Золотой Сын - Пирс Браун

Мое тело автоматически выполняет все, что нужно, а мысли витают далеко отсюда…

Планета стремительно приближается, превращаясь в колосса, занимающего все поле зрения. Мне неизвестно, кто погиб, а кто выжил. Слишком много информации на дисплее. Наконец мы входим в атмосферу, и пространство резко обретает звук и цвет. Оглушительный рев, сияющие переливы радуги обтекают мой сотрясающийся от скорости кокон. Вокруг падают другие солдаты, похожие на разгневанных светлячков, на плод фантазии какого-то безумного ваятеля. Один из них, тот, что слева, приводит меня в восхищение. Его силуэт четко вырисовывается на фоне бронзовых солнечных лучей, и на секунду он кажется мне бессмертным. Никогда не забуду этого момента, когда он был так похож на мильтоновского ангела, падающего с небес в гневе и сиянии славы. Верхний слой биоскафандра отпадает, обнажая экзоскелет. Воин подобен Люциферу, сбрасывающему с себя райские оковы, избавляющемуся от пылающего оперения и лишающемуся крыльев. Внезапно с неба падает торпеда, и высококлассная взрывчатка доказывает, что он – всего лишь смертный.

Как только мы входим в атмосферу, с поверхности открывают огонь. Рой металлических пчел редеет, но тут мы все одновременно активируем гравиботы, распадаемся на тысячи эскадр, каждая из которых стремится добраться до точки с заранее определенными координатами. Вражеские истребители следуют за нами в атмосферу, но здесь мы выигрываем по маневренности и легко уничтожаем неповоротливых преследователей. Прыгаю на корпус одного из них и рассекаю его надвое лезвием, мчащиеся за мной упыри довершают дело. Взлетаю вверх, глядя, как искореженный корабль падает сквозь облака в синеющий далеко внизу океан.

Система противовоздушной обороны с воем обрушивает на нас свою огневую мощь. Золотая справа от меня погибает от разрыва снаряда – она из упырей, но пока не знаю, кто именно. Смотрю на планшет: Дария Гарпия мертва. Просто взяла и умерла: без всякого геройства, подвигов, гневного воя в конце, благородных жестов, бурных эмоций. Преданная мне девушка, носившая в училище пояс из скальпов врагов, от странных выходок которой были без ума Брюзга и Колючка, ушла от нас.

Меня охватывает паника, и я ныряю сквозь облака с главным боевым звеном моего легиона. Несемся над самым океаном, приближаясь к двум кораблям, на которых установлены пушки. Севро выпускает в воздух две ракеты, те через мгновение превращаются в дюжину микроракет, и каждая из них секундой позже становится еще дюжиной. Корабли взрываются у нас на глазах, словно брошенные в огонь зерна кукурузы.

Война – хаос, так было всегда, но при наличии технологий она оборачивается настоящим кошмаром. В училище я боялся людей. Боялся того, что со мной может сделать Титус или Шакал. На такой войне ты смотришь смерти в лицо и можешь по крайней мере попытаться победить ее, а здесь это непозволительная роскошь. Современная война – это страх перед воздухом, страх перед тишиной. Смерть наступает внезапно – и не заметишь, как это произойдет.

Опускаюсь на покрытую снегом вершину горы. Снег моментально тает от соприкосновения с моим раскаленным докрасна экзоскелетом, снизу поднимаются облака пара. Остальные члены отряда приземляются рядом со мной, наконец обретая почву под ногами. Металлические монстры, люди-метеоры с ревом несутся вниз, с глухим звуком падая на землю: бах, бах, бах! Видимость практически нулевая.

– Высадка десанта!

Севро падает на колени, открывает шлем, и его выворачивает прямо на снег. К нему присоединяются остальные. Некрасивое лицо Брюзги искажено горем. Колючка кладет руку ему на плечо. Над ними возвышается Клоун со своим растрепанным красным ирокезом. Гарпии больше нет. Я даже не подозревал, что все будет так. Думал, что знаю, какой ужас нас ожидает, но я ошибался. За последнюю минуту погибло больше людей, чем всех моих знакомых, вместе взятых. Теперь я понимаю, почему Лорн так боится войны, и меня начинает бить нервная дрожь.

Хаос, случайность и смерть – вот что такое война.

Севро кивает мне, вытирая рвоту с подбородка. Юпитер помогает ему встать на ноги, и Севро почему-то не сопротивляется. Ищу учетную запись Виргинии на встроенном в шлем дисплее – она жива, ведет за собой бо́льшую часть моей армии, но нас разделили. Со мной остаются дюжина золотых и сорок черных, прошедших спецподготовку по использованию высокотехнологичного военного оборудования.

– Снять экзотермалку! – ору я черным. – Омега, охранять периметр!

Экзотермальные скафандры со звоном падают на скалы, и мы остаемся в более маневренных биоскафандрах. Приказываю активировать шлемы. Лица моих друзей тут же скрываются за металлическими пластинами с изображениями демонов и зверей.

В этом есть какая-то красота. Через долю секунды золотые и черные ободряюще кивают друг другу, прежде чем перейти к выполнению своих обязанностей, очевидно, находят утешение в исполнении долга и чувстве плеча. Совсем как проходчики в шахтах.

Подзываю к себе Севро и остальных упырей. За мной стоит Рагнар, чей легион приземлился в другом месте. Мы находимся на освещенной стороне планеты и смотрим, как на атмосферу, словно метеоритный дождь, обрушивается вторая волна воинов в экзоскафандрах, оставляющая на охваченном пламенем взрывов голубом небе черную дымовую завесу. Сотни наземных орудий беспрерывно ведут огонь по нашим подразделениям, которые затмили собой небо до самого горизонта, но вскоре натиск ослабевает. Мой отряд оказался в трехстах километрах от пункта назначения! Как такое могло случиться?

Вызываю Виргинию по интеркому. Она на пятьдесят километров ближе к запланированной точке высадки, на какой-то другой горе. С ней около четырехсот человек.

– Кажется, мы остались в дураках! – недовольно произносит Севро.

Спускаемся по горному склону. Не летим, а перемещаемся большими прыжками. В Академии нас учили представлять, будто кидаешь камень, чтобы запустить блинчики по воде. Можно было бы активировать гравиботы и полететь, но тогда сразу же станешь легкой добычей для ракет и систем противовоздушной обороны, уж не говоря о вражеских отрядах, которых здесь предостаточно. Поэтому мы подпрыгиваем метров на пятьдесят, а потом, с помощью гравиботов, снова опускаемся на землю.

C ближайшего горного пика нас обстреливают ракетами. Севро и его звено отстают, чтобы разобраться с нападающими, перепрыгивают через километровое ущелье и взбираются по отвесной каменной стене, а мы с Рагнаром мчимся вперед. Над горной цепью грохочет оглушительный взрыв – упыри уничтожили ракетную установку и вскоре присоединятся к нам. Взлетаем на скалу, вершина которой скрыта низкими облаками. В двадцати километрах слева от нас, на изрезанной береговой линии Термического моря, возвышаются белые известняковые башни Фессалоники. Здесь родился и вырос Тактус, с горечью думаю я.