Предательство. Последние дни 2011 года - Сергей Царев

Сотрудник исчез так же неожиданно, как и появился.

На улице водитель Николай стоял у служебной «Волги», прислонившись к передней двери, и равнодушно рассматривал редких прохожих. Увидев Сергея Георгиевича с супругой, Николай открыл дверь и быстро подбежал к Татьяне Александровне.

— Не беспокойся, Николай, я опираюсь на Сергея Георгиевича. Дойду.

— Что сказали врачи? Пронесло? Перелома нет? — поинтересовался Николай.

— Не знаю. Снимок не сделали. Нет пленки.

— Вот гниды, — зло сказал Николай.

Зная его резко критическое отношение к Ельцину и результатам его деятельности, которые он определял предельно просто — профукали, пропили и разграбили страну, Сергей Георгиевич не стал углубляться в подробности.

— Надо ехать в больницу.

— В чем проблема? Сейчас доставлю.

Вторая попытка сделать снимок оказалось удачной, а сам результат — негативный. На снимке четко был виден перелом кости в ступне. Обратно Татьяна Александровна возвращалась в гипсе.

— Николай, ты отвези Татьяну Александровну домой, а я на работу доберусь на метро. Сегодня я назначил совещание со студенческим советом, отменять не хочется.

День выдался напряженным. В промежутках между мероприятиями Сергей Георгиевич звонил домой, узнать, как жена. Днем Татьяна Александровна сообщила:

— Приехала Наташа с Антоном, привезли костыль. Тренируюсь ходить.

— Получается?

— Пока не очень. В промежутках, когда костыль свободный, Наташа и Антон соревнуются, кто быстрее обежит квартиру.

— Дожили. Молодые супруги развлекаются, — поворчал Сергей Георгиевич. Но в голосе не было раздражения. — По длине костыль тебе подходит?

— Да, Антон отрегулировал длину. Забыла тебе сказать главное — у меня появился аппетит, — радостно сообщила Татьяна Александровна.

— Значит, процесс выздоровления пошел, — заключил Сергей Георгиевич.

— Не заказать ли мне еще салата? — уговаривал себя Владимир Михайлович.

— Кто-то собирался ограничить себя в еде, — заметил Олег Борисович. — Мне кажется, что после салата последует еще что-нибудь.

— В хорошей компании хороший аппетит. Потом я допустил ошибку, обещая ограничение в еде с четверга. Кто-нибудь видел правильного человека, который начинает новый этап жизни в четверг? — вопросом ответил Владимир Михайлович.

— Официально заявляю, что все нормальные люди начинают новую жизнь или новый этап в жизни исключительно в понедельник, — заявил Сергей Георгиевич.

— Вот мнение мудрого человека и одновременно мнение народа, — согласился Владимир Михайлович, указывая рукой на Сергея Георгиевича.

— Кушай, мой друг, наедайся, но в понедельник я напомню. С чего у тебя повышенный аппетит? У женщин понятно, а тебя с чего распирает на еду? — Олег Борисович никак не хотел закрыть обсуждаемую тему.

Владимир Михайлович задумался, а потом серьезно ответил:

— С американцами поведешься — либо бессонница достанет, либо чесотка появится, либо жор нападет.

— Теперь понятно, — признался Олег Борисович, — надо заметить, что вариант с жором не худший.

— Проблемы? — поинтересовался Сергей Георгиевич.

— Да. Куча, явных и скрытых, которые имеют место и которые назревают. У меня устойчивое ощущение, что новое поколение американских дипломатов и госчиновников соревнуется в качестве профессиональной подготовки со знаком минус.

— Вырождение или деградация? — аккуратно поинтересовался Сергей Георгиевич.

— А это не одно и то же, в данном случае? — спросил Олег Борисович.

— Мне кажется, что вырождение имеет внешнее воздействие, а деградация носит внутренний характер развития, — высказал свое мнение Сергей Георгиевич.

— И то и другое. После победы в холодной войне они, американцы, возомнили, что мир принадлежит им.

— Монополия без конкуренции не требует развития. Отсутствие развития приводит к ожирению мозгов и порождает деградацию, которая приводит к вырождению, — расставил акценты Олег Борисович.

— Отсюда американская надменность, которая раздражает всех, — продолжил Владимир Михайлович, — отсюда их сегодняшние и будущие проблемы. Это и проблема с Китаем, который скоро станет первой экономикой мира, с союзником Пакистаном, который требует денег на оружие, но не очень доверяет и не всегда честно сотрудничает с США.

— Думаю, к этому списку смело можно добавить Иран и весь арабский мир, в котором США плохо разбираются, но настойчиво пытаются внедрить свою модель поведения, — добавил Сергей Георгиевич.

— И с Латинской Америкой не все просто, думаю, и с ЕС есть напряг, но оставим проблемы американцам, а мы продолжим наше застолье без американцев, которые не смогли создать достойную национальную кухню, — предложил Олег Борисович.

— Согласен, за нашу кухню, и без американских проблем, — предложил тост Сергей Георгиевич.

— Проблемы? — поинтересовалась Ира, вошедшая в лабораторию.

— С чего взяла? — спросил Жора.

— По лицам вижу, что у тебя, что у Сергея, одна кислятина.

— Ты лучше скажи, как у тебя дела, что делала три дня? Мы уже думали, что тебя потеряли навсегда, — поинтересовался Сергей.

— Что делала? В патентной библиотеке дышала специфической пылью, собирая для вас информацию.

— Под бдительным наблюдением начальника патентного отдела? — спросил Жора, решив отыграться на Ире.

— Оставь, этот начальник может лишь до руки дотронуться, остальное его не очень тревожит.

— Не везет тебе, Ира, полная бесперспективность, — подытожил Сергей.

— Не говори. Перспективные заняты, а бесхозные не очень впечатляют.

После ее слов все дружно улыбнулись.

— Вот описания патентов, которые вы просили. А это новые, которые появились в библиотеке, — сказала Ира и положила на стол кипу ксерокопий. — И еще, мы получили авторское свидетельство на фотометр. Вот, ваши экземпляры, а этот отнесу Юрию Ильичу.

Ира отправилась к Юрию Ильичу, заведующему лабораторией научно-исследовательского института. В кабинете он был один и вносил уточнения в текст технического документа на разрабатываемый прибор.

— Как дела? Успела собрать материал?

— Да, для оформления документа по патентному поиску все подготовила. Получила авторское свидетельство на новый фотометр. А что с ребятами? Они какие-то грустные. Что-нибудь случилось?

— Не очень хорошие результаты измерений получают на макете с двухкамерной кюветой. Я им дал два дня, не получат нужных результатов, вернемся к старой схеме без головной боли, — нехотя признался Юрий Ильич. — Сама знаешь, сроки очень ограниченные.

Ситуация с новой разработкой, которая проводилась по заданию правительства, была очень напряженной. Предстояло в кратчайшие сроки разработать автоматическую систему контроля балластных вод танкеров, где основным измерительным узлов был фотометр.

Юрий Ильич взял авторское свидетельство, внимательно прочитал и положил в папку, где лежали все его свидетельства на изобретения.

— Так, Ира, не будем нарушать традицию. В перерыве надо будет отметить новое изобретение. Сходишь в магазин? Еда на твое усмотрение, возьми пару бутылок игристого вина. Учти, к обеду подойдут Карен и Джумбер, они на испытаниях рефрактометра.

— Деньги возьму из общей кассы, а потом, когда получим премию за изобретение, доложим, — предложила Ира. — Может быть, мне взять с собой Жору?

— Возьми, если пойдет.

Только Ира вошла в лабораторию, как Жора объявил:

— Ира идет в магазин в соответствии с принятой традицией.

— Ты прав, в соответствии с принятой традицией ты идешь со мной.

Жора вопросительно посмотрел на Сергея.

— Ладно, прогуляйся, может быть, какая-нибудь новая идея придет, а то мы безрезультатно все по кругу двигаемся.

Жора нехотя встал и удалился с Ирой. Сергей остался один. Тишину нарушали щелчки клапанов, которые переключали подачу в кювету фотометра четыреххлористого углерода, растворителя нефти, и измеряемой нефтесодержащей воды. Самописцы упрямо регистрировали процесс — на начальном этапе все работало идеально, но с накоплением следов нефти в растворителе появлялась нелинейная погрешность измерения. Источник погрешности был ясен — фильтры не могли обеспечивать идеальную очистку растворителя в непрерывном цикле измерений.