Особо дикая магия - Эллисон Сафт

Они скачут под тучами, черными, как caput mortuum. Против ветра, рвущего волосы Уэса из-под наслоений геля, а волосы Маргарет – из заколки. Волосы путаются на ветру, темные со светлыми, хлещут его по лицу, так что слезятся глаза. Из-за плеча Маргарет ему отчетливо виден хаос на протянувшемся перед ними поле. По пути следования хала трава обуглена и обрызгана, как росой, серебристой влагой coincidentia oppositorum. Больше лошадей, чем он в состоянии сосчитать, галопом проносятся мимо, топот их копыт эхом повторяет приближающиеся раскаты грома.

Суставы пальцев Маргарет, сжимающей поводья, побелели. Все мышцы Уэса напряжены, он крепко держится за ее талию, ногами упирается в стремена их двойного седла. Мало-помалу они нагоняют гончих, которые все до единой захлебываются лаем. В самой середине собачьей стаи он замечает знакомую медно-рыжую спину и уши Бедокура, хлопающие на бегу. Он выглядит громоздким по сравнению с небольшими поджарыми биглями и фоксхаундами, но держится вровень с ними. А дальше впереди белая полоса бритвой рассекает траву.

Хала.

Он проскальзывает под изгородью, преследуемый восходящим облаком дыма. Гончие протискиваются через перекрещенные перекладины, огрызаются друг на друга. Первые из всадников, следующих за ними, прыгают через изгородь вслед за стаей, но если попытаются прыгнуть и Маргарет с Уэсом, то он вылетит из седла или в лучшем случае отделается переломом копчика. Путь в объезд отнимет драгоценное время, но выбора у них нет.

Маргарет заставляет Отблеска повернуть, держась вплотную к изгороди. Несколько всадников послабее следуют за ними вплотную. Ногу Уэса чуть не сдавливают бока двух лошадей, у него кружится голова от усиливающейся серной вони, но пока деваться отсюда некуда. Скрипя зубами, он поворачивает голову – просто чтобы взглянуть, кто скачет рядом с ними, ноздря в ноздрю.

Алхимик Джейме.

Рыжие волосы развеваются за ней как пламя, она тянется к плечу Отблеска. Цикл трансмутации, вышитый тонкой голубой нитью, поблескивает на ее кожаной перчатке. Уэсу хватает мгновения, чтобы узнать символы разложения углерода. Едва она коснется тела Отблеска, у него появится ожог. Уэс должен что-то предпринять, а он сидит как истукан. И даже не может разжать руки, боясь вылететь из седла.

– Маргарет, слева!

Она резко поворачивает голову как раз в тот момент, когда еще один всадник, блеснув охотничьим ножом, ранит лошадь рыжей женщины-алхимика. Рванувшись в сторону, та сбрасывает всадницу. Уэс не смеет оглянуться, услышав ее сдавленный крик боли.

– Надо выбираться отсюда, – говорит Маргарет. – Держись.

У него уже ноют крепко сцепленные руки, но он находит в себе силы решительнее схватиться за нее. Они выдираются из грызущейся стаи, вытаптывающей рожь, и быстро сокращают расстояние между ними и лидерами. Уэс не сводит слезящиеся глаза с проблеска белого меха, пока тот не скрывается в густом подлеске. Гончие ныряют под перекладинами изгороди и устремляются прямиком в лес. Деревья высятся, поджидают их.

Перекрывая лай, кто-то кричит: «Оцепление!»

Уэс чувствует, как сердце уходит в пятки, и отсчитывает секунды до того, как лес поглотит их целиком.

Здесь, под соснами, света нет. Дышать трудно, в воздухе висит туман. Почему-то дыхание слышится громче, чем яростный лай собак, натужный храп Отблеска и треск веток под копытами. Они уже так близко к лидерам, что Уэс отчетливо различает Джейме в его алой куртке, словно пятно крови на чернильно-черной спине кобылы. На что он надеется без алхимика, черт бы его побрал?

Порыв ветра налетает на них, вызывая у него дрожь. Точно так же его передергивает, когда он придает направление алхимической реакции, и тот же животный ужас он ощущал прямо перед тем, как столкнулся с хала один в лесу.

Уэс смаргивает, гончие вдруг рассыпаются во все стороны, как бильярдные шары после удара. Их решительный лай сменяется растерянным, отчаянным скулежом. Должно быть, это работа лиса – какое-нибудь изощренное воздействие на божественную искру в каждом из них. Маргарет круто сворачивает влево, за Бедокуром. Ветер, который свистит в ушах Уэса, приговаривает смутно знакомым, шепчущим голосом: «Приди».

Он чертыхается.

– Ты слышала?

– Да, – угрюмо отзывается Маргарет.

Лошадь перед ними шарахается и оступается, ее всадник валится на землю мешком и ударяется головой о край пня. Уэс видит его лишь мельком, пока они галопом проносятся мимо, но этот образ намертво врезается ему в память. По неестественно вывернутой шее и струйке крови из уха Уэс понимает, что этот человек уже не встанет никогда. У него сводит желудок. Смерть заметно повлияла на его жизнь. Но он никогда не видел, как она происходит, сам ее простой и ужасный факт. Кто-то только что был здесь, и вот его нет. Он еще ни разу не видел момент, когда чья-то душа покидает тело.

Каким надо быть человеком, чтобы участвовать в охоте каждый год? С ее начала прошло не больше получаса, а он уже навидался на целую жизнь. Уткнувшись лбом между лопатками Маргарет, он в отчаянии пытается припомнить молитву, хоть какую-нибудь.

Господи, думает он, дай только Маргарет пережить все это.

Когда он поворачивает голову, прижавшись щекой к ее спине, то оказывается, что мир вокруг стал менее отчетливым, подернулся морозной дымкой. Серебристый туман вьется между толстыми стволами секвой, как крадущийся кот. Весь лес шипит и шепчет, словно океан, яростный и дикий, и хотя Уэс мало что видит, кроме темных нечетких силуэтов вокруг, он готов поклясться, что в тени мигают белые глаза. Невозможно определить, сколько людей вокруг и есть ли вообще поблизости люди.

Похоже, хала пытается отделить их от остальных. Загоняет их, будто это они его добыча.

Копыта Отблеска взбивают похожую на сажу caput mortuum, которой припорошен подлесок. Серная вонь висит в воздухе, исходит от почерневших полос тлена, которые оставляет за собой хала, как приманку, вроде дорожки из хлебных крошек. Сухой, костяной шелест листьев становится громче, грубее, и из этого жуткого водоворота звуков всплывают в тумане их имена.

А потом – отчетливый, на четыре счета ритм копыт скачущей галопом лошади, быстро нагоняющей их.

– Мы не одни. – Уэс оглядывается через плечо как раз вовремя, чтобы заметить проскочившего мимо гладкого фоксхаунда.

Грохочет выстрел.

Заряд дроби со свистом пролетает над головой. Ветка дерева взрывается, распадаясь на тысячи кусков, и осыпает их градом. Отблеск вскидывает голову, рвет поводья, выкатывая белки глаз, но Маргарет держит его крепко.

– Какого черта? – рявкает она.

Уэс отваживается снова оглянуться. И видит Джейме Харрингтона, возникшего из тумана, подобно призраку с дымящимся ружьем. Одной рукой он держится за гриву своей лошади, в другой мотается дробовик. Неудивительно, что его меткость оказалась паршивой.

– Ты