Рыжая птица удачи - Татьяна Иванова

Внезапно его взгляд потемнел и метнулся мимо неё, назад, на движение у окна. Тут Ника вспомнила про Димку с Ритой. Обернулась.

Рита с невероятно испуганным выражением лица, почти в ужасе, стояла, прижавшись спиной к стене, а Дмитрий растерянно замер в двух шагах от неё в неудобной позе — его словно остановили нажатием кнопки «пауза».

Ника ещё не поняла, в чём дело, но у неё что-то словно щёлкнуло в голове.

— Отойди, — тихо сказала она. — Не трогай её, отойди.

Она, стараясь двигаться мягко и плавно, приблизилась к напуганной девушке, аккуратно обойдя отступающего Дмитрия. Пушистый ковер скрадывал шум шагов. Чёрт, а Рита, похоже, здорово взвинчена. Почему, отчего? Только что всё было иначе! Это же Димка, её Димка… Чёртов реон. Ника уже была убеждена, что это действие наркотика. В голове быстро прокручивалось всё, что она о нём знала. Сейчас Рита не под реоном, но кто знает, что она видела в то время, когда принимала препарат, кто знает, что там, в её бреду, делал с ней человек с лицом Дмитрия. Ника чувствовала, что верно ухватила мысль. Причина в этом. Рита боится не Димку, это понятно, она боится того, кем он может оказаться для неё. Только бы сейчас он не заговорил, не начал психовать, только бы Паша помолчал!

— Рита, — всё так же тихо сказала она, протягивая руку, не решаясь дотронуться до смуглого обнажённого плеча. — Рита, всё хорошо, это я, Ника. Помнишь меня? Я с тобой, я никому не позволю тебя обидеть. Ты у друзей, всё закончилось, мы твои друзья, — она говорила неторопливо, ласково, стараясь вложить в свой голос как можно больше уверенности, убедительности, стараясь успокоить девушку.

И вдруг расширенные карие глаза в долю секунды наполнились слезами. Рита повернула голову к Нике и сама схватила её за руку, неожиданно сильно сжав пальцы. Секунда пристального изучения Никиного лица, и вот Рита уже припала к её плечу, а всё тело девушки сотрясли нервные истеричные рыдания.

Ника гладила её встрёпанные волосы и чувствовала, как поднимается в ней ненависть к этой жирной скотине Фрогу. Она не знала Риту раньше, но эта измученная страхом и наркотиками девушка, что сейчас дрожала от слёз в её руках, совсем не была похожа на ту весёлую, капризную, с бьющей через край энергией подружку Димки, о которой она столько слышала. Димка. Ника подняла голову. Хорошо, что рядом был Павел — он сейчас удерживал Дмитрия, чтобы тот не мешал ей.

— Дима, Паша, вам лучше уйти, — всё так же негромко произнесла Ника. — Я справлюсь, ей надо успокоиться.

И вдруг почувствовала, как Рита замерла, словно прислушиваясь к её словам.

— Дима? — глухо переспросила она в Никино плечо и подняла заплаканное лицо. — Дима, — повторила уже громче, отстраняясь от Ники.

Рита повернулась к ребятам, и Павел уже не смог удержать рванувшегося вперёд Дмитрия, а Ника не успела остановить его словами — всё случилось очень быстро. Рита сделала шаг, Дмитрий буквально поймал её в объятия, схватив в охапку, а она сначала недоверчиво, а потом так же исступлённо, как только что к Нике, прижалась к нему всем телом. Ника медленно поднялась, наблюдая, как руки девушки расслабляются, обхватывая Дмитрия за шею, зарываясь в его волосы на затылке… Все. Слава Богу. На некоторое время их можно оставить.

Кажется, Павел думал также.

— Ника, — сказал он странным, непривычным для неё голосом. — Ника, давай выйдем на кухню. Нам надо поговорить.

Тон её насторожил, но она слишком устала, чтобы анализировать и беспокоиться ещё и об этом. Рядом с ним невозможно тревожиться.

— Рассказывай, как ты её привезла, — потребовал он, едва за ними закрылась дверь.

Ника устало опустилась на стул, подняла взгляд.

Павел подошёл к ней ближе, но рядом не сел. Остановился, опираясь одной рукой о стол, глядя внимательно и серьёзно, и совсем не было в его глазах ни нежности, ни понимания. Ника поёжилась.

— Рассказывай.

Она вздохнула и начала говорить, стараясь не смотреть в эти суровые глаза, сперва сбивчиво и неуверенно, но с каждой секундой всё больше распаляясь. Когда она закончила, он некоторое время молчал. Ника решилась взглянуть ему в лицо.

Он смотрел куда-то мимо напряжённым холодным взглядом, совершенно неподвижно, и только на лице бешено играли желваки. Нике на секунду стало очень не по себе.

— Ты хоть понимаешь, что ты сделала? — тихо и как-то совсем по-чужому поинтересовался Павел, по-прежнему не глядя на неё.

Она не успела ответить.

— Ты понимаешь, как ты рисковала? Как ты могла так тупо полезть в это осиное гнездо? Ты совсем, что ли, не соображаешь? — он вдруг резко склонился над ней так, что она отпрянула, глядя теперь прямо ей в лицо незнакомыми жёсткими глазами. А вот теперь ей стало страшно. — Ника, ты совсем не соображаешь? Это же бандиты, они могли убить и тебя, и её!

— Но не убили же, — возразила она.

Он с досадой мотнул головой, на мгновение сжал губы, словно хотел выругаться, но вовремя остановился.

— Ты ведёшь себя, как глупая маленькая девчонка, которой надо всему свету доказать, что она сама всё может!

Ника словно вернулась в прошлое. Отец мог бы так отчитывать её за прогулку по джунглям в одиночку.

— …Ты что, не могла позвонить мне или Димке? Мы бы примчались сразу же, и сами бы всё уладили. А ты, как овца…

— Замолчи! — вдруг взорвалась Ника, вскакивая на ноги так резко, что теперь отшатнулся уже он. — Как ты со мной разговариваешь? Что ты несёшь? Кому звонить? Как звонить? Она бы допела, и её увезли бы! Я в этом «Кактусе» бывала и никогда раньше её там не видела. Её случайно туда привезли, неужели непонятно? И чёрта с два вы её потом нашли бы! Некогда мне было думать, понимаешь ты, некогда! Я никому ничего не доказывала, мне нужно было вытащить Риту оттуда, и я это сделала, а как — не твои уже проблемы, понял? — Она перевела дух, наблюдая за его меняющимся лицом, от сердитого до удивлённого, и продолжила на тон ниже. — Запомни, пожалуйста: я не твой подчинённый и не твоя воспитанница. Я могу ошибиться, но это не повод распекать меня, как ребёнка. И если ты ещё раз позволишь себе повысить на меня голос или обозвать меня, я… я за себя не ручаюсь, — договорила она, теряя запал так же внезапно, как только что загорелась гневом. Потому что Павел смотрел уже не удивлённо.

— Ника, — он шагнул вперёд, стремительно, но осторожно положил руки ей на плечи прежде, чем она успела отступить. — Ника, девочка, ты представить себе не можешь, что я тут сейчас…

Его голос дрогнул, и она вдруг поняла, почему он так сорвался только что. Он же испугался за неё. Испугался так, что себя не помнил. И сразу рассеялись раздражение, злость и обида, остались только чувство вины и бесконечная нежность. Ника прильнула к его груди, наконец-то растворяясь в его тепле и надёжности, и тихо сказала: