Порочные круги постсоветской России т.1 - С.Г. Кара-Мурза

Эти два образа несоизмеримы, для интерпретации ответов нужен специальный аппарат — если вообще есть задача совместить эти две картины мира. Если такая задача не ставится, то надо две общности опрашивать по принципиально разным программам, не говоря уж о вопросниках. И дело не только в адекватности инструментов исследования. Ответы на один и тот же опросный лист углубляют ценностный раскол между и так уже разошедшимися общностями. Как безработный воспримет ответ брокера «полезно для общества»? Как он воспримет вывод, что это мнение — доминирующее? Вероятно, воспримет так: «Значит, я — уже вне этого общества». Что же тогда удивляться интенсивности «российской аномии»!

Голоса выигравших и проигравших в любом конфликте неравноценны, они качественно различны — особенно если выигрыш основан на «грабительской» акции. Это надо учитывать и при разработке программы, и при конструировании выборки. Мнение о травмирующем событии — это продукт непосредственного опыта и его осознания. Очевидно, что неравноценны голоса тех, кто пережил культурную травму приватизации, и молодежи, для которой приватизация есть историческое событие, изложенное в жанре реформаторской мифологии. Задавать одни и те же вопросы людям разных поколений — тем, кто были свидетелями и участниками события, и тем, которые родились позже и знают о нем из идеологизированных источников — очень сомнительный метод. Представьте себе: на улице произошло ДТП, полиция опросила свидетелей этого события. Назавтра следователь собирает другую группу людей, которые самого этого происшествия не видели, а слышали о нем лишь краем уха, и просит их высказать свое мнение. А потом ответы опрошенных из обеих групп смешиваются и усредняются.

Молодых людей рождения 1980-1990-х гг. не затронула травма приватизации — при советском строе в сознательном возрасте они не жили. Они не имеют коллективной истории жизни при общенародной собственности промышленных предприятий. Скупые рассказы взрослых социальную боль другому поколению не передают — тут требуется постоянная «культуральная работа», для которой у «ограбленных» нет ресурсов. Молодежь, строго говоря, и не может оценить, является ли приватизация добром или злом. Она осознала себя уже в совершенно ином социальном поле, у нее иной, нежели у старших, габитус и нет оснований для отрицания приватизации. Они осознали себя уже в мире с частной собственностью на предприятия — у них нет системы координат, чтобы сравнивать этот мир с советской системой.

Более того, частью изъятого во время приватизации национального достояния оплачен потребительский всплеск 2000-2010 гг., который укрепил притязания и ожидания постсоветского поколения и особенно «среднего класса». Общности респондентов из разных поколений и слоев общества говорят о разных вещах. И отвечают на вопросы, понятые по-разному, хотя внешне эти вопросы кажутся одними и теми же. Как же можно их ответы усреднять?

В принципе, программа таких исследований должна опираться на «карту» общностей, выделенных соответственно их отношению к тому социальному событию или процессу, которые и представляют изучаемое противоречие (как например, приватизация). Можно предположить, что отдельным срезом проблемы является отношение к приватизации бывших рабочих сферы промышленности, которые сегодня составляют половину социального «дна» России. Чтобы «узнать общество, в котором мы живем», надо понять ход мысли этих рабочих, которые в 1991 г. не видели в приватизации социальной угрозы.

По-иному должно строиться изучение познавательной и ценностной системы людей старших поколений и молодежи. В историко-социологическом обзоре перестройки (2005 г.) сказано: «Среди сторонников перестройки выделяются такие социально-профессиональные группы, как гуманитарная и творческая интеллигенция, студенты, мелкие и средние предприниматели, в меньшей степени инженерно-техническая интеллигенция и военнослужащие. Среди противников — в основном представители малоактивных слоев населения, малоквалифицированные, малообразованные, живущие преимущественно в сельской местности и просто пожилые люди, для которых перестройка означала разрушение их привычного мира (пенсионеры, жители сел, рабочие)» [20].

Доклад подготовлен С.Г. Кара-Мурзой

1. Иванов В.Н. Приватизация: итоги и перспективы // СОЦИС. 2007. № 6.

2. Открытая электронная газета. Forum.msk.ru. URL: http://www.fomm-msk.org/material/video/2493684.html.

3. «Представление о справедливости у народа мы сломали ваучерной приватизацией». Петр Авен и Альфред Кох ищут правду о 1990-х. Интервью с Анатолием Чубайсом. 27 августа 2010 г. // Forbes. URL: http://www. forbes.ru/ekonomika/lyudi/55203-intervyu-s-anatoliem-chubaisom.

4. Демпси Дж. Пора определиться в вопросах собственности // «Файнейшнл Таймс». 1991. 16 апреля. — Бюллетень ТАСС «КОМПАС». 1991. Апрель.

5. Ясин Е. Демократы, на выход! // Московские новости. 2003. № 44. 18 ноября.

6. Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М.: Мысль. 2003.

7. Шмелев Н.П. Экономические перспективы России // СОЦИС. 1995. № 3.

8. Яременко Ю.В. Правильно ли поставлен диагноз? // Экономические науки. 1991. № 1.

9. Голос Родины. 1995. № 22.

10. Кардозу Ф.Э., Карной М., Кастельс М., Коэн С., Турен А. Пути развития России // Мир России. 2010. № 2.

11. Тощенко Ж.Т. Кентавр-идеи как деформация общественного сознании // СОЦИС. 2011. № 12.

12. Кравченко С.А. Культуральная социология Дж. Александера // СОЦИС. 2010. № 5.

13. Мирошниченко Н.С., Максимов В.И. Приватизация Кировского завода как процесс // СОЦИС. 1994. № 11.

14. Заславская Т.И. Россия в поисках будущего // СОЦИС. 1996. № 3.

15. Горяинов В.П. Социальное молчание как концепция особого вида поведения (о книге Н.Ф. Наумовой «Философия и социология личности») // СОЦИС. 2007. № 10.

16. Рукавишников В.О., Рукавишникова Т.П., Золотых А.Д., Шестаков Ю.Ю. В чем едино «расколотое общество»? // СОЦИС. 1997. № 6.

17. Шляпентох В.Э. Предвыборные опросы 1993 г. в России (Критический анализ) // СОЦИС. 1995. № 10.

18. Десять лет российских реформ глазами россиян // СОЦИС. 2002. № 10.

19. Тощенко Ж.Т. Метаморфозы современного общественного сознания: методологические основы социологического анализа // СОЦИС. 2001. № 6.

20. Перестройка глазами россиян: 20 лет спустя // СОЦИС. 2005. № 9.

21. Соколов В.М. Толерантность: состояние и тенденции // СОЦИС. 2003. № 8.

22. Римашевская Н.М. Бедность и маргинализация населения (социальное дно) // СОЦИС. 2004. № 4.

23. Максимов Б.И. Состояние и динамика социального положения рабочих в условиях трансформации // СОЦИС. 2008. № 12.

24. Алексеева Л.С. Бездомные как объект социальной дискредитации // СОЦИС. 2003. № 9.

25. Осинский И.И., Хабаева И.М., Балдаева И.Б. Бездомные — социальное дно общества // СОЦИС. 2003. № 1.

26. Крухмалев А.Е. Плутократия как феномен трансформирующейся России // СОЦИС. 2010. № 2.

27. Давыдова Н., Седова Н. Особенности образа жизни бедных и богатых в современной России // СОЦИС. 2004. № 3.

28. Возьмитель А.А., Осадчая Г.И. Образ жизни в России: динамика изменений // СОЦИС. 2010. № 1.

29. Бойков В.Э. Социально-политические ценностные ориентации россиян: содержание и возможности реализации // СОЦИС. 2010. № 6.

30. Тощенко Ж.Т. Фантомы общественного сознания и поведения // СОЦИС. 2004. № 12.

31. Двадцать лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров). Аналитический доклад. М.: Институт социологии РАН. 2011.

РЕФОРМА: ОТ НАРОДНОГО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ — К ПРОДАЖЕ МЕДИЦИНСКИХ УСЛУГ

Летом 2012 г. проходило общественное обсуждение проекта постановления Правительства РФ «Об утверждении порядка и условий предоставления медицинскими организациями платных медицинских услуг пациентам». Как было объявлено, это обсуждение заканчивалось 31 июля. Термин «общественное обсуждение» употреблен некорректно — общество в тот период было отвлечено более захватывающими событиями, и очень мало кто вообще обратил внимание на замысел этого правительственного постановления.

Проект его был подготовлен Министерством здравоохранения и социального развития и был утвержден Постановлением Правительства РФ № 1006 от 4 октября 2012 г. Этот проект выводился из принятого в ноябре 2011 г. Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан», который официально разрешил государственным медицинским учреждениям взимать плату с пациентов.

В принципе этот закон можно было посчитать нарушающим Конституцию РФ, ст. 41 которой гласит: «Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений».