Жажда смерти - Кирилл Шелестов

И не дожидаясь реплики Пономаря, он повернулся и своей разболтанной походкой двинулся в другую сторону. Бандит в черной рубашке, так и не нанеся колонне серьезного ущерба, потопал за ним.

Владик поднял на Пономаря измученное лицо.

— Я вообще-то мог бы ему отдать и в понедельник, — пробормотал он дрожащими губами, не обращая на меня внимания.

— Пошел он! — отозвался Пономарь брезгливо. — Урод вонючий! Это он на тебя наезжает. Зря ты ему проценты пообещал. Я бы его и так отшил.

Я сделал вид, что их диалог меня не касается. И постарался ничем не выдать своего удивления, хотя то, что я услышал, меня поразило. Что общего было у Пономаря с Парамоном, вором в законе, который держался в тени и избегал бандитских разборок? Почему Пономарь так яростно вступался за Владика, не боясь нажить себе врага в лице мстительного и опасного Бабая? Пономарь был смелым парнем, порой безрассудным. Но так отчаянно лезть на рожон на ровном месте...

— Андрей Дмитрич! — раздался вдруг знакомый голос. — Ты что же, друг дорогой, меня не встречаешь?

Я оглянулся и в ту же минуту забыл и про Пономаря, и про Владика. В холл входил генерал Лихачев в сопровождении своего помощника, зализанного парня, которого я видел у него в приемной. Лихачев сбросил ему на руки шинель и помахал мне. Он, как и в аэропорту, был в нарядном мундире с золотым шитьем на воротнике и погонах. Я приблизился, стараясь угадать его настроение.

— Здравствуйте, — сказал я, выбирая нейтральный тон. — Приятно видеть вас на нашем вечере.

— Врешь, поди, — засмеялся он, отметая мою официальность и дружески обнимая меня за плечо. — Небось, в глубине души со свету меня сжить готов, а?

От него исходил легкий запах спиртного. Кажется, он был подшофе.

— Ну, веди-веди, — подталкивал он меня. — Надо же мне с моим лучшим другом Вихровым познакомиться. А то он мне телефоны обрывает, а я его и в глаза не видел.

Для человека, потерпевшего сокрушительное поражение и готовившегося к бесславному завершению своей карьеры, он был, пожалуй, слишком весел. Возможно, конечно, что он просто бодрился. Но мне чудилось нечто иное.

Адъютант с пальто остался в холле, а мы поднялись на второй этаж, и я открыл перед ним дверь в VIP-комнату, пропуская его вперед.

Здесь за столами с легкой закуской собралось человек тридцать с женами. Они пили вино, громко смеялись, шутили и обменивались впечатлениями. Лица у всех были радостными. Губернатор выглядел на редкость довольным, и его настроение передавалось окружающим. На нас поначалу не обратили внимания.

— Разрешите обратиться! — с порога прогремел Лихачев. — Генерал Лихачев по вашему приказанию прибыл! Бить будете или водки нальете?

Все головы как по команде обернулись к нам. Улыбки застыли на лицах. Мы с Лихачевым шагнули внутрь: он впереди, а я за ним.

3

Большинство присутствующих смотрели на Лихачева с таким выражением, словно он явился абсолютно голым. Не зная о телефонном звонке Вихрова, они не понимали, как Лихачев мог оказаться здесь, в стане своего злейшего врага, и чего он добивается своим появлением. Если, проиграв войну, он рассчитывал на легкое примирение, то, по мнению окружающих, он вел себя глупо и слабо. Никто не двинулся ему навстречу. Даже приветствовать его как-то не решались.

Первым опомнился губернатор. Мгновенно оценив обстановку, он, видимо, пришел к выводу, что не следует превращать появление генерала в сплошной триумф Храповицкого.

— Конечно, водки нальем, — добродушно отозвался он, пожимая Лихачеву руку. — Да еще и выпьем за твое здоровье. Ну-ка, Величко, плесни нам!

Полный Величко, пыхтя от усердия, бросился наполнять рюмки. Стало ясно, что губернатор берет Лихачева под свою опеку. Присутствующие несколько расслабились, вновь заулыбались и потянулись к генералу здороваться. Вокруг него даже образовался небольшой водоворот. Виктор и Вася подошли последними и тоже пожали Лихачеву руку, хотя сделали это с некоторой опаской. Храповицкий остался стоять в стороне, не глядя в сторону генерала и притворяясь, что занят беседой с кем-то из бизнесменов.

— За одного битого, между прочим, двух небитых дают! — весело через головы крикнул Вихров.

Это было не самое тактичное замечание, и генерал сделал вид, что к нему оно не относится. Вихров вразвалку приблизился к Лихачеву:

— Так, что ль, говорю, товарищ генерал? Не узнал меня?

И прежде чем генерал успел ему ответить, Вихров заключил его в пылкие нетрезвые объятия. Генералу ничего не оставалось, как ответить ему тем же. Вихров напрягся, натужно хрюкнул и оторвал Лихачева от пола, несмотря на то что тот был выше его на голову. Я поспешно подпер Вихрова сзади, опасаясь, что они оба упадут, поскольку держался на ногах наш московский гость не очень твердо. Вися в его объятиях, генерал косился на него сверху вниз и комично морщился не то от боли, не то от неудобства.

Лисецкий почувствовал, что инициатива от него уходит.

— Пусти его, Иван Романыч, — вступился он. — Гляди, ты вон какой здоровый! Задушишь нашего Валентина Сергеевича.

Вихров вернул генерала на место, и Лихачев смущенно принялся одергивать мундир.

— Ты что же опаздываешь? — продолжал губернатор, обращаясь к Лихачеву с ласковым укором. — Обещал же мне давеча вовремя приехать.

По глазам Лихачева я увидел, что ничего подобного он Лисецкому не обещал. Вряд ли они вообще разговаривали на эту тему. Но, вместо того чтобы возразить, он вдруг с готовностью подхватил:

— Так ведь со мной тут целая история приключилась! Выехал-то я к самому началу. Да. Прямо как штык, — для убедительности он покивал головой и состроил серьезную мину. Мне показалось, что он сочиняет на ходу. — С женой, между прочим, ехал, все как положено. Минут за сорок из дома вышел. Или даже за час. Сели в машину, я жену и спрашиваю: «А ты билеты-то не забыла?» Короче, полезла, значит, она в сумку. Достала приглашения. Мать родная! Я только глянул и за голову схватился.

Он сделал театральную паузу и обвел нас лукавым взглядом. Теперь я был уверен, что он все придумывает. Что никуда он не ездил с женой, а теперь готовит очередной подвох.

— Глазам своим не поверил, — продолжал томить слушателей генерал. — Вообразите себе! — Он еще чуть подождал. — Амфитеатр, — выкрикнул он. — Места-то нам дали в амфитеатре!

— Быть не может! — встрепенулся прокурор.

— Вот как Бог свят! — заверил генерал, выкатывая грудь. — И главное, даже не первый ряд. Третий, что ли, я уж не помню. Точно, третий. Амфитеатр, третий ряд. Ну, я-то ладно. Человек простой. Хоть на приставном стуле готов посидеть. Могу даже в проходе постоять. Но женато, жена. Вы ее поймите. Сразу в слезы. Дескать, да тебя там никто не уважает. Да ты, мол, шарлатан какой-то, если такие места нам посылают. Скандал! Чуть не до драки! Сами понимаете, женщины! Пришлось вернуться... — Он виновато развел руками.

Присутствующие дамы обиженно зароптали. Сама возможность получения подобных приглашений казалась им непереносимым унижением. Место в амфитеатре можно было дать старательной уборщице, но никак не жене уважаемого человека.

— Ну, ты бы позвонил кому-нибудь, — упрекнул его губернатор. — Мне хотя бы. Я бы разобрался. Это ж недоразумение какое-то!

— Да я уж понял, что недоразумение, — сокрушенно махнул рукой генерал. — А она-то, жена-то — в слезы!

Собравшиеся сочувственно кивали. Я не знаю, зачем генерал наплел эту историю: то ли хотел лишний раз подчеркнуть наше неуважение к чинам и званиям, то ли просто дурачился. Поверили ему, кстати, все до одного.

— Андрей, как же так? — не удержавшись, воскликнул Вася. — Ты же рассылал эти билеты!

Теперь в центре внимания оказался я. И взирали на меня с негодованием. Я не имел никакого права на подобное хамство. Если бы я публично приставал к престарелой жене генерала, ко мне и то отнеслись бы снисходительнее. Даже Храповицкий бросил на меня осуждающий взгляд из своего угла. Я раздраженно усмехнулся.

— Валентин Сергеевич, — вкрадчиво попросил я, — а можно взглянуть на эти приглашения?

Генерал не ожидал такого оборота и слегка смешался. Обычно на подобных праздниках никто из руководства рассылкой приглашений не занимался. Это поручалось помощникам.

— Куда же они подевались? — забормотал он, делая вид, что роется в карманах. — Я их у жены, видать, оставил...

— Зачем же вы людей разыгрываете? — нажимал я. — Они за чистую монету принимают. Места у вас были в губернаторском ряду. Я лично их и выписывал.

— Да ты, может, выписал, а секретари все перепутали! — вскинулась Елена Лисецкая. — Вечно вы молодых девок себе секретарями набираете. А у них только мужики на уме.

— Не могу ручаться за секретарей, — возразил я. — Но тут дело не в них. Просто Валентин Сергеевич у нас большой шутник.

— Уж и пошутить нельзя, — откликнулся генерал самодовольно. И оглянулся на остальных, приглашая оценить его выдумку.