Властелины дорог - Александр Важин

– Как ты мне сказал во время нашей последней встречи? Время рассудит - хуже не будет. Хорошие слова, правильные. Возникло у меня несколько интересных позицый на шахматной доске, когда битва была. Собираюсь над ними помозговать.

– Свидимся?

– Обязательно. Ты уже с копьем обращаешься почти как я. И уже должен понять, что копье - не главное. То, что внутри - гораздо важнее.

– Учитель, я уже понял.

7

Твой флаг поднят вверх,Идет жизнь без помех, впередВсе взял, что хотел,А то что не успел - не в счет

Под звуки этой песни Синяя Молния подъезжала к условленному месту схватки.

Красный Волк уже ждал их. На развилке, откуда в четырех направлениях расходятся дороги. Сегодня отсюда уедет только один мотоцикл.

Шура с Загом заранее прибыли к месту поединка. Еще даже не рассвело. Легкий ветерок доносил запах скошенной травы, где-то над полем начинала свою песню первая дневная птица. Из-за открытого горизонта уже пробивались лучи, но самого светила еще не было видно.

На голове Догера - черный, закрытый наглухо шлем. Копье спокойно перевешено через руль копье. Весь вид Красного Волка говорил об уверенности, о скрытой до поры до времени угрозе. И, безусловно, он хорошо знал своего противника, видел его в бою рядом с собой, когда они вместе бились с борнийцами.

Догер выглядел обманчиво-расслабленным, но знающие его могли сказать, что он максимально собран.

"Харлей" остановился в двух сотнях метров от Красного Волка. Стараясь быть таким же расслабленным, как Догер, Шура надел шлем. Наверное, надо было что-то сказать врагу перед схваткой. Что-то вроде "Умри, негодяй!". Но к чему слова? Пусть говорит оружие.

– Загги, готов?

Привычный кивок в ответ.

Шура сжал в руке новое Большое Жало. Он отсалютовал копьем, показывая Догеру, что готов. Сразу же заработал двигатель Красного Волка и два мотоцикла понеслись по дороге. На смертельную встречу друг с другом.

Шура по привычке ждал появления красного волка, ожидал мудрых советов от страха. Но никаких чувств не осталось. Он просто мчался вперед, спокойно сжимая копье. Он должен победить Догера. Просто отдавая дань десятилетней привычке.

Он видел Красного Волка в бою и знал, что тот сильнее, опытнее, и копье в его руках движется гораздо ловчее.

Как он собирается его побеждать?

В этот момент ни страх, ни красный волк ему не советчики.

Шура на мгновение прикрыл глаза.

И снова очутился на ветреном берегу, где ловил телом силу урагана.

… могучий ветер в союзе с водой рождал сокрушительную мощь. Он обладал чудовищной силой, напором, быстротой и неукротимостью. Море идет вперед и его не заботит, кто стоит перед ним: зверь или человек, крестьянин или опытный воин, один солдат или тысяча. Море уверено в своей силе и его не заботят преграды. Оно равнодушно идет к своей цели и всегда ее достигает. Никто и ничто не способно остановить напор воды и ветра…

Острый кончик Малого Жала причинял боль Догеру, но он снисходительно улыбался. В его серых, широко распахнутых глазах не мелькало даже тени страха. Не было там и мольбы о пощаде. И, как ни странно, не было желания побыстрее умереть.

Красный Волк жил только этим моментом - острие акинака у горла и нависший сверху молодой найт.

– За смерть матери, - прошептал Шура, слегка надавливая на меч.

Острие еще больше натянуло кожу, от чего ухмылка на лице Догера стала еще шире. Казалось, перед смертью он насмехается над своим палачом…

И в этот момент, когда жизнь уже изготовилась вытечь из горла Красного Волка, чей младший собрат давно исчез, Шура почувствовал свою СИЛУ. Он убивает лучшего из найтов, значит он - еще лучше, еще сильнее.

"Сильный волен миловать", прорезались в памяти давно забытые слова Дариана, первого Учителя.

Чуть позже Шура пытался сам себе объяснить, почему отпустил его. Он знал, что даря жизнь заклятому врагу, дает тому возможность в будущем выследить и взять верх над собой. Но быть в постоянной готовности Шуре не привыкать, уж этому он у Вайса и у Дороги научился.

А может, он отпустил Красного Волка, чтобы не ощущать разочарования по поводу уже достигнутой цели? Живой враг будет разгуливать на свободе, не давая Шуре расслабиться и потерять вкус к жизни. Ведь такого врага у него уже никогда не будет.

Отпуская Догера, Шура испытал облегчение. Он достиг цели и в то же время не утратил смысл жизни. Когда-то в предгорьях Осси он уже испытал чувство покорения вершины. Поднимался на высоченную скалу. Шаг за шагом совершал трудный подъем. Перелазил через острые камни и прорывался через колючие кусты. И вот она, вершина. И все, и некуда больше идти. Несколько минут можно полюбоваться пейзажем, раскинувшимся внизу. А потом предстоит долгий и нудный спуск.

Дариан был прав, только сильный волен миловать и прощать.

– Одно скажи - почему ты не забрал ключ тогда. Когда победил найта Осы? - спросил он у Красного Волка, садящегося в седло своего мотоцикла.

– Спешил.

Догер дернул заводную лапку и его мотоцикл с красным зверем на коляске помчался прочь, вздымая за собой шлейф пыли.

А Шура остался стоять на дороге, глядя на большой красный диск восходящего светила. Меч торчал воткнутым в землю почти на половину клинка.

Мудрый Заг не беспокоил молодого найта. Тот молча стоял, глядя прямо на восток. Начинался новый день, рождалось новое Солнце. Предстояло начинать новую жизнь. Куда ему идти дальше? Что делать? Каким воздухом дышать и что видеть?

Он стоял, темным силуэтом выделяясь на фоне всплывающего над полем большого красноватого шара. Стоял до тех пор, пока Солнце не оторвалось от горизонта.

Отсюда ведут четыре дороги. Если направиться по одной из них, то можно попасть в родную Тимберию. Там завести пасеку, хлопотать над пчелами, вспоминать мудрого Дариана и жить под покровительством Благодатного Светила. Он мог бы учить мальчишек грамоте и любви к людям.

Другая дорога привела бы к развалинам хижины Вайса. Ее можно поправить и жить там, вдалеке от всех, в своем Маленьком Мирке. Размышляя о вечном. О смысле жизни. О пути землепашца и воина. Научиться играть в шахматы сам с собой.

В конце третьей дороги его бы встретили Ванда и Глашек. Там ему будут рады и встретят очень приветливо. Особенно Ванда. Если их не зацепил ураган отступающих борнийцев.

Четвертая дорога лежала прямиком в Эдж. Альбина, поди, уже истосковалась вся. Если за это время не пригрела того, с ветвистыми рогами.

Он достал из кармана маленькое бронзовое солнышко, посмотрел на отблеск большого Светила.