Сокровище Нефритового змея (СИ) - Лайм Сильвия

Время будто остановилось.

Вот только почему-то ожидаемой гибели не произошло, а я, зажмурившись, просто-напросто зависла в воздухе, почти лишившись возможности дышать.

– Эвиса… – прозвучал рваный, нервный голос совсем рядом, и вот тогда я открыла глаза, обнаружив, что меня удерживает над перилами огромный нефритово-изумрудный хвост, покрытый потрясающей змеиной чешуей.

– Ух ты, – выдохнула я, проводя рукой по глянцевой ребристой коже. – Красивый-то какой! Да с таким хвостищем ты, небось, был первым парнем на деревне, да? – улыбнулась я и перевела взгляд на Джерхана.

А он как застыл в паре шагов от меня, так и не двигался, широко распахнув огромные зеленые глаза, так напоминающие цвет его змеиного хвоста. Казалось, он не дышал. Не улыбался, не смеялся… и не дышал.

– Ну вот ты и вернул свое сокровище, мой царь, – улыбнулась я, чувствуя, что вот-вот заплачу.

Ну и во что я превратилась после того, как детей родила? Как будто вместо прежней крепкой и смелой Эвисы кто-то подсунул мокрую плаксу.

Джерхан закрыл глаза, медленно подползая ко мне ближе на своем огромном искрящемся хвосте. И обнял, так крепко сжав в кольце рук, что я повторно едва не задохнулась.

– Ты мое сокровище… И плевать мне на хвост, Эвиса…

Я прижалась щекой к его груди, чувствуя, как что-то внутри сжимается что есть сил.

А в следующий миг со стороны новой дороги, что всего месяц назад проложили через горы к нам в Айясару, послышался грохот карет. Мы оба подняли головы, увидев там целую процессию из паланкинов в окружении гвардиаров золотого шерисмирая.

– Царь Шейсары откликнулся на твое приглашение, Джерхан, – проговорила я, чувствуя, как сжимается от страха сердце.

Нам предстоял непростой день. Переговоры с повелителем древнего города. Встреча со старой жизнью, со всем тем, чего мы не видели уже так долго. Война или мир…

– Тебе страшно? – спросила я тихо. – Мне – да.

Джерхан взглянул на меня спокойной зеленью своих глаз и улыбнулся одними уголками губ:

– Не переживай, Эвиса. Тебя не было дома два года, а меня – двенадцать лет. И раньше… да, я боялся. Но буквально только что благодаря тебе кое-что понял, моя царица.

– Что ты понял? – выдохнула я, чувствуя, что теперь не усну спокойно, пока он не ответит.

А он только хитро взглянул на меня, приподняв брови, и улыбнулся шире.

– Эй, ты должен сказать!

Он потянул меня за руку, спускаясь к дорожке, что вела в сторону огромных врат, открывающих Айясару. А оттуда к нам уже спешили двое стражников.

– Царь мой, царица моя! – поклонился первый, а затем и второй, запыхавшись. – Делегация там от Шейсары! Вот-вот к городу прибудут!

– Да мы уж видели, благодарю, – кивнул с улыбкой Джерхан, уже неуловимым образом сбросив змеиный хвост и став снова человеком. Похоже, никто, кроме меня, и не заметил, что он вообще обращался в мирая!

– Что прикажете делать? – спросил первый стражник.

– Предупредите Черную восьмерку и приведите Нерилиссу и Асшая, – ответил Джерхан.

– А уж они здесь давно, мой царь, – раздался ответ стражника. – Вон на соседней поляне сажают что-то.

– Сажают? – нахмурилась я, переводя взгляд туда, куда указывал мужчина.

А там за кустами молодого желтого рододендрона наши близнецы ковырялись по уши в земле вместе с Лориавель и дюжиной служанок.

– Что это вы делаете? – спросила я, подходя ближе и стараясь не смотреть на то, как Нерилисса земляными руками убирает белые волосы со щек, улыбаясь мне.

– Доброго дня, мой царь, моя царица! – воскликнула дочка Ильхамеса, у которой под платьем уже виднелся солидный живот.

Год назад она вышла замуж за одного из гоблинов, что помогали нам отстраивать город. Он был хоть и небольшого роста, но очень сильным магом и уважаемым мастером в своей общине. Лориавель очень гордилась своим необычным мужем и смотрела на него такими влюбленными глазами, что пришлось поднять гоблину зарплату в три раза. Но, к счастью, он и сам, кажется, обожал свою «лунноволосую нимфу», как он любил ее звать.

– А мы тут рододендроны сажаем, – проговорила она. – Прибыла новая партия ростков из каньона Стеклянного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Правда? – удивился Джерхан, сдвинув брови. – А почему Нери с Асшаем-то этим занимаются?

Лориавель нервно сцепила руки в замок и пролепетала:

– Они пожелали сами! Я не посмела перечить. Царевич Асшай вообще выхватил у одного из воинов простую траву и теперь ее сажает.

– Что за трава? – удивилась теперь уже я.

– Он попросил, – ответил тогда воин, стоящий рядом с телегой, груженной ростками рододендрона. – Царевич Асшай меня попросил травы привести ему, что растут рядом со священным турмалиновым рододендроном. Тем, что засох назад два года тому…

– Асшай еще едва разговаривает, что он там у вас мог попросить? – сдвинул брови Джерхан.

Воин развел руки в стороны, а Асшай, не поднимая головы, лепил ладошками холмик из земли, пришлепывая его пальчиками. А когда закончил, демонстративно встал, вытирая о красивые штаны грязные руки, и пропищал:

– Мама, ням-ням!

– Вот и все, что он мог вам сказать, – выжидающе приподнял бровь Джерхан, глядя на воина, который привез ростки. Тот развел руками, мол, знать ничего не знает.

– Быстро вымойте их и переоденьте, а потом приведите в главную залу дворца, будем встречать наших гостей, – сказала я Лориавель и няням, что, хвала богам, имелись у нас в наличии.

Я частенько думала, что если бы такие няни были у моей тети в детстве, все, может быть, и не так совсем сложилось. Ну да это уже неважно.

А мы с Джерханом неторопливо двинулись вперед по тропинке, выложенной прозрачным «стеклянным» камнем из шаррвальского каньона. Нужно было поприветствовать делегацию из Шейсары, и, кроме нас, это никто сделать не мог.

– Знаешь, у меня тут намедни впервые возникло странное чувство, – начала было я, почувствовав, как Джер обхватил мою ладонь и переплел наши пальцы.

– Что же это за чувство? – спросил он, глядя прямо перед собой, туда, где заканчивалась тропинка.

– Чувство, что я дома.

В этот момент краем глаза я все же заметила, как он повернул ко мне голову. Но сама я смотрела на наш огромный дворец, что, словно чудо, был построен так быстро. Он и впрямь был невероятно велик! И, казалось, что в нем и вовсе можно потеряться, особенно мне, которая все детство прожила в маленькой деревянной хибарке. И все же именно здесь у меня внутри впервые появилось это чувство… наполненности. Словно я там, где и должна быть.

В это время на фоне дворца маленькая феечка кружила на площадке рододендронов, где только что наши дети сажали траву. С помощью своей силы она давала росткам жизнь, позволяя им быстрее проклевываться и на глазах превращаться во взрослые растения.

А меня всегда завораживало то, как феи это делают. И вот девушка с красивыми ярко-розовыми волосами замерла, расставив ладони над грядкой с землей, и тут же из нее начал проклевываться небольшой росток.

Сперва он был тоненьким, как червячок, но уже через пару мгновений вымахал в половину ее роста, на нем появились листья и даже бутоны, которые стремительно распускались.

А еще через секунду с площадки раздался крик:

– Смотрите, не может быть!

– Это же чудо!

– Благословение Красной матери!

Я прищурилась, мало что понимая в происходящем.

– Что там? – спросила, вспоминая, что, кажется, именно на этом месте Асшай сажал свою траву.

Джерхан нахмурился, а затем проговорил:

– Там вырос рододендрон…

– Турмалиновый рододендрон! – вторил ему кто-то из слуг, что стали стремительно наполнять площадку со всех сторон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Священное древо вернулось к нам!!! – раздавались радостные голоса.

– Это царевич Асшай, это он посадил грядку!

– Хвала Красной матери и царевичу Асшаю!

Джерхан перевел на меня недоуменный взгляд, поймав мой – точно такой же. А потом он просто отвернулся и повел меня вперед. Туда, где над горизонтом светило ослепительно яркое солнце – богиня-царица золотой Шейсары, а теперь и серебряной Айясары. Мы шли с Джером рука об руку, не оглядываясь, но я была уверена, что он думал ровным счетом о том же, о чем и я.