Одинокий орк - Галина Романова

Внезапно в поле зрения попало движущееся пятно. Сорка подняла голову и с удивлением узнала князя Терезия, сидевшего чуть выше на подоконнике.

— Что, тоже не спится? — поинтересовался он, глядя на нее сверху вниз.

— Да. То есть нет! — Девушка теснее прижалась к камням, чтобы как-то скрыть свое обнаженное тело. Странно: при Брехте она бы могла разгуливать голышом, а этого человека стесняется. — Я хотела залезть на крышу!

— Подожди меня! — попросил Терезий. — Я с тобой!

Он ненадолго исчез в окне, но через пару минут появился снова — тоже без одежды — и быстро полез вверх.

Цепляясь за трещины и остатки лепнины, два беглеца взобрались на парапет и, невольно взявшись за руки и прижимаясь к старинному куполу, перебрались на ту половину крыши, куда несколько дней назад и приземлились драконы. Здесь было так холодно, что кожа Сорки мигом покрылась мурашками, и Терезий машинально привлек девушку к себе, закрывая от ветра спиной.

— А ну пусти, — дернулась она. — Я сейчас просто превращусь — и все будет нормально.

Она в самом деле моментально сменила облик, вызвав у молодого князя завистливый свист:

— Ловко ты! А я всякий раз мучаюсь…

Сорка покачала головой. Будучи в этом облике, разговаривать она не могла, лишь обменивалась мыслями.

— Погоди, я сейчас, — заторопился Терезий, опускаясь на четвереньки и выгибая спину, как кот. Кожа его напряглась, суставы затрещали. Он стиснул зубы, чтобы не стонать от боли, но все-таки взвыл, когда, прорвав кожу над лопатками, у него расправились два перепончатых крыла. Туловище стало быстро увеличиваться в размерах, одновременно меняя пропорции.

Затаив дыхание, Сорка наблюдала за процессом. Ее собственное превращение всегда происходило быстро и безболезненно. А тут она невольно пожалела молодого князя и, когда тот сменил облик, сочувственно спросила:

И тебе всегда так больно?

Да, всегда! — Терезий встряхнул крыльями.

Ну так не превращался бы вовсе!

Не могу! Это сильнее меня!

За этим занятием их и застали Брехт и Льор.

Ну сколько вас можно ждать? — напустилась девушка на эльфа и орка.

— Извини, — буркнул Брехт.

— Он же высоты боится, — захихикал Льор, косясь на него. — Пришлось его страховать…

— А нечего было! — мигом огрызнулся орк. — Если бы я свалился со стены, ты бы не удержался и рухнул вслед за мной!

Он уже замахнулся, чтобы привычно дать юному эльфу подзатыльник, но заметил Терезия:

— А этот что здесь делает?

Я встретила его по дороге, — фыркнула Сорка. — Пришлось приглашать…

— А в честь чего эта ночная встреча?

Ну как же! Днем нам мешают увидеться, а мне так хочется… — Сорка села и, как кошечка, обвила задние лапы хвостом.

— Понятно, — кивнул молодой орк и обратился к Терезию: — А где Уртх?

Когда молодой князь был в зверином облике, понимать его мысленную речь мог только старый шаман, ну и еще Сорка. Поэтому ответ пришел от девушки:

Он говорит, что Уртх спит. Терезий ушел тайком. Он говорит, что Уртху не нравятся наши обычаи!

— Знаешь, мне тоже… Так что будем делать?

— А давайте полетим к морю! — внес предложение Льор, прежде чем кто-то успел сказать хоть слово. — Я никогда моря не видел, даже когда мы давали представления на Жемчужном Острове! Ну пожалуйста!

Я понесу Брехта, — тут же высказалась Сорка. — Терезий, ты мельче меня, так что возьми Льора — он мало весит!

Дракон закивал и припал на передние лапы, подставляя юному эльфу загривок. Тот взобрался одним прыжком, и через минуту два дракона взмыли в ночное небо, направляясь на восток.

Море было совсем рядом. Город стоял почти на побережье. От заброшенных предместий до берега было всего несколько минут полета — Брехт даже не успел как следует испугаться. Впрочем, ночью земля была видна плохо, так что можно было не бояться высоты. Тем более что море было волшебным. Такую огромную массу воды он не видел даже во сне. Горизонт пропадал во мраке ночи, и казалось, что где-то там вода и небо сливаются воедино. Мир оказался поделен на две половины — земная твердь за спиной и непрерывно шевелящаяся, дышащая и раз за разом атакующая берег живая и подвижная масса впереди.

Драконы отлетели немного от места, что много лет назад было городским пляжем, и расположились на диком каменистом берегу. Ветер гулял, раздувая волны, и, оставив Льора и драконов, Брехт направился к воде, сняв сапоги и тунику.

— Ты что, решил искупаться? — догнал его голос Льора. — А не замерзнешь?

— Пустяки! После горных озер и водопадов тут и ребенок сможет держаться на воде! А я, — Брехт зашел в воду по колено, позволив волнам намочить штаны, — однажды в детстве нырнул в горную речку.

— И выплыл? — Льор подошел ближе.

— Почти. Там водоворот был, у меня ногу свело. Я тогда совсем пацаненком был, всего десятое лето жил на свете. Сразу начал тонуть…

— И как же?..

— Брат старший вытащил. Тот, который потом погиб, не успев жениться.

Брехт помолчал, вспоминая. По злой иронии судьбы брат погиб самым первым и был захоронен где-то на границе Кораллового Острова. Другой брат сложил голову в битве за поместье-столицу, где потом довелось служить самому Брехту, где могила третьего брата, никто не знал. Решительно тряхнув головой и отгоняя грустные мысли, Брехт сделал несколько быстрых шагов, взмахнул руками и нырнул навстречу волне, краем уха услышав, как восторженно вскрикнул Льор.

Чувство опасности пришло одновременно с ощущением, что пора вылезать: вода оказалась все-таки по-зимнему холодной. Вынырнув в очередной раз, Брехт увидел рядом качающуюся на волнах макушку Льора, но не успел крикнуть юному эльфу, чтобы выбирался на берег — кажется, поднимается ветер, — когда взгляд его упал на небо и все слова застряли в горле.

Ночь распростерла над миром свои крылья — зимняя беззвездная ночь (по поверьям многих рас, звезды тоже засыпают на зиму и начинают снова ярко сиять только после праздника Середины Зимы). Было довольно темно, но для хорошо видящего в темноте орка не составило труда различить несколько крылатых теней, что стремительно неслись к ним. Это были драконы — десять драконов, некоторые несли на себе по два седока. Один за другим вынырнув из-за облаков, они летели прямо на Терезия и Сорку, которые, не рискуя лезть в воду, в облике людей сидели на берегу.

— Сзади! — гаркнул Брехт и саженками поплыл к берегу, чувствуя, что не успевает.