Лучезарная звезда - Ольга Романовская

Она попыталась проскользнуть к выходу, но, видимо, удар не был так силен, как ей хотелось: несмотря на стекавшую по лбу кровь, дакирец не был серьезно ранен, даже оглушен. Он сумел схватить ее за руку и водворить на прежнее место.

Теперь Уфин не был так любезен:

— Отдавай звезду, живо!

— Как бы ни так!

Взбешенная принцесса выхватила меч и нанесла удар. Дакирец покачнулся и отпустил ее. Девушка бросилась к двери, увертываясь от десятка рук, пытавшихся задержать ее.

Кто-то выбежал на улицу, видимо, чтобы сообщить властям.

— Удачи! — крикнула ей вслед Сафия.

Стелла была уже в седле, когда к ней подошла колдунья.

Принцесса вздрогнула от ее прикосновения и потянулась за оружием. Сафия покачала головой и улыбнулась:

— Я не Селина, я не натравливаю на людей собак ради награды. Вы смелая девушка, и я помогу Вам. Поезжайте через северные ворота, через мост Саркулер, скачите, что есть мочи! Постарайтесь покинуть Дакиру до конца недели. Еще раз удачи.

Сафия рассмеялась и затерялась среди прохожих.

Палева, впервые за несколько суток пустившаяся в галоп, скакала к воротам, разгоняя нерасторопных торговцев и зазевавшихся прохожих; принцесса знала, что по соседним улочкам летят пущенные по ее следу Уфином генры — или кого он там позвал? — и продолжала методично нахлестывать лошадь.

Заветные ворота были так близко, рукой подать, но перед ними дежурил конный патруль.

Глубоко вздохнув, девушка изо всех сил ударила Палеву по бокам, и умудрилась проскользнуть между всадниками. Они, наверное, ожидали, что она остановится, испугается, — и растерялись, когда она этого не сделала, подарив ей такие нужные, недостающие минуты.

Позади нее с грохотом захлопнулись ворота. Слишком поздно — девушка была уже за пределами города и скакала по широкому каменному мосту через Трофенар.

Удача снова оказалась на ее стороне.

Глава II

И снова бескрайние просторы, снова ветер, развивающий волосы, и бешеный стук сердца, летящего впереди лошади.

Стоило Стелле ступить на земли Супофестского губернии, как к ней вернулось ощущение постоянного страха. Он, словно червь, вгрызался в душу, не было уголка, в который бы он не добрался. Но у нее не было выбора, ей нужно было миновать эти земли.

Окружающий пейзаж был прекрасен. Вздыбленный легкими волнами холмов, изрезанный оплетенными кружевом деревьев неглубокими оврагами, испестренный лоскутным одеялом полей и мягким ковром лугов, он, наполненный ароматом трав, душистым облаком кустарника, не мог не пробуждать в человеке художника. Холмы мягко переходили в равнины, тонкие ниточки логов сквозь заросли жасмина и диких роз взбирались к темным бороздам озимых посевов.

— Не удивлюсь, если Ильгресса родилась где-то в Дакире. — Девушка знала, что покинувшим эту страну богом была Хранительница Света. — Это место напоминает рай, только люди в вечной погоне за властью превратили его в обитель зла. Симонароки — «зеркало неба», или что-то в этом роде, — и откуда она знает? — наверное, они хранят много тайн. Можно прожить всю жизнь и узнать лишь частичку того, что они видели.

Принцесса с сожалением вернулась из приятного мира беззаботных размышлений и в очередной раз задумалась над тем, что кто-то управляет ее разумом, приоткрывает перед ней завесы неведомого. Откуда тогда она столько знает, почему понимала язык демонов, почему с таким рвением защищает Лучезарную звезду? Может, она и есть та Спасительница, о которой все говорят, а не просто дерзкая девушка, решившая вновь обыграть судьбу? Это льстило самолюбию, но накладывало столько ответственности!

— Шре вен! Такене ие! — послышалось со стороны посадок между полями с левой стороны дороги.

— Кварт!

А это они уже ей.

Стелла встрепенулась и стегнула Палеву.

Вот тебе и расслабилась! О тебе тут помнят, и твоя голова по-прежнему в цене.

Она галопом неслась вдоль полей. Дорога, размытая осенними дождями, разбитая тяжелыми крестьянскими повозками и военными обозами, не давала и без того небыстрой лошади пуститься в карьер. Между тем, длинноногие военные кони летели наперерез ей по хорошей, королевской, дороге.

Принцесса еще раз подстегнула Палеву и свернула на целину; преследователи последовали за ней.

Мадальская кобыла постепенно начинала сдавать — природа брала свое, только ежеминутные понукания хозяйки заставляли ее скакать галопом.

За ней гнался целый отряд, шансы уйти были невелики. Да, пусть эта земля была лучше разбитой проселочной дороги, но у преследователей было одно весомое преимущество — лошади, свежие и быстрые. Почему они до сих пор не догнали ее? Наверное, только потому, что у ее лошади более крепкие ноги, и у нее была небольшая фора, таявшая с каждой минутой.

Двое преследователей дышали ей в спину.

Стелла пожалела о том, что Мериад не пожелал возвратить ей лук. Но чего нет, того нет, и она приготовилась встретиться лицом к лицу с опасностью.

Они стремительно настигали ее; расстояние, разделявшее их, сокращалось с неимоверной быстротой.

— Кварт! Юс фалаэн атслед ар йази.

Как же, поговорить! Она прекрасно знала, чего они хотят, даже не понимая значения остальных произнесенных ими слов.

Девушка молчала и упрямо нахлестывала лошадь.

На узкую дорогу, вившуюся между двух полей, одновременно вылетели трое: Стелла и двое ее преследователей. Расстояние между ними было критическое.

Палева, тяжело дыша, взрывала копытами землю; дакирские лошади, закусив удила, зажимали ее в тиски. Один шаг у нее — полтора шага у них.

Впереди маячили спасительные очертания посадок. Принцесса резко вильнула вправо. Дакирцы пронеслись мимо.

Деревья на время укрыли ее, подарили кратковременный отдых измученной лошади, чьи бока вздымались так, будто паруса, наполненные попутным ветром.

Стелла видела, как преследователи кружили вокруг посадок, не решаясь пустить лошадей по прошлогоднему бурелому: они берегли их.

Девушка осторожно выбралась из-за деревьев на противоположной стороне посадок.

Впереди была деревня — она видела скопление темных точек сразу за полем, — где ее ожидал долгожданный отдых и, быть может, спасение, и Стелла смело направила лошадь в ту сторону.

Разумеется, военные заметили ее, погнались за ней, но длинноногость лошадей сыграла с ними злую шутку. Накануне прошел дождь, поле за посадками пару дней назад было заново распахано, и плуг поднял на поверхность глиняные пласты. Кони увязали в глине, теряли много времени и сил на то, чтобы выбраться. Палева, при всех ее сомнительных скоростных качествах, больше подходила для скачек по такому размокшему полю: ее крепкие ноги легче справлялись с грязью, меньше увязали в ней, а, значит, она затрачивала меньше энергии.