Завидев друг друга, они сердечно обрадовались: Бицко и Бадджери учились вместе в институте.

— Скажи на милость, что ты здесь делаешь? — полюбопытствовал Бицко.

— Какой-то собачий сын ни за что, ни про что протянул меня в фельетоне, приходится искать защиты у начальства.

Старые друзья-приятели стали выяснять, как и что, и выяснили, что под псевдонимом Санаты Сем действовал Бицко, а Бадджери оказался безвинной жертвой его фельетона… Вот какой трагикомический случай произошел с твоим коллегой по работе, — заключил Дзапар.

Эту историю я слышал впервые, не знаю, что в ней правда, а что — вымысел, но вот то, что в редакции у нас весельчаков хватает — это факт.

В коротких паузах между работой люди любят пошутить, по-доброму посмеяться друг над другом. Среди сотрудников самый старший Канцау. На всех застольях первым слово всегда предоставляется ему. С виду Канцау строг, серьезен, однако он не чурается и веселой шутки. Вот только с женщинами ему не везет. Первая жена, с которой он прожил долгие годы, несколько лет как умерла. Женился он вторично-умерла и вторая жена. Это уже недавно случилось, я тоже присутствовал на похоронах. Словно настигло беднягу Канцау чье-то злое проклятие: чтоб в долгой дороге у тебя конь издох, а когда состаришься — жена умерла.

Мы возвращались с кладбища в полном молчании, никто на Канцау даже взглянуть не смел, не то чтобы с ним заговорить. Тут Кавдын, — он в отделе информации работает, язык у него острый, как бритва, — так вот этот Кавдын подходит к Канцау и ободряюще говорит ему:

— Канцау, не переживай, если еще раз надумаешь жениться, то бери в жены мою жену, она живучая, век не умрет…

На лицах людей замелькали улыбки, даже Канцау не смог сохранить серьезность. Не зря говорят в народе, без улыбок и похорон не бывает. А до этого Канцау тоже выдал как следует Кавдыну.

Кавдын большой любитель шашек. Едва наступает перерыв, в его кабинете собирается целая толпа болельщиков. В один из субботних дней люди вновь заполнили кабинет Кавдына, и грянули жестокие шашечные баталии. Канцау в редакции считается хорошим игроком, перед ним редко какой соперник устоит, но случалось, что он проигрывал Кавдыну. В тот день Кавдын был настроен по-боевому и настойчиво предлагал Канцау сразиться.

Канцау с улыбкой отмахивался от него, мол, не играю я с таким слабаком. Это еще больше раззадоривало Кавдына. Тут Канцау ему и говорит:

— Играем на спор?

— Играем! — недолго думая, отвечал Кавдын.

— А на что спорим?

— На армянский коньяк! — подал голос кто-то из болельщиков.

— Я согласен! — заявил Канцау.

— Я тоже! — подтвердил Кавдын.

— Только заранее договоритесь, сколько партий будете играть! — сказал Бицко.

— Играем пять партий, и все пять я выиграю.

— Вы только послушайте этого хвастуна: он выиграет пять партий!.. — обиженно проговорил Кавдын.

— Пять партий слишком много! — запротестовал кто-то из болельщиков.

— Хорошо, пусть будет три!

— Если из трех партий ты выиграешь хоть одну, значит, я спор проиграл и покупаю коньяк. Если же я выиграю все три партии — коньяк за тобой, — объявил Канцау условия спора.

Игроки подали друг другу руки и принялись за дело. Обычно во время игры отовсюду сыпались подсказки, как правило, самые противоречивые, поднимался невообразимый гвалт. Теперь же болельщики молчали, будто набрав в рот воды. Даже если кто за спиной играющих жестом пытался подсказать соседу какой-нибудь ход, Бицко, как гусыня, восседающая на яйцах, тут же принимался недовольно шипеть: «Ш-ш-ш!»

Партия дошла до середины, и тут, очередным ходом сняв с доски две шашки, Кавдын вдруг заметил, что у соперника теперь есть две возможности: взять либо в одну сторону три шашки, либо в другую — две. В ожидании ответного хода Кавдын затих и, когда Канцау, не заметив выигрыша трех шашек, взял только две, с облегчением вздохнул:

— Значит, говоришь, три раза у меня выиграешь? Так!.. — Он собирался добавить что-то еще, но тут Бицко, добровольно взявший на себя обязанности судьи, сделал ему замечание:

— Разговаривать во время партии не разрешается!

— Прошу прощения, больше не буду! — тут же согласился с ним Кавдын.

Между тем Канцау стал играть внимательнее и до конца игры не допустил больше ни одного промаха. Как-то незаметно он выиграл шашку, которую затем с помощью комбинации провел в дамки. Выиграть после этого уже не составляло труда.

Началась вторая партия. Лицо Кавдына все больше хмурилось. Он, конечно, беспокоился не из-за того, что ему придется покупать коньяк, вокруг собралось множество болельщиков, и сейчас была хорошая возможность поднять в их глазах свой авторитет шашиста. Однако игра у него по-прежнему не клеилась.

Чаще всего проигрывает тот, кто боится проиграть. Проиграл Кавдын и вторую партию. Осталась одна-единственная игра. Кавдын, конечно, понимал, что, если даже выиграет, его репутация хорошего шашиста будет все равно подмочена. Во-первых, Канцау уже выиграл две партии, во-вторых, он поставил его в нелегкое положение, пообещав во всеуслышание, что выиграет у него столько раз, сколько будет играться партий. Сейчас, когда уже окончательно решалось, кто выиграет спор, любопытство зрителей достигло своего апогея.

Канцау так легко и непринужденно вел третью партию, что глаз не успевал за его ходами. Он зажал соперника по всей доске, и тому было не продохнуть. Проиграл Кавдын и третью партию, а вместе с ней и спор. Мало того, что он потерпел сокрушительное поражение, он еще теперь должен и коньяком всех угощать. Охотник, сразивший оленя, в награду еще и корову получит! И тут ничего не поделаешь: раз дал слово, его надо держать!..

Кавдын никогда не был скрягой. На угощение друзьям он никаких денег не пожалеет, но то угощение, а сейчас речь идет о поражении в споре. Однако и поражения надо принимать с достоинством.

— Выиграл! — с явным чувством сожаления признал Кавдын и обратился к победителю: — Давай свою лапу!..

Присутствующие взорвались аплодисментами. На лице Кавдына появилась натянутая улыбка. Лицо, уши, шея его залиты багровой краской. Все понимают состояние проигравшего, и никто не решается на шутку.

— Вот деньги! — говорит Кавдын Канцау.

— Какие деньги?! Забери их обратно, или ты шуток совсем не понимаешь?

Таких шуток Кавдын и в самом деле не понимает. Кажется, его собираются пожалеть, как маленького мальчика? Как говорится, от первого удара не умер, так вот тебе еще укол, так, что ли? Нет, на милость победителя Кавдын не сдается!