Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много (СИ) - Блум М.

— Я вот думаю, — сказал я, натягивая плавки, — какой тебе задать вопрос, чтобы тоже заставить раздеться?

— Нет таких вопросов, — она вновь повернула голову ко мне. — Но ты попробуй.

Стеклянное донышко с глухим стуком опустилось передо мной. Однако я не спешил с вопросом, обдумывая его, пока одевался. Румянец, все еще играющий на ее щеках, немного сбивал с толку. Откровенные вещи она спрашивала у меня легко, а сама отвечала уклончиво и с неохотой, в щеку целовала с удовольствием, а в губы боялась. Гладила меня без всяких колебаний, сама же ответных прикосновений избегала. Я даже до сих пор не знал, девственница она или нет, чтобы хотя бы понять причину. Но не спрашивать же так прямо.

— А ты, — осторожно начал я, — хоть раз с кем-нибудь была?

В ее глазах вдруг промелькнула растерянность. Вцепившись в золотую змейку, Майя начала крутить ее по запястью — она делала так каждый раз, когда нервничала или волновалась. Заметив мой взгляд, она отпустила браслет и торопливо потянулась к бутылке, словно ей было нужно вино, чтобы дать ответ. От ее слишком быстрого движения стеклянная стенка покачнулась, и бутылка опрокинулась. Вздрогнув, Майя тут же подхватила ее, однако несколько ярко-красных капель, как кровь, впитались в белую скатерть.

— Прости… — пробормотала Майя, растирая их пальцами. — Прости…

— Ничего страшного, — сказал я.

— Прости… — выдохнула она, продолжая судорожно тереть скатерть, будто эти пятна были хоть какой-то проблемой.

Стараясь успокоить, я положил руку поверх ее ладони и погладил. Она на миг замерла, а потом накрыла мою руку другой своей рукой.

— Была, — как-то отстраненно сказала она, — но можно сказать, что не была.

— Как это?

— Следующий вопрос мой, — Майя вытянула ладонь из-под моей и, прижав бутылку к губам, сделала большой глоток.

Я уже понял, что большие глотки она делала перед самыми откровенными вопросами.

— Если бы ты захотел, — она медленно подняла глаза на меня, — развести меня на секс прямо сейчас, чтобы он был прямо этой ночью, что бы ты сделал?

Во всей квартире опять повисла тишина. Медальон на груди уже просто коротило — в одно мгновение он нагревался, а в следующее остывал, опаляя меня то жаром, то ледяным холодом. Полагаться на него я уже не мог.

— Я бы сначала убедился, — ответил я, — что ты хочешь этой ночью и со мной.

Майя молча подвинула бутылку ко мне, уперевшись стеклянной стенкой в мою ладонь, словно прося задать ответный вопрос. Я подхватил вино, чувствуя, что и мне тоже понадобится большой глоток.

— А ты сама хочешь?..

Ее грудь поднялась в глубоком вдохе и опустилась в не менее глубоком выдохе.

— Наверное, — тихо сказала она, — да. Наверное, — ее глаза застыли на мне, — для этого я сюда и пришла. Ты мне и правда очень нравишься…

Все выпитое вино словно разом ударило в голову, но даже оно пьянило намного меньше, чем ее взгляд — проникновенный, чарующий, заставляющий забыть обо всем, кроме нее. Подавшись вперед, я потянулся к ее губам. Она замерла, не двигаясь ни ко мне, ни от меня. Казалось, я слышал стук ее сердца даже на расстоянии. Однако когда я был уже совсем близко, она порывисто, будто испугавшись, схватила бутылку, и стеклянное горлышко, как препятствие, влезло между нами.

— Игра еще продолжается… — немного глухо сказала Майя.

Я нехотя отстранился. В ее голосе и движениях уже давно не было озорства. Даже не получалось представить, ни чем эта игра закончится, ни что она спросит дальше.

— Тебя хоть раз, — начала она, косясь на расплывшиеся по скатерти красные пятна, — вынуждали делать то, что ты не хочешь, но и не сделать ты не можешь?

Да кучу раз! С того момента, как познакомился с Би, я только и делаю, что творю какую-то хрень, которая нужна ей. Однако, с другой стороны, она не ограничивает варианты, и я в принципе всегда могу поступить по-своему, даже ей вопреки. Ну а с людьми все еще проще — у них нет магии, лишающей воли. Так что первый пришедший в голову ответ в общем-то не был верным.

— Пожалуй, нет, — подумав, сказал я, — как-то всегда выкручивался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как я и говорила, — Майя немного грустно улыбнулась, — ты мой герой… Твой вопрос, — она снова подвинула мне вино.

Уже почти опустошенная бутылка была этим вечером как часы, показывая, что время нашей игры истекало, а я так и не понял, что творится у нее в голове. Сидя рядом, Майя ждала мой новый вопрос, немного потерянно теребя змейку на руке, больше не улыбаясь и не сверкая глазами. Хотелось просто ее обнять, погладить, приласкать — но она наверняка опять отстранится. Почему? Я задумчиво рассматривал ее, пытаясь найти ответ. Чего же ты так боишься? Почему тебя все это так пугает?.. На скатерти алели кроваво-красные пятна, которые надолго останутся здесь как напоминание об этом вечере. В голове, ставшей удивительно легкой от выпитого вина, сами собой всплыли слова Алгон про ее первый секс и предложение, где отказать сложнее, чем согласиться. Вряд ли ее это шокировало, а вот Майю что-то подобное вполне могло очень сильно напугать — так что она до сих пор боится.

— А у тебя, — медленно, подбирая слова, начал я, — в самый первый раз… было добровольно?

На мгновение Майя словно окаменела.

— Действие, — быстро сказала она и, схватив бутылку, допила остатки вина.

Похоже, игра была закончена. Похоже, она должна была закончиться на моей кровати. Видимо, так Майя и задумывала, когда пришла сюда с вином: поговорить, сблизиться, узнать друг друга получше, пустить меня в свое сердце, а потом и в свое тело. Красиво отдаться — таким она видела сегодняшний вечер.

Вот только нас занесло куда-то совсем в другую сторону, и теперь она рассеянно крутила браслет, уже сама не зная, чего хочет и ждет. Я чувствовал, что сейчас она бы согласилась на любое мое желание, но не хотелось желать того, к чему она не готова сама. А к чему она готова?.. Я решил дать ей возможность это понять.

— Поцелуй меня, — сказал я. — Куда сама хочешь, я не настаиваю.

Несколько секунд она сидела неподвижно, а затем легко, едва касаясь, повела кончиками пальцев по моей щеке. Я закрыл глаза, думая, что так ей будет проще. Кожу обожгло дыханием — ровно там же, где она целовала меня в прошлый раз. Ее пальцы плавно спустились по моей груди и остановились на спрятанном под футболкой медальоне, вновь ставшем горячим. Внезапно обе ее руки обвились вокруг моей шеи, дыхание соскользнуло со щеки, и Майя прижалась к моим губам — слабо и очень несмело, словно никогда не целовала в губы сама.

Чувствуя, как ее слегка потряхивает, я осторожно ее обнял. Мои руки опустились ей на спину, на пушистые ворсинки свитера, поглаживая, успокаивая, помогая расслабиться. В этот раз она не отстранилась и не вырвалась, лишь увереннее прильнула ко мне, и я стал целовать в ответ — сначала чутко и внимательно, а потом, чувствуя, что она позволяет, совсем не так невинно, как все начиналось. Ощущая это, она отвечала точно так же, будто копируя мои ласки, каждое движение губ и языка.

Стул скрипнул, когда я слегка потянул ее на себя. Она привстала, не отпуская мою шею, и, не прекращая целовать, я пересадил ее к себе на колени. Одна рука все так же обнимала ее, придерживая спину, притягивая все ближе, а другая, пробравшись вперед, гладила по ее свитеру — нежно и неторопливо — вдоль груди, по талии, спускаясь на бедра. Ее пальцы скользнули мне в волосы, ее губы все настойчивее прижимались к моим. Она больше не дрожала, зато воздух, казалось, вибрировал вокруг нас. Я не знал, чем все сегодня закончится — будет секс или только ласки, — но это было неважно. Существовало только здесь и сейчас, а здесь и сейчас нам было безумно хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

БУМ!..

С порога донесся раздражающий грохот, и стекло на кухонной двери отчаянно задребезжало, словно готовясь засыпать осколками весь пол. Майя вздрогнула, поцелуй прервался, и я мгновенно распахнул глаза. У порога, мрачно уставившись на нас, стояла Ася, сжимая одну руку в кулак — видимо, им она и треснула по двери. Ее взгляд перескакивал с меня на Майю, угрюмый и пристальный, и такое лицо я видел у нее лишь однажды — в моем кошмаре, перед тем, как она набросилась на Яну. Хорошо хоть, сейчас у нее в руке не было ножа.