Психология и психотерапия семьи - Эдмонд Эйдемиллер

Людмила Д. Нет.

Психотерапевт (переспрашивает). Совсем нет?

Людмила Д. Совсем.

Пауза. Психотерапевт переводит взгляд на свекровь.

Свекровь (решительно). Конечно, если человек хочет побыть один… Я люблю, например, мыть посуду и о чем-нибудь думать.

Людмила Д. (смотрит на нее с удивлением). И я люблю.

В этом эпизоде (случай 31) важно даже не то, что свекровь осознала, что опека не всегда нужна, а Людмила Д. высказала, хоть и весьма робко, свое желание. Самое главное, что психотерапевт показал Людмиле Д. технику «косвенного вопроса» и ее применение при решении весьма важной для семьи коммуникационной проблемы. Информация о том, как свекровь может отнестись к отказу Людмилы от ее опеки, была очень нужна Людмиле Д. и в то же время в силу сложившихся в семье взаимоотношений и особенностей ее характера не могла быть ею получена с помощью прямого вопроса. Психотерапевт сделал это с помощью косвенного. Можно быть уверенным, что Людмила Д. запомнит всю эту сцену и позднее, оставшись одна, несколько раз проиграет ее в воображении.

Приведенное наблюдение иллюстрирует и основные требования, которые возникают при применении данной техники.

Во-первых, пациент должен быть готов к тому, чтобы учиться на примере психотерапевта. В данном случае эпизод возник на том этапе психотерапии, когда Людмила Д. уже знала, что такое прямая и косвенная коммуникация, что такое коммуникационная проблема, выполняла в группе специальные упражнения на распознавание таких проблем. Если бы Людмила Д. не прошла такой подготовки, то вся ситуация осталась бы незамеченной ею.

Случай 31

Дмитрий У., 13,5 года. Нарушения поведения на фоне декомпенсации истероидно-эпилептоидной акцентуации характера. Одна из проблем во взаимоотношениях с подростком связана с его приступами упрямства. В частности, однажды подросток заявил, что больше не будет ходить в школу, и на протяжении 1,5 месяца пропускал занятия. В ходе встречи со всей семьей психотерапевт просит подростка, чтобы он изобразил, как утром собирается в школу.

Подросток. Как показать? Как артист? (Подумав.) А что, если не получится?

Психотерапевт. Получится.

Подросток (помолчав). А если не получится?

Отец (приходит на помощь). Ну, встань сюда и покажи, вот так…

Все смеются.

Подросток (решительно). Не буду!

Все смотрят на психотерапевта. Тот молчит.

Мать (подростку). Ну, раз тебе говорят делать, так делай, и нечего тут упираться… (Обращается к психотерапевту.) Ни за что не сделает. Он упрямый как осел!

Психотерапевт (как бы про себя). Я бы на его месте, наверное, тоже не сделал… (Обращается к отцу.) А вы?

Отец (улыбаясь). И я, пожалуй, тоже!

Психотерапевт переводит взгляд на мать.

Мать (смущенно). И я тоже, наверное, не смогла бы…

Пауза.

Подросток (решительно). Давайте попробую.

Во-вторых, необходима готовность психотерапевта замечать такие ситуации и использовать их в качестве обучающего примера. Для этого недостаточно искусства и быстроты реакции, необходима и специальная подготовка. Готовясь к проведению психотерапии с имеющей определенную проблему семьей, психотерапевт должен заранее подумать о том, в какой момент эта проблема может проявиться. При подготовке к работе с семьей Людмилы Д. предполагалось, что тенденция свекрови к опеке над Людмилой Д. обязательно спонтанно проявится. При этом, несомненно, возникнет момент, когда эта опека будет нежелательна для Людмилы Д., но она не посмеет выразить свое чувство по отношению к ней. Анализируя описанную ситуацию, нетрудно убедиться, что такие моменты возникали неоднократно. Два из них психотерапевт пропустил – это были случаи, когда свекровь отвечала за Людмилу Д. Третий же был им успешно использован.

Рассмотрим другую семейную психотерапевтическую ситуацию с точки зрения проблемы, которая играла значительную роль в семейных взаимоотношениях (случай 31). Для подростка характерен явно завышенный уровень притязаний («все, что я делаю, – очень хорошо»), однако он сочетается с неуверенностью в себе. Им выработан устойчивый способ защиты от опасности оказаться не на высоте собственных притязаний: в тот момент, когда подросток сомневается в себе, он придирается к кому-то из окружающих, так или иначе создавая представление, что ему мешают показать, на что он способен, а раз так, то он без объяснения причин наотрез отказывается продолжать. Этот способ защиты подросток использовал в школе: поводом к полуторамесячному прекращению учебы было не вполне корректное поведение одного из учителей, хотя истинной причиной были трудности в учебе и проблемы с самоутверждением в коллективе класса. Тот же способ подростка спонтанно проявился и в описанной ситуации. Если бы подросток был уверен, что отлично справится с поручением психотерапевта, то не колеблясь выполнил бы его. Но он не был уверен, поэтому «придрался» к общей вспышке смеха, возникшей после слов отца, и наотрез отказался.

Важно отметить, что в ходе групповой психотерапии родители подростка знакомились с подобными ситуациями, изучали различную технику их разрешения. Среди других осваивалась и техника «перехода к относительным нормам», которую использовал психотерапевт в описанной ситуации (Olovs H., 1966). Поэтому в описанном эпизоде она была сразу «опознана» родителями (из-за нее – смущение матери). Вся ситуация, несомненно, запомнится семье, будет неоднократно проигрываться членами семьи в воображении.

Наш опыт показывает высокую эффективность такой техники семейной психотерапии на том этапе, когда в ходе индивидуальных и групповых занятий члены семьи уже имеют все необходимое для самостоятельного решения семейной проблемы, и теперь нужно лишь помочь им научиться применять полученные знания в повседневной семейной жизни.

Семейная дискуссия – один из наиболее широко применяемых методов семейной психотерапии. Это, в первую очередь, дискуссия в семейных группах – обсуждение членами семьи широкого круга проблем, касающихся жизни семьи, и способов решения различных семейных вопросов. Интересные опыты работы в родительских группах описаны В. М. Воловиком (1980) и А. И. Захаровым (1982), который при описании пользуется термином «семейное обсуждение». Дискуссия может преследовать многочисленные цели.

1. Коррекция неправильных представлений о различных аспектах семейных взаимоотношений: о способах разрешения семейных конфликтов, о планировании и организации семейной жизни, о распределении обязанностей в семье и т. д. Особенно на начальных этапах семейной психотерапии важна коррекция неправильных представлений о семье методом участия в дискуссии, в ходе которой пациент с удивлением узнает, что многие вещи, которые казались ему очевидными, для других людей таковыми не являются. Участие в групповой дискуссии «расшатывает» устоявшиеся представления пациента, заставляет заново проверить их правильность. Это зародившееся в ходе семейной дискуссии сомнение в правильности своих убеждений – чрезвычайно благоприятный для дальнейшей психотерапии фактор.

2. Обучение членов семьи методам дискуссии. В ходе обсуждения семейных проблем члены семьи обычно обсуждают вопросы, кажущиеся им наиболее важными. При этом они применяют те методы обсуждения, к которым привыкли. Это используется психотерапевтом для формирования у членов семьи более широкого взгляда на различные семейные вопросы и для коррекции вредных привычек, затрудняющих выявление истины в ходе дискуссии. В нашей практике оправдали себя специальные правила ведения дискуссии, которые обсуждаются с участниками группы и которым те стараются следовать. Приведем некоторые из них: «Цель дискуссии – не доказать свою правоту, а совместно найти истину»; «Цель дискуссии – не прийти к соглашению, а установить истину»; «Дискуссия – не соревнование и не способ выявления того, кто умней»; «Прежде чем возражать, подумай, в чем все-таки прав тот, кому готовишься возразить, попробуй развить то, в чем прав другой».

3. При собственно семейной дискуссии (т. е. обсуждении каких-то вопросов в рамках семьи) особенно большое значение приобретает обучение формированию адекватного представления о том или ином аспекте семейной жизни, где немалую роль играет коррекция тех особенностей взаимоотношений членов семьи, которые препятствуют этому.

В практике семейной психотерапии нередко приходится сталкиваться с парадоксальным явлением: при раздельной работе с членами семьи все они с помощью психотерапевта или группы приходят по определенному вопросу к одинаковому мнению. Однако стоит начать совместное обсуждение этого вопроса, как мнения тут же поляризуются и члены семьи вновь занимают диаметрально противоположные позиции. Поляризация эта происходит в соответствии с особыми внутрисемейными информационными ролями. Один из супругов может, например, устойчиво выполнять роль «пессимиста», другой – «оптимиста»; один – «теоретика», другой – «практика» и т. д.

Такая поляризация на определенном этапе может быть и полезна, обеспечивая многосторонность рассмотрения семьей различных вопросов. Однако она же нередко служит серьезным препятствием для формирования адекватного семейного представления. Под ее воздействием супруги нередко заинтересованы не столько в истине, в выработке адекватного представления по тому или иному вопросу, сколько в том, чтобы оказаться правыми. Приведем примеры высказываний членов семьи, иллюстрирующих явление поляризации: «Муж у меня любит все покритиковать. Я, наоборот, стараюсь убедить его, что все не так уж плохо», «Я по природе – пессимист, жена у меня, наоборот, – неисправимая оптимистка. Если я начинаю говорить, как все будет плохо, она обязательно начнет доказывать, что все будет хорошо». При коррекции особое значение приобретает осознание членами семьи своей заинтересованности в том или ином ходе семейной дискуссии.