Жизнь в зеленом цвете - 7 - MarInk

- Так уж сложилось, - Гарри пожал плечами и подавил гримасу - движение отдалось болью в обожжённых лопатках.

- Возьмёшь меня с собой? Я соскучился по Севви… - Кевин вовремя выдернул очки из-под руки Гарри, собравшегося было очень неудачно опереться на кровать, и нацепил их брату на нос.

- Приличные мальчики ночью спят, а не шастают по канализации…

- А я неприличный! Так возьмёшь?

- Посмотрим. Может, я даже не этой ночью туда соберусь…

- Куда это ты собрался, Гарри? - подозрительно поинтересовалась мадам Помфри, входя в комнату.

- Никуда, - откликнулся Гарри. - Я тихо и смиренно лечусь и встаю с кровати исключительно затем, чтобы заглянуть в туалет - я ничего не упустил?

- Раньше ты был не таким злоязыким, - заметила мадам Помфри с ноткой неодобрения.

- Я теперь совсем не такой, как раньше, - Гарри откинулся на подушку.

- Северус, здесь мазь от ожогов - нанеси на раны, у меня сейчас ещё дела, - Снейп принял из рук мадам Помфри пузатую стеклянную баночку.

- Хорошо, Поппи.

- Отлично. Гарри… - мадам Помфри одарила его предупреждающим взглядом, который сделал бы честь любому мафиозному крёстному отцу. - Без глупостей, пожалуйста.

- Можно подумать, я только и делаю, что глупости, - буркнул Гарри.

- Снимайте рубашку, Поттер, - велел Снейп. - Будем лечить Ваши ожоги. Кевин, выйди куда-нибудь. Здесь совершенно не на что смотреть, поверь мне на слово - лечение не такая уж эстетичная вещь.

Кевин неохотно подчинился; звук закрывшейся двери совпал с шорохом рубашки, кинутой Гарри на спинку кровати перед собой.

- Ложитесь на спину.

Гарри вытянулся на прохладном покрывале, чувствуя, как расслабляются все мышцы; деликатные пальцы, покрытые прозрачной блестящей мазью, коснулись ожога на груди.

- Не больно?

- Нет, - под коркой ожога, в восстанавливающейся коже, явственно пульсировала кровь; мазь покалывала. Боли действительно не было, но мазь, впитываясь в кожу, еле слышно шипела и испускала струйки чёрного дыма без запаха.

- Замечательно. Здесь был самый сильный ожог. Шрам останется, скорее всего, навсегда.

- Шрамом больше, шрамом меньше…

- Кстати о шрамах - у Вас на лбу свежие царапины. Откуда?

- Неважно. Я их уберу сам.

- Неважно так неважно…

Волосы скрывали лицо Снейпа, сосредоточенно склонившего голову; чуткие пальцы, привыкшие обращаться с самыми капризными ингредиентами для зелий, двигались методично по всей длине ожога - вытянутого, как будто к Гарри приложили раскалённый железный прут.

- Я просто…

- Всё в порядке, Поттер. Вы не обязаны докладываться мне о каждом своём шаге.

- Почему Вы до сих пор зовёте меня «Поттер» и на «Вы»?

- Возможно, потому что у нас с Вами не было нужды переходить на другое обращение.

- А если нужда есть?

- Зачем Вам это?

- Вы против?

- Не то, чтобы я был против… я просто не вижу в этом смысла.

- Хм, если я его вижу, этого недостаточно?

- Перевернитесь на живот. Вот так. Поттер, к чему Вам фамильярничать с Пожирателем Смерти?

- Профессор, к чему Вам всё время вкладывать в мои слова и действия какой-то извращённый смысл? - тёплые пальцы, втирающие мазь в лопатки Гарри, на миг сбились с ритма. - Вы зовёте Кевина по имени и, кажется, ничего не имеете против.

- Но он зовёт меня профессором. А Вы, я подозреваю, хотите называть меня Северусом.

- Ну не Севви же, в конце концов, - полусонно хмыкнул Гарри, устраивая щёку поудобнее на согнутой руке. - К тому же меня Вы ещё вряд ли будете когда-нибудь учить…

- Знаете, Поттер, Вам проще дать, чем объяснить, почему не хочешь.

- Но Вы же хотите. Скажете, нет?

- Пожалуй, я вообще ничего не буду говорить.

- Как хочешь, Северус, - имя легло на язык просто, как будто «профессора» вообще никогда не было. - Как хочешь.

- Как любезно с твоей стороны предоставить мне выбор… Гарри.

- Ну вот, и было совсем не больно, не правда ли?

- Что с Вами… с тобой сегодня случилось? Ты как будто снова начинаешь оживать…

- Почему как будто?

Снейп втёр мазь в последний ожог, на левом запястье, и поставил мазь на прикроватную тумбочку.

- Потому что ожить на самом деле, из мёртвых, невозможно. Поэтому я предпочитаю прибавлять в подобных случаях «словно» и «как будто». А ты хорошо умеешь уходить от неудобных вопросов.

- Я же слизеринец, в конце концов.

Снейп промолчал.

- Посиди со мной, - попросил Гарри. - Если ты никуда не торопишься…

- Я настолько не тороплюсь, что могу даже рассказать тебе сказку. О том, как иглы дикобраза и сушёная печень тритона полюбили друг друга, и как трагично это для них окончилось, потому что они ухитрились сблизиться ни много ни мало - в неочищенной крови клабберта, которая, как ты помнишь, крайне нестабильна…

Гарри фыркнул в подушку и зябко дёрнул плечом; Снейп накинул на него рубашку.

Тревожный, короткий сон остро пах мазью от ожогов и горьким перцем. Гарри, к его чести, не чихнул ни разу.

* * *

«03.03.

Сегодня получил за завтраком письмо. Разумеется, от Поттера - кому ещё может прийти в голову писать мне?

Много перечёркнуто, замарано, на полях какие-то невнятные рисунки: с одной стороны посмотришь, простая мешанина линий, с другой - чей-нибудь портрет, грубый, почти карикатурный. В ассортименте представлены я и Блэк, пару раз нарисована Эванс.

«Северус, приходи сегодня вечером в Выручай-комнату. Дж. П.». Лаконично и безапелляционно… хотя насчёт безапелляционности можно ещё поспорить. Такое впечатление, что он писал это в жуткой спешке - будто стоял в этот момент на склоне извергающегося вулкана.

И я приду, кто бы в этом сомневался? Уж точно не я.

Поттер, Поттер… мать твою, Поттер!..

Когда я пришёл в Выручай-комнату, Поттер уже был там. Сидел на знакомой кровати, нервно постукивал ногой по полу, ловил и отпускал снитч.

- Привет, - улыбается.

- Зачем звал? - я демонстративно усаживаюсь на другой конец кровати.

Поттер, отлично заметив мой манёвр, прячет снитч в карман и придвигается ко мне вплотную, обнимает за плечи - жаркий, хрупкий, пахнущий мазью для мётел.

- Послушай… я сегодня опять поругался с Сириусом…

- Я даже, кажется, знаю, по какому поводу, - вставляю я свои три кната.

- Правильно, знаешь, - подтверждает Поттер, лукаво улыбаясь. - Я сказал ему, чтоб он не лез в мою личную жизнь.

Ха, он что, и правда думает, что такой сдержанный реприманд сдержит блэковское рвение?

- И что же он сказал в ответ? - интересуюсь.

- Он сказал, что я рехнулся, - мрачнеет Поттер. - Ну, я уже сказал, что мы поругались…

Действительно, сказал. Для того, кто не знает, каким монолитом целых пять лет была чётвёрка Мародёров, эти слова не будут значить того же, что и для меня.