Защитник империи - Андрей Буревой

Размышляя так, я быстренько скинул сапоги, шляпу бросил на стол, куртку и штаны стянул и повалился на кровать. И распластавшись как медуза по мягкой перине, уткнулся носом в край огроменной подушки и глаза прикрыл. Какая всё же красота... завалиться в такую славную постель после тяжкого дня и расслабить гудящие от усталости руки и ноги...

Недолгим вышло наслаждение сладкой полудрёмой. Уснул я. Совершенно незаметно. Но хоть выспался! Почти до полудня продрых! И никто не мешал - не ломился в комнату ни свет ни заря за какой-нибудь надобностью. Просто красота! Даже воспоминания о вчерашнем досадном инциденте не омрачают настроения. Если бы ещё Святой сгинул куда-нибудь вместе со своими подозрениями, так вообще не жизнь бы была, а сказка. А так хочешь - не хочешь, а полностью расслабиться не удастся. Надо ж выведать у сослуживцев чего же им наплёл этот бывший инквизитор.

Подскочив с кровати, я быстро оделся и отправился к близняшкам. Они мне за эту историю с Мирандой по уши должны. Так что пусть расплачиваются - ценными сведениями.

Через несколько мгновений я уже стучал в их дверь. Безрезультатно. Либо нет их, либо дрыхнут без задних ног и стука не слышат.

Подумав чуть и потерев рукой громко урчащий живот - отправился в зал. Перекусить, раз уж поговорить не вышло.

Внизу, за столом, близняшки и обнаружились. Обедали они оказывается, вместе с Большим. Вернее Герт ещё только завтракал. Тоже только поднялся. Похоже Полька сменила гнев на милость.

- Чем у нас вообще народ в свой законный выходной занимается? - цапнув со стола кусок свежего, одуряюще пахнущего мясного пирога, поинтересовался я. - В город выбраться-то можно? Или так и придётся в таверне весь день сидеть?

- Можно и в город, - благодушно ответствовал Большой. - Только Серого надо упредить, чтоб знал где тебя искать если что. А так... Кто что хочет тот то и делает. Я вон отоспаться попробую...

- Ясно, - кивнул я и, с намёком покосившись на близняшек, заметил: - Надо тогда Джейкоба что ли выловить, да в город его вытянуть. Покажет хоть где здесь что.

- Не, не пойдёт никуда Пройдоха, - покачал головой жующий свою долю пирога Большой. - Сегодня командир его осаживать не будет, так что квасить он будет пока не упьётся в хлам. Традиция у него понимаешь такая.

- Да он вроде и без того закладывает неплохо, - заметил я.

- Это да, не может он без этого, - согласился со мной Герт. И пожал плечами: - Впрочем, ничего удивительного в том нет. Помирать всем страшно. А чем дольше служишь в "Магнусе", тем ясней становится, что смерть обмануть не удастся... И скоро она придёт и за тобой. Вот и начинает у нас народ потихоньку кто за воротник закладывать, кто на дурь подсаживаться...

- Так запретили бы отцы-командиры и никаких проблем, - недоуменно посмотрел я на своего собеседника.

- Да бесполезно это, - с досадой махнул рукой Большой. - Пробовали, запрещали. Так без возможности хоть немного забыться и отрешиться от своего страха, ещё быстрей ломается человек.

- Джек вчера тоже целую бутыль вина к себе в номер утащил... - грустно вздохнули близняшки. - Досталось ему...

- Однако... - крепко призадумался я. И спустя некоторое время вымолвил: - Странно всё это... Работа у нас конечно опасная и всё такое... Но ведь надежда есть. А это должно хоть как-то поддерживать...

- Должно, - кивнув, согласился со мной Большой. И покрутил перед собой руками, изображая непонятную фигуру: - Да только шанс-то этот наш... Такой эфемерный...

- На сегодняшний день известно лишь об одном случае беспримерной храбрости бойцов "Магнуса", - уведомили меня близняшки. - Это когда четвёртый отряд упокоил лича и его свиту.

- Угу, - подтвердил Герт. - Так и есть. Можно сказать повезло четвёрке. Если забыть о том, что со всего подразделения в живых остался лишь их маг...

Я подумал чуток. И сказал: - Весело, что и говорить. Однако, по-моему, все, кроме разве что Героя, знали на что шли. Ибо иной вариант, в виде позорной смерти на плахе или пожизненной каторги, ещё хуже.

- Всё так, - легко согласился со мной Большой. - Только смириться с этим не у всех получается... И ломаются люди.

- Пройдоха, стало быть, уже на краю? - внимательно посмотрел я на Герта. - И рано или поздно сорвётся?

- Ну да, - подтвердил мои выводы собрат по оружию. И, помолчав, добавил: - Оно ведь как выходит - чем большее число допущенных ошибок твою мятежную душу гнетёт, тем ближе точка срыва. А Пройдоха столько всего натворил...

- Просто нельзя сомневаться в том, что всё будет хорошо, иначе станет очень плохо, - глубокомысленно заметили девушки.

Я покосился на них. И хмыкнул про себя. Вот уж кого похоже ничто не гнетёт. Впрочем такая удивительная безмятежность и спокойное отношение к смерти, скорей всего заслуга вывертов их пострадавшего от слияния сознания. Ведут себя как дети, честное слово.

- Значит старых долгов на Пройдохе как блох на бродячей собаке? - вернулся я к заинтересовавшему меня моменту.

- Угу, - пробасил Большой. - Хоть он и хорохорится, а не иначе кошки на душе скребут за содеянное. Сколько злодеев по его милости от наказания ушло...

- Нет, - помотали головками близняшки. - Джейкоб говорил, что в своих проступках нисколечко не раскаивается. Просто обидно ему до глубины души, что в итоге придётся самому за всех этих мерзавцев расплачиваться...

- Пусть так, - пожал плечами Большой. И заметил: - Ну да никто его не неволил. Сам в сговор с Ночной гильдией вошёл и за немалые денежки её членов от виселицы спасал. Горе-дознаватель...

- Так он во второй управе служил? - сразу стало мне понятно почему так неприязненно встретил появление в отряде нового стражника Джейкоб. Мы ж с дознавателями завсегда на ножах. Потому как ослов у них слишком много, что не в силах и известного преступника изобличить и довести до суда. Иной раз какого-нибудь ворюгу по десять раз приходится хватать, прежде чем эти олухи достаточно доказательств наберут. Как тут на них не злиться?

- Угу, - закончив с пирогом и перейдя к долгожданному пиву, подтвердил Большой. - Его милость дознаватель первого ранга Джейкоб Лангбер!

- Был. Да весь сдулся, - проворчал неожиданно подошедший к столу Пройдоха. И тяжко рухнув на лавку, осведомился: - Языками чешете? - И не дожидаясь от нас ответа, крикнул на весь зал: - Вина мне! И девку пожарче! - Заставив тем самым крутящуюся неподалеку девушку-прислугу залиться краской и бросится прочь. На кухню поди за вином.

- Есть такое дело, - не стал отрицать Большой. - Сидим вот да болтаем.

- А о себе, небось, своем дружку стражнику не рассказываешь! - тут же уличил его Пройдоха, явно страдающий от похмелья и оттого желающий отомстить за это всему свету.