Секрет долголетия - Григорий Исаакович Полянкер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То, что после всех страданий они нашли теплое убежище, Шмая считал настоящим счастьем. Хотелось, чтобы эта ночь тянулась долго-долго, но он знал, что она когда-нибудь должна кончиться. К тому же долго оставаться в этом домике тоже нельзя было. Вот-вот начнутся холода, и немцы придут сюда. А чем жить рядом с такими соседями, лучше уж петлю на шею…
Шмая старался отогнать от себя тяжелые мысли. Надо было думать о жизни. Нужно было набраться сил и как-нибудь перейти линию фронта. Иначе, рано или поздно, они снова попадут в лапы палачей и вряд ли им уже удастся вырваться…
А пока что можно немного вздремнуть, но чуть свет подняться, нагреть воду для Шифры и Данилы, чтоб и они смогли умыться, переодеться. Надо будет поискать и что-нибудь съестное. Ведь все они голодны и совсем обессилели…
Но, оказывается, смертельно уставшему человеку трудно заранее планировать свое время.
Шифра разбудила Шмаю, когда было уже совсем светло. Она успела согреть воду, умыться, переодеться и привести в порядок свои косы; она уже слила Даниле, и оба приобрели человеческий вид, как и Шмая, которого они сперва даже не узнали… Еще успела девушка сварить картошку, разыскать в соседних брошенных домах буханку черствого хлеба, какие-то консервы — и завтрак был приготовлен на славу!
— Ты смотри! — оживился Шмая, глядя на стол. — Совсем как в мирное время!.. Если ты, дочка, будешь нас так кормить, то мы и не захотим уходить отсюда. — И, подумав немного, добавил: — Да, хорошо это, когда один за всех, а все за одного…
— А ты что думал? — вытирая полотенцем мокрую голову, сказал повеселевший Данило. — Дружба — это великое дело. Друзья познаются в беде… Будем держаться вместе, тогда, может быть, и выберемся из этого капкана.
Они уселись за стол и стали с аппетитом уничтожать все, что на нем было. Давно они не ели под крышей, в тепле, и к Шмае-разбойнику вернулось его обычное бодрое настроение.
— Молодец. Шифра! Учись, учись быть хозяйкой. Вот придем к своим, а там война кончится, и мы тебе справим такую свадьбу, что небу будет жарко…
— Что вы говорите! — краснея и давясь куском, покачала головой смущенная девушка. — Нечего вам делать… Нашли время шутить!..
— А кто тебе сказал, что это шутка? — возмутился кровельщик. — Думаешь, пришел конец свету? Беда пройдет, и мы тебе у нас на Ингульце такую свадьбу устроим, какой еще свет не видал, чтобы все враги наши лопнули от злости, а все друзья прыгали от радости!
Шифра махнула рукой, посмотрела на улыбающееся доброе лицо Шмаи, перевела взгляд на Данилу и сама улыбнулась, вспомнив, как обер принял его за еврея…
В углу, под иконой, стоял репродуктор, запыленный, старый, как мир, и сколько Шмая ни тормошил его, никак не мог вытрясти из него ни звука.
— Черт полосатый! — ругался Шмая. — Когда не нужно, он орет, как оглашенный, остановить нельзя, а вот теперь, когда так хочется знать, что слышно на свете, он молчит, как рыба…
Где-то далеко, на дороге, слышен был рокот моторов. Грузовики шли туда и обратно, немецкие грузовики. Но сюда никто не сворачивал, и поселок был по-прежнему мертв.
Только на рассвете второго дня Шифра, выглянув в окно, заметила невдалеке пожилую женщину с большим узлом и кошелкой. Увидев, что над дымоходом вьется дымок, женщина обомлела. Стояла на одном месте, не решаясь подойти к дому.
Теперь уже все трое выглядывали в окно. Никто не знал, что делать. Позвать ее? Но она может испугаться, увидев незнакомых людей. Выйти к ней? Но тогда может быть еще хуже. А вдруг она подымет шум на весь поселок и сюда сбегутся люди? Может быть, они попрятались в подвалах?
Постояв еще несколько минут, женщина направилась к дому. Навстречу ей вышла Шифра, поклонилась, сказала ей что-то и позвала в дом.
Хозяйка вскрикнула при виде двух незнакомых мужчин.
— Не бойтесь нас, мамаша, — обратился к ней Шмая, — ничего плохого мы вам не сделаем… Беда нас сюда привела. Только погреемся, отдохнем и пойдем дальше…
Хозяйка дома еще долго с опаской смотрела на незнакомых людей, не решаясь присесть. Но поняв, что это хорошие, мирные люди, поставила в уголок свой узел и кошелку, стала снимать ватник.
— А я так испугалась! — заговорила она, придя немного в себя. — Увидела дымок над трубой, и сердце оборвалось. Думала, что немцы уже пришли… Еле ушла от них и опять к этим паразитам вернулась… Хотела было уже бежать…
Шмае понравилась милая разговорчивая женщина с седой головой и усталым круглым лицом.
— Так, выходит, вы хозяйка дома? — спросил он, испытывая страшную неловкость оттого, что без спроса переоделся и переодел друга и девушку.
— Какие уж мы теперь хозяйки и хозяева! — покачала она головой. — Разве не видите, кто сейчас здесь хозяин? Саранча на нас налетела… Все жгут, всех убивают… Встретят на дороге бабу, и пять автоматчиков стреляют по ней…
— Да, мы тоже уже кое-что повидали, мамаша… — смелее заговорил Шмая. — Побывали у них в лапах и насилу спаслись… Оборванные пришли сюда от них, в одних лохмотьях, стыдно было на люди показаться… А тут, у вас, мы нашли кое-какую одежду… Ну и оделись… Если хотите, можем отдать, можем заплатить…
— Что вы! — махнула она рукой. — Носите на здоровье, если подходит. Мужа и двоих сыновей отправила на фронт… Мужа уже нечего ждать — извещение пришло. Погиб мой старик. А от сыновей никаких известий… Живы останутся, купят себе другую одежду, а если здесь немец будет — нам ничего не надо. Пропали мы тогда… А может, произойдет какое чудо и остановит проклятых злодеев?.. Ой, что делается на дорогах, возле переправы! Такие там бои, сколько убитых — и наших и ихних… Горит все… Думала, успею эвакуироваться, а дороги перерезаны. Насилу вырвалась из окружения и добралась сюда…
Она поправила волосы рукой, огляделась вокруг:
— Вы уже не взыщите, что такой беспорядок застали. Кому в голове было убирать, когда жизнь на волоске. Не взыщите!..
Женщина не переставая рассказывала о том, что видела на военных дорогах. И гости слушали ее с тоской, думая об одном: как им выбраться отсюда, как перейти линию фронта?..
Хозяйка дома разыскала среди разбросанных повсюду бумажек справку мужа о том, что он
