Информатор - Курт Айхенвальд

Барри Кокса, возглавлявшего отдел по производству лимонной кислоты и жившего в другом конце города, агенты остановили на улице около его дома. Они сказали, что расследуют предполагаемый сговор о ценах, и Кокс гостеприимно пригласил их к себе. Они только расселись в гостиной, как раздался телефонный звонок. Кокс подошел к телефону, а когда вернулся, уже не улыбался.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – заявил он вдруг. – Если у вас есть вопросы, обратитесь к моему непосредственному начальнику Терри Уилсону или к нашему главному юридическому советнику Ричарду Рейзингу. Мне нечего вам сказать.

{245}

Агенты встали и перед уходом вручили Коксу повестку о явке для дачи показаний перед большим жюри. Не прошло и часа после начала операции, как компания предупредила своих сотрудников держать рот на замке. Юристы АДМ работали быстро.

Говард Баффет принимал у себя дома спецагента Роберта Шулера. Он говорил много и охотно, и некоторые из его откровений были поистине сенсационными.{246}

– Я считаю, что Дуэйн Андреас не вполне честный человек, – заявил Баффет. – Чтобы добиться своего, он пойдет на все. Он деспотичен и очень хитер.

Агент попросил привести примеры. Баффет рассказал о взбучке, полученной от Андреаса в связи с билетами на футбольный матч для конгрессмена, и о том, что, по его мнению, АДМ занизила сумму дохода от одной из сделок, чтобы скрыть от инвесторов связанный с нею риск. Однако относительно фиксирования цен и тайного прослушивания гостей АДМ в «Декейтер Клаб» Баффет не мог сказать ничего определенного.

Беседа затянулась допоздна. Шулер пришел к выводу, что Баффет может стать ценным свидетелем обвинения.

Специальный агент Кен Темплз позвонил в дверь Кирка Шмидта, бухгалтера-контролера подразделения биопродуктов АДМ. Шмидт открыл дверь и, когда Темплз показал ему удостоверение, произнес:

– Да-да, заходите.

Он будто ожидал этого визита.{247}

Во дворе дома Мика Андреаса Рик Рейзинг, утонув в кресле, читал оставленные агентами повестки о явке в суд. Сидевший рядом с ним Мик перебирал в памяти подробности разговора с Шепардом и Херндоном.

Услышав шаги, они подняли головы и увидели приближавшегося Джима Шафтера. Рейзинг встал.

– Вот, – сказал он. – Прочти, и начнем действовать.

Шафтер пробежал глазами ордера.

– Та-ак, – протянул он. – И как развиваются события?

– В данный момент агенты – двадцать или тридцать человек, не знаю точно, – роются в наших кабинетах и выносят документы, – ответил Рейзинг.

– А кто-нибудь из наших при этом присутствует?

– Люди Шевирона, – кивнул Рейзинг.

– Скажи им, чтобы они по возможности проследили за тем, что и куда увозят, – не вмешиваясь, конечно.

– Ничего себе. Спасибо, – отозвался Рейзинг саркастически.

Они втроем обсудили происходящее. Они знали, что агенты ФБР объезжают дома руководства компании и не обошли вниманием даже Дуэйна. Рейзинг посмотрел на часы.

– Прошу прощения, мне пора. – Он ждал к себе домой еще нескольких сотрудников.

Шафтер подсел к Андреасу.

– Мик, расскажи же мне, черт побери, о чем агенты говорили с тобой.

– О лизине, – холодно ответил Андреас.

В декейтерской резидентуре ФБР царило лихорадочное возбуждение. Шепард и Херндон прибыли в половине седьмого и занялись сортировкой поступающих со всех сторон сообщений. В стороне от них агенты вместе с юристами следили за экраном монитора. Компьютер принимал сигналы от устройств регистрации входящих и исходящих звонков на домашних телефонных линиях нескольких служащих АДМ. Всякий раз, когда владелец дома говорил по телефону, на экране высвечивался номер телефона его собеседника. Оставалось уточнить его имя.

Мучнику некогда было перевести дух. Он сидел на телефонах и метался от одного аппарата к другому, отрывисто бросая в трубку: «КП», что означало «командный пункт». Он чувствовал себя опытным полицейским.

Стоило ему выйти, как его тут же позвали обратно.

– Там один парень хочет поговорить.

Мучник взял трубку:

– КП.

– Приветствую. Это Кен Темплз.

– Привет, Кении. Это Джим Мучник.

– Слушай, Джим, тут у меня проблема.

Голос Темплза звучал растерянно. Мучник сразу насторожился:

– Что случилось?

– Я только что разговаривал с одним из служащих АДМ, Кирком Шмидтом.

– И что?

– Оказалось, Шмидт знал, что мы должны прийти. Уайтекер еще несколько дней назад сказал ему про облаву.

Через несколько минут Мучник положил трубку. Он был едва ли не в трансе и тут же устремился в комнату, где работали другие антитрестовцы – Манн, Прайс и Сьюзен Букер. Ворвавшись к ним, он выпалил:

– Марк сказал им.

Все трое уставились на него.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Манн.

– Марк сказал им, – повторил Мучник. – Они всё знали.

Через десять минут тревожное сообщение поступило от другого агента: Уайтекер сказал о готовящейся операции сотруднице своего подразделения Кэти Даферти. Но самое оглушительное известие пришло от агента, который допрашивал секретаршу Уайтекера Лиз Тейлор. Уайтекер не только предупредил ее об облаве, но и давным-давно рассказал ей о своем сотрудничестве с ФБР.{248}

Шепард и Херндон были вне себя. Несколько месяцев они успокаивали Уайтекера, утешали его, когда он плакался им в жилетку, жалуясь на свое положение и трясясь перед разоблачением. Допрашивая сотрудников АДМ, они старались уберечь его от нежелательных последствий и даже избегали употреблять слово «лизин», хотя оно могло стать неплохой наживкой для Мика Андреаса. А теперь оказывается, что все это впустую!

Служащие АДМ знали, что Уайтекер работает на ФБР.

В связи с этим возникала масса проблем. Неизвестно, насколько ухудшится ситуация. Если предупреждение дошло до руководителей АДМ, они могли сочинить историю, выгораживающую их, и даже сфабриковать фиктивные свидетельства своей невиновности. Над расследованием нависла угроза.

В половине девятого, когда разгневанные агенты готовились к встрече с Уайтекером, раздался телефонный звонок. Звонил один из сотрудников штаб-квартиры. Фри отдал приказ, сказал он, чтобы завтра к 6.30 утра на его столе лежали отчеты всех агентов обо всех проведенных в Декейтере действиях и допросах.

Херндон сжал зубы, внутренне кипя. Типичные штучки вашингтонской бюрократии. Он не верил, что приказ исходил от Фри, – тот слишком хорошо знал оперативную работу, чтобы требовать письменных отчетов в разгар операции. Херндон пытался протестовать, но все было напрасно. Спор привлек внимание проходивших мимо юристов антитрестовского отдела.