Особо дикая магия - Эллисон Сафт

– Я же предупреждал: если застукаю тебя одного, Уинтерс, ты покойник!

– Я не могу от него оторваться. – В голосе Маргарет слышны панические нотки. – Он слишком быстрый.

– Ничего. Я что-нибудь придумаю. – Но мысли у него в голове мелькают так быстро, что он не может зацепиться ни за одну. Во рту расплывается кислый привкус страха. Одна радость – на скаку Джейме не может перезарядить ружье.

Джейме быстро настигает их, и наконец они скачут бок о бок по предательской тропе, уворачиваясь от жадных объятий низко нависших веток, ныряя под них. Их соперник легко мог бы обогнать их, последовать за гончими туда, где закончится погоня, сделать победный рывок. Но он играет не на победу, вдруг понимает Уэс.

Он играет на их поражение.

Пока они огибают лощину, Джейме оттесняет их все ближе и ближе к краю. Камни катятся по склону от каждого удара копыт Отблеска. Теперь они едут плечом к плечу. Так близко, что Уэс видит горящую в глазах Джейме чистую, полную решимости злобу.

Время замедляет ход, едва Джейме выбрасывает в сторону руку, чтобы толкнуть его. Если он потеряет равновесие, то утянет за собой и Маргарет. Он не раздумывает. Выпростав ноги из стремян, он отпускает ее. И хватает Джейме за запястье.

А потом вокруг уже нет ничего, кроме пустоты.

– Уэс!

Он ударяется об землю с такой силой, что воздух вылетает из легких, и слышит, как что-то лопается в нем. Вместе с Джейме они скатываются по склону, рыча и сплетясь в клубок, как бойцовские псы. Выступающие камни и корни рвут их всю дорогу до дна лощины. На дне Джейме накидывается на него, встает коленями на руки Уэса, давит его всей тяжестью. Из-за резкого прилива адреналина в момент удара об землю он не почувствовал, что именно пострадало, но теперь в плечо стреляет такая боль, что темнеет в глазах. Он кричит в пульсирующую темноту.

Алая куртка Джейме перепачкана грязью, глаза все в красных жилках, как бетонная плита в трещинах. Его сжатый кулак и злобная улыбка – последнее, что видит Уэс, прежде чем перед глазами вспыхивают звезды. Боль возникает долю секунды спустя, лизнув череп, как язык пламени. К тому времени, как он приходит в себя, по лицу уже течет жаркая и мокрая кровь.

– Как же долго я этого ждал.

Уэс чувствует привкус меди во рту, сплевывает сгусток крови. Быстро проводит языком по зубам – хотя бы они еще все целы.

– Отвел душу, Харрингтон? И ради этого ты испортил всю проклятую охоту?

– Лучше пусть упустят его, чем он попадется вам.

– Даже после того, что случилось с твоим другом? Хочешь, чтобы эта тварь в следующем году вернулась и снова напала на него?

– Эта тварь – последнее, что у нас осталось! Последняя новоальбионская традиция, которая еще наша.

Джейме передергивает плечами, сбрасывает со спины рюкзак и роется в нем, пока не находит тускло поблескивающую серую гильзу. Поднимается на ноги, перезаряжает оружие.

– Я же не идиот, Уинтерс, – он передергивает дробовик. – Невозможно остановить приток таких людей, как ты, какие бы квоты ни вводились. Очень скоро даже такое захолустье, как Уикдон, будет перенаселено. И будь я проклят, если не стану защищать наш образ жизни до тех пор, пока могу.

– Да уж, ты прекрасно…

Джейме направляет на него дробовик.

– Не желаю больше слушать, как ты умничаешь. Я не шучу.

– Так и я тоже. Ты высказался, так почему не выслушать меня? Ты ведь не убийца.

– А я и не буду им ни по каким меркам, даже если убью тебя. Думаешь, хоть кто-нибудь встревожится, если ты не вернешься? Думаешь, тебя хватятся? Просто двумя паразитами в этой стране станет меньше.

Двумя меньше.

– Не втягивай ее, сукин ты сын! Если тронешь ее хоть пальцем… – Вскочить Уэс не успевает: Джейме пинает его в бок, и он корчится, задыхаясь.

– Джейме.

– Маргарет, – ахает Уэс. Она стоит в нескольких шагах, нацелив ружье точно на Джейме, и ее золотистые волосы развеваются на ветру. – Беги отсюда!

– Положи ружье, Мэгги, – велит Джейме.

Она не двигается. В глазах горит безмолвная ярость.

– Сейчас же! Или, клянусь Богом, я пристрелю его, ты и моргнуть не успеешь.

На ее щеке напряженно бьется жилка. Каждая секунда тянется вечность.

Пожалуйста, думает Уэс. Уходи отсюда. Просто уходи.

У него падает сердце, когда она кладет ружье на землю и жестом капитуляции поднимает руки.

– Ну и что ты затеял?

Джейме направляет дуло дробовика на нее.

– Я заставлю его смотреть, как из твоих глаз утекает жизнь. А когда сделаю с ним то, что он сделал со мной, я убью и его.

Нет. Не может быть, чтобы все кончилось вот так. Ему нельзя терпеть неудачу, пытаясь защитить близкого человека, тем более единственный раз, когда это в самом деле важно. Уэс рывком садится, но тут же падает от острой боли в боку. При каждом вдохе в легких будто проворачивается нож.

– Не смей. Не смей, чтоб тебя! Неужели тебе еще мало?

– Ты правда надеешься, что мы когда-нибудь рассчитаемся? Моих родителей выжили из города ее сородичи. Из-за тебя я потерял Аннетт. Из-за тебя! Банвитянина без гроша за душой. А ты все хапаешь и хапаешь то, чего не заслужил, и будь твоя воля, оставил бы от этой страны пустую оболочку. Марионетку вашего папы и вашей пародии на религию. То, что делаю я, – такое же служение стране, как убийство чудовища.

Джейме вскидывает дробовик, прижимает его к плечу. Затаивает дыхание. Маргарет молчит, но Уэс достаточно хорошо знает ее, чтобы заметить дикие искры страха в глазах. Она закрывает глаза и расправляет плечи.

– Не смей. Я убью тебя, – Уэс едва узнает собственный голос, хриплый и бешеный. – Убью! Клянусь Богом, я…

Порыв ветра проносится через поляну. Шелестит в опавших листьях, стучит голыми ветками. На языке Уэса появляется привкус соли, от серной вони першит в горле.

А потом краем глаза он замечает его.

Словно марионетки, которых дергают за ниточки, все трое поворачиваются к нему. Хала сидит на расстоянии вытянутой руки, искрясь в тумане. Его ужасные пустые глаза широко распахнуты – так широко, что можно упасть в них. Он смотрит прямо на Джейме, совершенно неподвижный и безмолвный. Даже когда Уэс видел его один, ощущения были не такими.

От него исходит аура зла.

– Какого черта он делает? – бормочет Джейме.

Губы хала медленно растягиваются в усмешке, зубы плотно сомкнуты, как застежка-молния.

Джейме переводит дробовик на хала,