Большие надежды (без указания переводчика) - Чарльз Диккенс

— Такъ, куда жь по-твоему они дѣвали свои пуговицы, Джакъ? спросилъ хозяинъ, начиная колебаться съ своемъ мнѣніи.

— Куда дѣвали пуговицы? воскликнулъ Джакъ:- Въ воду бросили. Проглотили. Посѣяли, чтобъ горохъ выросъ. Куда дѣвали пуговицы?

— Не горячись, Джакъ, возразилъ хозяинъ, убѣдительно-печальнымъ голосомъ.

— Таможенникъ, знаетъ куда дѣвать свои пуговицы, продолжалъ Джакъ, повторяя эти слова съ видомъ величайшаго презрѣнія:- когда онѣ ему мѣшаютъ. Четырехвесельный съ двумя сѣдоками не станетъ кататься взадъ да впередъ, несмотря ни на приливъ, ни на отливъ, безъ того, чтобъ подъ этимъ не крылась какая-нибудь таможенная штука.

Съ этими словами онъ вышелъ, и хозяинъ, видя, что никто же намѣренъ возражать, почелъ за лучшее оставить предметъ этотъ въ сторонѣ.

Однако, разговоръ этотъ очень насъ встревожилъ, меня въ-особенности. Вѣтеръ вылъ вокругъ дома, рѣка плескала о берегъ: мнѣ казалось, что мы словно пойманы въ клѣтку. Четырехвесельный катеръ, рыскавшій взадъ и впередъ до-того, что обратилъ на себя вниманіе, было очень зловѣщее обстоятельство. Уговоривъ Провиса лечь спать, я вышелъ изъ дому съ своими товарищами, и мы стали держать новый совѣтъ. (Стартопа мы о-сю-пору не посвятили въ свою тайну). Поджидать ли намъ тутъ парохода, или рано утромъ спуститься ниже: вотъ вопросъ, который мы обсуждали. Мы рѣшили, что лучше всего оставаться здѣсь, и только за часокъ до того времени, когда, по нашему разсчету долженъ пройдти пароходъ, — поплыть потихоньку внизъ по теченію, держась средины рѣки. Порѣшивъ это, мы возвратились въ свои спальни и улеглися спать.

Я легъ, почти нераздѣваясь и хорошо проспалъ нѣсколько часовъ. Когда я проснулся, вѣтеръ очень усилился и съ яростью качалъ вывѣску кабачка. Вставъ потихоньку съ постели, ибо Провисъ еще спалъ крѣпкимъ сномъ, я подошелъ къ окну. Оно выходило на дорогу, на которую мы вытащили наканунѣ свою лодку; присмотрѣвшись къ слабому освѣщенію луны, я разглядѣлъ двухъ человѣкъ, тщательно ее осматривавшихъ. Они прошли подъ окномъ, не глядя болѣе ни на что, не сходя къ пристани, которая была пуста, а пошли прямо черезъ болото по направленію теченія рѣки.

Первымъ моимъ движеніемъ было кликнуть Герберта и показать ему уходившихъ людей. Но, пока я дошелъ до его комнаты, находившейся на концѣ дома за нашею, я вспомнилъ, что онъ и Стартопъ должны быть очень уставши, и потому не захотѣлъ будить ихъ. Я подошелъ въ окну и видѣлъ, какъ двое людей все еще шли по болотамъ. Но при столь слабомъ свѣтѣ я не долго могъ слѣдить за ними и къ тому же сильно продрогнувъ, снова легъ въ постель и заснулъ.

Раненько утромъ мы уже были на ногахъ. Пока всѣ четверо прогуливались передъ завтракомъ, я счелъ обязаннымъ сообщить о видныхъ мною людяхъ. И тутъ Провисъ казался встревоженнымъ менѣе другихъ. По всей вѣроятности, хладнокровно замѣтилъ онъ, люди эти принадлежатъ къ таможенной стражѣ, а до насъ имъ и дѣла нѣтъ. Я старался убѣдить себя въ томъ же ибо дѣйствительно предположеніе его было очень правдоподобно. Несмотря на то, я предложилъ пройдтись съ нимъ на самую отдаленную, выдающуюся точку берега, съ тѣмъ, чтобъ лодка захватила насъ тамъ около полудня. Мое предложеніе сочли полезною предосторожностью, и, позавтракавъ, мы отправились съ нимъ вдвоемъ, не сказавшись хозяину.

Онъ по дорогѣ покуривалъ трубку и, время отъ времени, трепалъ меня по плечу. Кто бы подумалъ, что опасность угрожала мнѣ, а не ему, и что онъ старался ободрить меня. Мы очень мало говорили. Подойдя въ выдающемуся въ рѣку мыску, я отправился впередъ на рекогносцировку, попросивъ его остаться позади, ибо утромъ двое людей направились именно туда. Онъ согласился, и я пошелъ одинъ. Около мыса и далѣе, на сколько можно было видѣть, не было и слѣдовъ лодки и людей. Правда, что вода была теперь высока вслѣдствіе прилива, и слѣды могли быть смыты.

Когда онъ увидѣлъ, что я ему машу шляпою, онъ подошелъ, и мы вмѣстѣ стали дожидаться, то лежа на пескѣ, завернувшись въ плащи, то расхаживая по берегу, чтобъ согрѣться. Наконецъ, приплыла и наша лодка, мы сѣли въ нее и отчалили на средину рѣки, гдѣ долженъ былъ пройдти пароходъ. Недоставало только десяти минутъ до часу, и мы начали высматривать не покажется ли дымъ парохода.

Мы увидѣли дымъ его только въ половинѣ втораго, и вскорѣ вслѣдъ затѣмъ замѣтили дымокъ и втораго парохода. Такъ какъ они шли со значительною скоростью, то мы приготовили свои мѣшки и воспользовались временемъ, чтобы проститься съ Гербертомъ и Стартопомъ. Мы только, что успѣли горячо пожать другъ другу руки, причѣмъ у меня и у Герберта глаза покрылись влагою, какъ вдругъ не вдалекѣ передъ нами, изъ-за уступа берега, вынырнулъ четырехвесельный катеръ и выѣхалъ также на средину рѣки.

Полоса земли еще отдѣляла насъ отъ парохода, и мы видѣли дымъ его, только благодаря извилинамъ рѣки; теперь онъ показался вполнѣ и шелъ прямо на насъ. Я закричалъ Герберту и Стартопу, чтобъ они гребли по теченію для того, чтобъ насъ легче замѣтили съ парохода, а Провису сказалъ завернуться въ плащъ и сидѣть тихо. Онъ весело отвѣтилъ: «Будьте спокойны, мой мальчикъ», и не двинулся. Между-тѣмъ катеръ перерѣзалъ вамъ путь, далъ намъ поравняться съ нимъ и поплылъ рядомъ, слѣдуя за всѣми движеніями нашей лодки, такъ-что весла наши чуть не касались ихъ веселъ. Катеромъ очевидно управляли съ большомъ искусствомъ; изъ двухъ сѣдоковъ одинъ правилъ рулемъ, пристально поглядывая на насъ, какъ и всѣ гребцы; другой былъ закутанъ, какъ Провисъ и, казалось, давалъ шопотомъ приказанія рулевому, пока тотъ не спускалъ съ насъ глазъ. Ни одного слова не было сказано ни съ той, ни съ другой стороны.

Стартопъ черезъ нѣсколько минутъ узналъ пароходъ и сказалъ мнѣ въ полголоса: «Гамбургскій». Пароходъ быстро приближался, шумъ колесъ его становился все сильнѣй и сильнѣй, онъ почти ужъ поравнялся съ нами, когда насъ окликнули съ катера, а откликнулся.

— У васъ въ лодкѣ бѣглый ссыльный, закричалъ намъ правившій катеромъ: — человѣкъ, что закутанъ въ плащѣ. Его зовутъ Абель Магвичъ, иначе Провисъ. Именемъ закона требую, чтобъ онъ сдался, а вы выдали его.

Въ ту же минуту, по-видимому даже безъ приказанія съ его стороны, катеръ примкнулъ въ нашей лодкѣ. Гребцы разомъ сильно налегнули на весло, сложили ихъ, и схватились за бортъ нашей лодки, прежде чѣмъ мы успѣли очнуться. Это причинило большое замѣшательство на пароходѣ, я слышалъ, какъ намъ кричали съ него, слышалъ приказаніе остановить машину, видѣлъ, какъ колеса остановились, но вся масса съ неотразимою силою продолжала стремиться прямо на насъ. Въ ту же минуту, я увидѣлъ, какъ рулевой наложилъ руку на плечо Магвича, какъ лодки страшно качало волною парохода, и всѣ пассажиры неистово махали руками. Въ то же мгновеніе я увидѣлъ, какъ Магвичъ вскочилъ, оттолкнулъ арестовавшаго его, и сорвалъ плащъ съ закутаннаго человѣка, сидѣвшаго въ катерѣ,- то было обезображенное лицо другаго колодника. Все въ ту же минуту, я увидѣлъ, какъ лицо это отшатнулось, поблѣднѣвъ отъ ужаса, услышалъ громкій крикъ съ парохода, громкій плескъ въ водѣ и почувствовалъ, что лодка поддалась подо мною.

Голова у меня закружилась, но черезъ мгновеніе я очутился на катерѣ. Тутъ были Гербертъ и Стартопъ, но лодка наша и оба колодника исчезли.

Сначала за криками пассажировъ на пароходѣ и сильной струѣ пара изъ трубы, я не различалъ неба отъ воды, одного берега отъ другаго; но народъ на катерѣ ловко повернулъ его вправо и, давъ три сильныхъ удара веслами, приподнялъ ихъ, вперивъ глаза свои на воду. Вдругъ на водѣ показался темный предметъ, плывшій намъ на встрѣчу. Не было произнесено ни слова, только рулевой поднялъ руку, гребцы стали табанить, и катеръ сталъ медленно пятиться прямо къ чернѣвшему предмету. Я вскорѣ узналъ Магвича плывшаго къ намъ, но плывшаго довольно тяжело. Его взяли въ лодку, и тотчасъ же связали по рукамъ и по ногамъ.

Катеръ оставался неподвиженъ, и всѣ стали снова пристально слѣдить за водою. Въ это время подошелъ Роттердамскій пароходъ, который, не понимая въ чемъ дѣло, поспѣшилъ на всѣхъ парахъ. Еще долго сторожили мы надъ водою, послѣ того, что пароходы скрылись и все стихло, хотя всякій зналъ, что теперь это потерянный трудъ.

Наконецъ, прошлось отложить попеченіе и поплыть бережкомъ къ кабачку, гдѣ мы ночевали и гдѣ теперь встрѣтили насъ не безъ удивленія. Здѣсь я могъ немного помочь бѣдному Магвичу (уже болѣе не Провису), получившему глубокую рану въ голову и сильно повредившему себѣ грудь.

Онъ разсказалъ мнѣ, что, по всей вѣроятности, попалъ подъ киль парохода и, всплывая ударился объ него головою. Грудь онъ повредилъ себѣ, вѣроятно, о бортъ катера; боль была такъ сильна, что онъ на силу дышалъ. Онъ прибавилъ, что не знаетъ, какъ бы онъ въ-самомъ-дѣлѣ поступилъ съ подлецомъ Компесономъ, но что въ ту минуту, когда онъ сдернулъ съ него плащъ, тотъ съ испугу вскочивъ попятился, и они оба упали за бортъ; внезапное паденіе его и усиліе рулеваго удержать его опрокинуло лодку. Далѣе онъ сообщилъ мнѣ шопотомъ, что они пошли на дно яростно сжимая другъ друга въ своихъ объятіяхъ, что подъ водою произошла отчаянная борьба, и что онъ успѣлъ высвободиться отъ него и выплыть на поверхность.