Последний Завет - Филипп Ле Руа

– Уберите ваше дерьмо с моей свеклы, – рыкнул Браски.

Каретта приказал пилоту подняться в воздух и протянул руку Натану.

– Натан Лав, полагаю?

– А вы кто?

– Дарио Каретта, из Интерпола. Спасибо за ваше вмешательство. Боюсь, наш выход на сцену был не слишком удачен.

Каретта представил остальных членов делегации, свалившейся с неба: Винсент Нортон, заменивший Ланса Максвелла, и Сильви Боч, спец по психологическому портрету, работающая над серией недавних убийств, совершенных в Испании и Италии.

– Мы вас повсюду искали, господин Лав, – сказал Каретта.

– Теперь нашли.

Маттео поднял ружье дулом вверх и хлопнул своего будущего зятя по плечу:

– Я вас оставляю. Думаю, вы во мне больше не нуждаетесь. Все-таки вам лучше потолковать в тенечке под вязом, чем топтать мое поле.

Маленькая группа послушалась совета и расположилась вокруг колченогого садового стола. Поскольку опасность столкнуться с людьми Коченка миновала, на крыльце появилась Карла. Каретта встал со своего стула.

– Госпожа Шомон, вы не слишком-то облегчаете нам задачу, – пожаловался он.

– Здесь я в безопасности, как вы сами смогли убедиться.

– Надолго ли?

– Чего вы хотите? – повысил голос Натан.

– Что вы сделали с этим чертовым психом? – нервно перешел в наступление Нортон.

Каретта снова взял слово, чтобы пояснить, как Нортон пришел к этому неудачно сформулированному, но в общем-то главному вопросу. Заодно рассыпался в извинениях за то, что поверил в виновность Лава.

– Надо сказать, что вы человек не очень понятный, господин Лав. К счастью для вас, следствие выяснило, что «мазда», оставшаяся перед «Макдоналдсом», была украдена за два часа до нападения. И догадайтесь откуда? С автостоянки больницы скорой помощи, куда вас доставили. Не угоняют машину от больницы, отправляясь в местную закусочную, если только не собираются совершить там правонарушение. В данном случае проследовать туда за госпожой Шомон. Впрочем, вы тоже это сделали, оглушив водителя «альфа-ромео» и позаимствовав его машину. Мы не нашли угонщика «мазды» среди жертв в закусочной. И вывели из этого, что речь идет о том самом субъекте, которого вы заперли в багажнике «альфа-ромео». Но зачем вам было обременять себя заурядным угонщиком, если Максвелл использовал вас для охоты на опаснейших психопатов планеты? Начиная с этого ложного уравнения, мы и начали пересматривать свое суждение о вас. Отсюда и вопрос Винсента Нортона.

– Чертов псих мертв, – заявил Натан.

– Вы его уничтожили?

– Тут уж было либо он, либо я.

– Вы не в своем уме!

– По крайней мере, из его преступления не извлекут выгоды.

– О какой выгоде вы говорите?

– Преступник дает хлеб полицейским, врачам, журналистам, адвокатам, судьям, тюремным надзирателям, психологам, производителям оружия… Без действия сил зла добрая часть населения осталась бы без работы.

– В нашем ремесле вы не только образец, но и загадка, – вмешалась Сильви Боч. – Никто так далеко не заходил в сопереживании психопату. Меня удивляет, что вы уничтожили столь уникальный ум, как у этого таинственного убийцы. Он был достоин изучения.

– Нет.

– Почему же?

– Он был полной противоположностью психопату – это фанатик, камикадзе, пустой мозг, который кто-то направлял. И вдобавок мастер боевых искусств.

– А вы – пример безответственности! – вспылил Нортон. – Не знаю, почему Максвелл к вам обратился, но вам предстоит дать серьезный отчет правосудию. Закона «око за око, зуб за зуб» нет в нашей конституции – это на тот случай, если вы забыли об этом. Вы сеете смерть на своем пути. Полиция Ниццы нам сообщила, что на тамошнем пляже были найдены три трупа, причем один с вашими документами. И это еще не все. Мы обнаружили труп немецкого туриста на лестнице той самой больницы, откуда вы сбежали. Незачем уточнять, что ваш банковский счет арестован и что деньги, переведенные на него нашим Бюро, возвращены.

– Три трупа на пляже в Ницце принадлежат скинхедам, которых нанял Олав Аськин, чтобы меня ликвидировать. Труп из больницы – это охотник за наградой, который надеялся без особого труда прикарманить два миллиона долларов.

– А где труп убийцы из «Макдоналдса»? – спросил Каретта.

– Растворился в природе. Следует круговороту ее веществ.

– Прекратите ваши глупости! – предупредил Нортон.

– Кто направлял его мозг? – спросила Сильви Боч, возвращаясь к описанию серийного убийцы.

– Не уверен, что хочу это знать.

– Соблаговолите следовать за нами, мистер Лав, – сказал Нортон, вставая, торжественный и решительный.

– В ваш вертолет?

Карла незаметно юркнула в дом.

– У нас накопилось много вопросов к вам. И вам придется дать немало ответов.

– Послушайте, Нортон. Ничто не связывает меня с ФБР, кроме слова, данного Лансу Максвеллу. При плохом обороте дел я не мог бы рассчитывать на вашу администрацию. Так пусть будет справедливо и обратное. Раз Максвелла больше нет, нет и ничего между нами.

– Это вы так думаете. Никто не может быть выше закона.

Судя по этим рассуждениям, Нортон в «США-2» не состоял.

– Как вы надеетесь принудить меня к этому?

– Хотите оказать сопротивление?

Нортон не сомневался в успехе своей миссии, пока не заметил троих мужчин, нацеливших на него ружья.

– Горячиться ни к чему, – умерил его пыл Каретта. – Мы нуждаемся в вашей помощи, господин Лав.

– Расследование, связанное с проектом «Лазарь», меня больше не касается. Мне не удалось отомстить за смерть Клайда Боумана? Что ж. Мне не очень важно, схватят ли его убийцу. Арестовывая тех, кто во власти зла, само зло не остановишь.

– Мы в Бюро выделили один след, – сказал Нортон.

Призвав на подмогу свою маленькую армию, Карла присоединилась к Натану. Ружья опустились, как только Нортон сел, чтобы развить свой тезис.

– Боуман держал под прицелом некоторые секты. Вполне вероятно, что он заснял опыты проекта «Лазарь» как раз для того, чтобы раздразнить их. Не вижу, что еще, кроме воскресения Шомона, могло вызвать такую вендетту. Но, поскольку никто не может вернуться с того света, видеозапись наверняка фальшивая. В отличие от Максвелла, я думаю, что в основе этого дела не вечная жизнь, а жизнь после смерти. Так что я приказал тщательно заняться всеми сектами, чьи учения основываются на идее о загробном мире, а значит, могут быть опровергнуты пресловутыми откровениями Шомона.

Хоть Нортон и был дурак, Натану пришлось признать, что палец ему в рот класть не стоило. Не видев пленку Клайда, которую Натан так и не отдал, не прочитав признания Альмеды, преемник Максвелла пришел к тем же заключениям, что и он сам. Сидя на другом конце стола, Карла вертела в пальцах серебряный крестик, висевший у нее на цепочке. Удивительный сплав желания и добродетели. Но в этот раз Натан смотрел не на грудь итальянки. Впредь ему надо быть повнимательнее к добродетели, если он хочет приблизиться к истине. Ослепленный Карлой, он забыл главную причину, побудившую его прервать свое уединение: поиски убийцы Клайда. Но в ходе расследования жажду мести притупила страсть к прекрасной сицилийке. Мотивация изменилась. Однако любовь – гораздо менее надежный движитель, чем месть.

– Что вы об этом думаете, Лав? – спросил Каретта.

Натан прервал самоанализ, чтобы признать свою некомпетентность:

– Это дело от меня ускользает. Считайте, что наше сотрудничество на этом кончается.

Каретта бросил сообщнический взгляд на Нортона. Тот решил пойти на уступки:

– Можно все уладить полюбовно. Хотя не подлежит сомнению, что вы вели это дело крайне разнузданно, вы знаете его лучше всех. Я закрою глаза на ваши художества и на то, как вы обошлись с римским убийцей, если вы согласитесь закончить миссию, ради которой Максвелл вас привлек. Разумеется, вам заплатят по установленному профсоюзом тарифу.

В предложении Нортона были недомолвки и откаты. Этот тип был недостоин доверия. Но вот чего высокий федеральный функционер не знал, так это то, что Натан уже принял решение. Он позволил ему думать, будто уступает его просьбе, польстившись на щедрую подачку. Однако продолжить дело его побудили две гораздо более глубокие причины: он хотел зайти чуть дальше Боумана и знал, куда надо двигаться.

Как раз в сторону добродетели.

Часть пятая

Улыбка ребенка меж двух мановений ресниц

128

При переезде через Тибр, в чем было отказано отцу Гарсии, у Натана возникло ощущение, что он приближается к цели. Сидевшая рядом с ним Карла с воодушевлением рассказывала ему лирическую историю Ватикана, этой гробницы, ставшей собором, потом резиденцией, потом государством всепланетного масштаба. Именно тут пребывали те, кто наставлял ее в вере. Эта страна-музей, свернувшаяся клубком на своих добытых в войнах сокровищах, насчитывала менее семисот жителей, но руководила верой шестой части мирового населения. Настоящий штаб, управляющий миллионами церквей, воздвигнутых людьми по всему свету как посольства, куда приходят за визой в рай. А также нервный центр.