Черное дело - Алексей Атеев

Хохотва открыл глаза и посмотрел на водителя.

– А черт его знает, может быть, и вправду существуют. Уж больно легенды о них живучи, проходят сквозь века. Многие легенды бытуют до сих пор. Про домовых там разных, леших…

– Это другое. У первобытных народов существовал культ зооморфного предка. Волка или медведя, как в нашем случае. Ему поклонялись, его запрещено было убивать…

– Вы уже об этом, по-моему, рассказывали, – зевнул Илья.

– А вы заметили, что отдельные люди до странности похожи на животных?

– В основном на свиней.

– Нет, серьезно. Иной раз просто карикатурное подобие, скажем, лисы или курицы. Вот моя бывшая жена…

– При чем тут ваша жена? Я серьезно спрашиваю, бывают ли оборотни. Что на этот счет наука этнография говорит?

– В нашей советской стране оборотней, как известно, не имеется, – холодно сказал обиженный Хохотва, – появись они – соответствующие органы тут же бы с ними разобрались. На загнивающем Западе или на разлагающемся Востоке, возможно, и существуют, но только не у нас.

– А знаете, я тут, наслушавшись этих историй про оборотней, изготовил несколько особых пулек и снарядил ими патроны. Восемь пулек, – Илья похлопал себя по левой стороне груди. – Как раз полная обойма к «макарову». Пошел, знаете ли, к оружейнику, взял необходимые причиндалы, расплавил газовой горелкой царские полтиннички, пять полтинников ушло, в детстве собирал, – он смущенно хохотнул. – Теперь вот вооружен для охоты.

– Серебряные пули?!

– Вот-вот. Они самые. В гараже проделал всю эту операцию, чтобы никто не увидел, не дай Бог. Смешно, конечно.

– А можно посмотреть?

Илья достал из-под мышки пистолет. Протянул его Хохотве:

– Умеете обращаться?

– Умею. – Хохотва вытащил обойму, выщелкнул верхний патрон, поднес к глазам. Блеснуло еще не успевшее потемнеть серебро.

– Нужно еще на пуле крест вырезать, – сказал Хохотва.

– Вы это серьезно?

– Где-то читал, что при охоте на оборотня на серебряной пуле процарапывается крест.

– А без креста не сработает?

– Кто его знает? Я лично ни разу на оборотней не охотился.

– В «бардачке» лежит отвертка, – деловито произнес Илья, – достаньте и нацарапайте на каждой пуле крест. Все должно быть по правилам, а то потом скажут: доверили дилетантам, вот и вышло черт-те что. У нас обязательно скажут!

Рассвело. На востоке сначала чуть заметно заалело, потом по небу расплескали море клюквенного киселя, и наконец из-за горизонта выглянул огненный глаз солнца.

– Сейчас должен быть съезд на эту самую Мосоловку, – сказал Илья, глянув на спидометр, – а вот и он.

Поселок встретил их высокими заборами и тишиной. На улочках не было ни души, а заборы казались непробиваемыми. За такими преградами могло происходить все, что угодно, и никто бы ни о чем не узнал.

– Где этот проклятрый Болотный тупик? – раздраженно промолвил Илья. – И спросить-то не у кого. А уже начало седьмого. Где же весь народ?

– Вон кто-то бежит, – заметил Хохотва.

Действительно, навстречу машине приближался пожилой гражданин в тренировочном костюме, двигавшийся медленной трусцой.

– Эй, отец, – окликнул его Илья, – где тут находится Болотный тупик?

Бегущий остановился возле машины и взглянул внутрь. У него была чисто профессорская внешность: седые короткие волосы, аккуратная бородка клинышком, круглые очки, закрепленные резинкой, чтобы не потерялись на бегу.

– Вы, по-моему, назвали меня отцом? – иронически полюбопытствовал он.

– Извините, если обидел, – буркнул Илья.

– Нет-нет, вы мне даже польстили. Исконно народное обращение… Так что вы хотели узнать?

– Где находится Болотный тупик?

– Болотный тупик? Забавное название. Почему именно Болотный? Откуда взялась подобная этимология? Тут в округе нет никаких болот. Я как-то пытался выяснить…

Речи словоохотливого физкультурника надоели Илье. Он прищурился и снизу вверх посмотрел на него.

– Так где же он находится?

– О, простите, я вас, наверное, заговорил. Проедете прямо, потом повернете направо, выедете на соседнюю улицу – и по ней до самого конца. Там еще живет этот киношник, не помню фамилию. Вы знаете, в том краю сегодня всю ночь собаки выли. Я так плохо сплю, а они своим воем и вовсе не давали забыться…

Не дожидаясь продолжения рассказа, Илья поблагодарил доброго старичка и двинул машину вперед.

– Видимо, в этом поселке обитает творческая и научная интеллигенция, – вслух предположил он. – И этот старец из их числа. Еще немного, и он прочитал бы нам лекцию, а то и научный доклад.

Они проехали еще несколько сотен метров и остановилось возле одиноко стоявшей дачи.

– Здесь, что ли? – с сомнением произнес Илья. – Ладно, вылезаем.

Он приблизился к тяжелым металлическим воротам, подергал ручку.

– Заперто. Я надеялся на более гостеприимную встречу. Придется лезть через забор. Вторжение в чужие владения карается по закону, но деваться некуда.

Он, подтянувшись, вскарабкался на ворота и заглянул во двор. – Пусто, – изрек он, – сейчас я спущусь вниз и открою калитку.

Когда Хохотва вошел во двор и осмотрелся, в первую минуту ему показалось, что здесь вообще никто не живет.

– По-моему, дом необитаем, – предположил он.

– Сейчас проверим. Для начала обследуем территорию. Вы идите в левую сторону, а я – в правую.

Хохотва отправился в указанном направлении и вскоре увидел чуть заметный дымок, поднимающийся из небольшой низинки. Он приблизился к ней и обнаружил, что возле почти потухшего костра лежит чье-то тело.

– Илья Ильич! – закричал он, забыв об осторожности. – Идите быстрее сюда.

– Чего вы вопите?! – недовольно проговорил Илья, появившись словно из-под земли.

– Тут кто-то есть, – сказал Хохотва, показывая на лежащую фигуру.

Илья спустился в низинку и наклонился над лежащим.

– Э-ге-ге, – озадаченно произнес он, – сегодня здесь, видать, творились лихие дела. Не зря собаки выли. Парень-то мертв. Да не просто мертв, кто-то снес ему башку. Подойдите-ка сюда. Здесь какие-то кости…

– Я не люблю мертвецов.

– Придется перебороть это вполне естественное чувство. Спускайтесь смелее. – Илья снова нагнулся к лежащему. – А вот и голова. – Он поднял с земли круглый предмет и осмотрел его.

– Да это же гражданин Грибов Юрий Иванович: возраст 45 лет, профессия – свободный художник, фотограф-анималист. А вот и его камера. – Он снова нагнулся и подобрал фотоаппарат. – Интересно, что он здесь снимал? Видно, нечто такое, за что поплатился головой. Эта часть тела явно оторвана, смотрите, нет и следов действия режущих предметов.

– Уберите, пожалуйста, – взмолился Хохотва, – меня сейчас стошнит.