Метро 2033 . Метро 2034 - Дмитрий Глуховский

Он оторвал голову и осмотрелся. В перекрестье лучей, высоко подняв руки, стоял тот самый дикарь, что охранял их, пока они сидели в обезьяннике. Двое бойцов держали его на прицеле, ожидая приказов, остальные поднимались с земли и отряхивались. В воздухе висела тяжелая каменная пыль, со стороны станции полз едкий дым. — Что, рухнуло? — спросил кто-то. — От одной гранаты… На соплях все метро держится… — Ну, зато уже не сунутся. Пока завал разберут… — Этого связать и с собой. Уходим, времени нет, неизвестно, когда они там опомнятся, — отдал приказ подошедший Мельник.

Привал они сделали только через час. За это время туннель несколько раз раздваивался, и сталкер, шагавший впереди, делал выбор между ответвлениями. В одном месте в стенах виднелись огромные чугунные петли, когда-то, наверное, несшие на себе мощные ставни. Рядом с ними валялись обломки гермозатвора. Кроме этого, ничего интересного не попадалось: туннель был совершенно пуст, черен и безжизнен.

Шли медленно: у пленного старика заплетались ноги и несколько раз он, споткнувшись, падал на землю. Дрон шагал нехотя и все время бормотал себе под нос что-то про запрет и проклятия, пока ему тоже не заткнули кляпом рот.

Когда сталкер разрешил наконец остановиться и разослал часовых с приборами ночного видения на пятьдесят метров в обе стороны, обессиленный жрец рухнул на пол. Дикарь, умоляюще мыча сквозь тряпку, добился того, чтобы конвоиры подвели его к старику и, опустившись перед ним на колени, скованными руками погладил его по голове.

Маленький Олег бросился к носилкам, на которых лежал его отец, и заплакал. Паралич у Антона прошел, но он впал в забытье — так же, как и в первый раз. Сталкер тем временем поманил Артема в сторонку. Тот больше не мог сдерживать любопытства. — Как вы нас нашли? Я ведь уже думал, все, съедят, — признался он Мельнику. — Да что вас искать было? Вы дрезину прямо под люком оставили. Дозорные его через полчаса заметили, когда Антона к чаю не дождались. Просто сами туда не отважились соваться. Охрану выставили, начальнику доложили. Ведь ты меня совсем чуть-чуть не дождался. Потом я еще к Смоленской ушел, на базу, за подкреплениями. По тревоге собирались, но все-таки. На все время нужно. Пока еще экипироваться… Я только на Маяковской начал понимать, что к чему. Там похоже было — тоже обваленный боковой туннель, мы с Третьяком там разделились — по карте искали, где вход может быть. Метров на пятьдесят разошлись. Он, наверное, ближе ко входу подобрался. Всего на три минуты отошел, кричу ему — он не отзывается. Подбегаю — лежит весь синий, вспух, губы этой дрянью обметаны, пена… Тут уж было не до поисков. За ноги его взял и на станцию. Пока тащил, вспомнил Семеныча и его историю с отравленным часовым. Посветил на Третьяка — точно, игла в ноге. Тут у меня все и начало становиться на места. Отправил тебе поскорее гонца, чтобы ты оставался на станции, дела уладил, и сам вернулся. Но не успел. — Неужели на Маяковской тоже они? — удивился Артем. — Но как же они туда с Парка Победы попадают? — А вот так и попадают, — сталкер снял тяжелый шлем и поставил его на пол. — Ты меня, конечно, извини, но мы не только за тобой сюда пришли, но и на разведку. Я думаю, отсюда должен быть еще один выход в Метро-2. Через него эти твои людоеды до Маяковской и добрались. Там, кстати, те же истории, что здесь — дети по ночам со станций исчезают. И вообще, черт знает, где они еще шастают — а мы про них ни слухом, ни духом. — То есть… вы хотите сказать… — сама мысль показалась Артему такой невероятной, что он не сразу осмелился произнести ее вслух. — По-вашему, вход в Метро-2 где-то здесь?

Неужели врата в Д-6, таинственной тени метро, находились совсем рядом с ними? Артему в голову полезли все слухи, байки, легенды и теории и Метро-2, которых он успел наслушаться за свою жизнь. Чего стоила хотя бы вера в Невидимых Наблюдателей, о которой ему рассказали два его странных собеседника на Полянке! Он невольно огляделся по сторонам, словно рассчитывая увидеть невидимое. — Скажу тебе больше, — подмигнул ему сталкер. — Я думаю, мы уже в нем.

В это поверить уже совсем было нельзя. Попросив у одного из бойцов фонарь, Артем принялся исследовать стены туннеля. Он ловил на себе удивленные взгляды остальных, прекрасно понимая, что вид у него сейчас, должно быть, преглупый, но ничего не мог с собой поделать. Он и сам не до конца знал, что рассчитывал увидеть, попав в Метро-2. Золотые рельсы? Людей, живущих, как жили прежде, не знающих об ужасах нынешнего существования? Изобилие? Богов? Он прошел от одного дозорного к другому, но так ничего и не обнаружив, вернулся к Мельнику. Тот разговаривал с охранявших дикарей бойцом. — Что с заложниками? В расход? — буднично поинтересовался конвоир. — Сначала пообщаемся, — ответил сталкер.

Нагнувшись, он вытащил кляп изо рта старика, потом проделал то же и со вторым пленным. — Учитель! Учитель! Дрон идет с тобой! Я иду с тобой, учитель! Дрон нарушает запрет, Дрон готов умереть от руки врагов Великого червя, но Дрон идет с тобой, до конца! — сразу же запричитал дикарь, раскачиваясь из стороны в сторону над стонущим жрецом. — Что там дальше? Что еще за червь? Какие еще священные ходы? — спросил Мельник.

Старик молчал. Испуганно оглянувшись на конвоиров, Дрон поспешно сказал: — Священные ходы Великого червя — запрет для добрых людей. Там Великий червь может показаться. Человек может увидеть. Запрет смотреть! Только жрецы могут. Дрон боится, но идет. Дрон идет с учителем. — Какой еще червь? — поморщился сталкер. — Великий червь… Создатель жизни, — объяснил Дрон. — Дальше начинаются священные ходы. Не каждый день можно ходить. Есть дни запрета. Сегодня день запрета. Если увидеть Великого червя, превращаешься в пепел. Если услышишь, становишься проклят, быстро умираешь. Все знают. Старейшины говорят. — Там у них все, что ли, такие дегенераты? — сталкер беспомощно оглянулся на Артема. — Нет, — помотал головой тот, — со жрецом поговорите. — Ваше преосвященство, — не скрывая иронии, обратился Мельник к старику. — Вы меня извините, я, так сказать, старый солдат… Как бы это выразиться… Высоким языком не умею. Но тут где-то в ваших владениях, есть одно место, которое мы ищем. Как бы подоступнее… Там хранятся… Огненные стрелы? Гроздья гнева?

Он всматривался в лицо старика, надеясь, что тот отзовется на одну из его метафор, но жрец упорно молчал, угрюмо уставившись на него исподлобья. — Горящие слезы богов? — под удивленными взглядами Артема и конвоиров продолжал изощряться сталкер. — Молнии Зевеса? — Кончайте паясничать, — наконец презрительно оборвал его старик. — Нечего топтать трансцендентальное своими грязными солдатскими сапогами. — Ракеты, — сразу перешел на деловой тон Мельник. — Ракетная часть в ближнем Подмосковье. Выход из туннеля от Маяковской. Вы должны понимать, о чем я говорю. Нам туда надо срочно, и вам лучше нам помочь. — Ракеты… — медленно, словно пробуя слово на вкус, повторил старик. — Ракеты… Вам, наверное, лет пятьдесят, так? Вы еще помните. СС-18 на Западе назвали «Сатаной». Это было единственное прозрение слепой от рождения человеческой цивилизации. Неужели вам мало?! Вы уничтожили весь мир, неужели вам мало?!! — Послушайте, ваше преосвященство, у нас на это нет времени, — оборвал его Мельник. — Даю вам пять минут, — он хрустнул костяшками, разминая ладони.

Старик скривился. Похоже, ни грозное боевое облачение сталкера и его бойцов, ни небрежно скрытая угроза в голосе Мельника не производили на него ни малейшего впечатления. — А что, что вы мне можете сделать? — усмехнулся он. — Запытать? Убить? Сделайте одолжение, я все равно стар, а нашей вере не хватает мучеников. Так убейте же меня, как вы убили сотни миллионов других людей! Как вы убили весь мой мир! Весь наш мир! Давайте, нажмите на курок вашей чертовой машинки, как вы нажимали на курки и кнопки десятков тысяч разных машин и устройств!

Голос старика, сначала слабый и хриплый, быстро наливался сталью. Несмотря на спутанные седые волосы, связанные руки и небольшой рост, он больше не выглядел жалко: от него исходила странная сила, каждое новое его слово звучало более убедительно и грозно, чем предыдущее. — Вам не надо душить меня своими руками, вам даже не придется видеть моей агонии… Будьте вы прокляты со всеми вашими машинами! Вы обесценили и жизнь, и смерть… Вы считаете меня безумцем? Но истинные безумцы — это вы, ваши отцы и ваши дети! Разве не было опасным сумасшествием стараться подчинить себе всю землю, накинуть удила на природу, загнать ее до пены и судорог? А потом, в порыве ненависти к себе и таким же, как вы, пытаться окончательно расправиться с ней? Где вы были, когда мир рушился? Видели ли вы, как это было? Видели ли вы то, что видел я? Небо, сначала плавящееся, а потом затянутое каменными облаками? Кипящие реки и моря, выплевывающие на берег сварившихся заживо созданий, а потом превращающиеся в морозное желе? Черное солнце, пропавшее на долгие годы с небосклона? Дома, в доли секунды обращенные в пыль, и людей, обращенных в прах? Вы слышали их крики о помощи?! А умирающих от эпидемий и изувеченных излучением? Вы слышали их проклятия?! Посмотрите на него! — он указал на Дрона, — посмотрите на всех безруких, безглазых, шестипалых! Даже те из них, кто приобрел новые способности, клеймят вас!