Правда выше солнца - Анатолий С. Герасименко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сейчас, – бросает Тарвем.
Призрачные шлейфы парцел за спиной Хальдер обретают плоть, темнеют, обрастают перьями. Миг – и на месте женщины возникает громадная чёрная птица. Распахивает крылья, бьёт длинным хвостом, разевает зубастый клюв. Кругами набирает высоту. Она так огромна, что могла бы без труда унести в когтях транспортёр. Ветер, разбуженный её полетом, швыряет в лицо Локшаа пригоршню дождя. Затянутые мглой небеса разрывает громовой клёкот, в котором непостижимым образом слышны мягкие женские рыдания.
Хальдер поднимается выше и выше. Тем, кто остался на земле, кажется, что она уменьшается в размерах; какими же маленькими видятся они исполинской птице оттуда, с высоты? Достигнув туч, она закладывает вираж: набегающий ветер колышет маховые перья. Каждое перо – размером с вертолётную лопасть.
– Нам стоит быть дальше, – замечает Тарвем. Они отступают ещё. Становятся рядом с солдатами. Те, открывши рты, глядят на богиню в небе.
Вынырнув из свинцового облака, Хальдер складывает крылья и срывается вниз. Тело её – точно снаряд: гладкое, обтекаемое. Она пикирует неотвратимо, как сама смерть. Когда до земли остаётся всего ничего, Хальдер с рёвом выдыхает магическую формулу. На месте, где стоял транспортёр, вырастает огненный столб, увенчанный багровым облаком. Оглушительный хлопок крыльями – и птица, распластавшись, проносится над головой Локшаа. Порыв ветра заставляет пригнуться. Локшаа невольно заслоняет глаза ладонью, а, когда опускает руку, видит, что огненный столб превратился в смерч, подпирающий небо. Пламя гудит, волны жара дышат в лицо, тучи над головой медленно заворачиваются исполинской спиралью, втягиваясь в огненную воронку. Транспортёра больше нет; машина стала пеплом, дымом, брызгами расплавленного металла.
Издалека доносится клёкот, полный ярости и боли. Хальдер унеслась к самому горизонту. Превратилась в точку с двумя штрихами-крыльями.
– Она не вернётся, – говорит Тарвем. – Пора и нам идти.
Локшаа ещё с минуту глядит на огненный вихрь. Она всё сделала правильно. Уничтожила улики. Земля превратится от жара в стекло, и никто не сможет узнать, что здесь было. Хорошо, что лазурная трава не может гореть даже в этом пекле. Хальдер говорила, что растительность Пустоши стала такой в день, когда небо навсегда исчезло за пеленой туч.
– Да, – произносит Локшаа. – Пора. Надо найти «колодец».
Они молча шагают бок о бок. «Колодец» – односторонний портал. Узкий канал в сплошном экране, созданном башнями защиты. В экране, который не позволяет телепортироваться с Пустоши (или, наоборот, телепортироваться на Пустошь). О том, где Хальдер открыла «колодец», знают только Локшаа и Тарвем. И, когда они уйдут, портал навсегда исчезнет.
Солдаты идут позади. Тоже молчат: устав запрещает разговаривать в присутствии командира. Если нужно, они могли бы спросить разрешения. Но они не спросят.
Тарвем прерывает тишину первым:
– Плохи дела. Нашим дорогим коллегам действительно охота поиграть в войну. Любой малейший повод, любая искра...
Локшаа пожимает плечами:
– Значит, главная задача – не давать им повод.
– Попробуем, – задумчиво произносит Тарвем. – Но, кажется, всем подряд не терпится начать это… территориально-политическое переустройство.
Ещё полсотни шагов в молчании.
– Договор о ненападении, – говорит Локшаа. – Мы этого добились, и мы его сохраним.
Тарвем хмыкает:
– Если они не узнают о том, что мы сегодня сделали.
– Не узнают. К тому же, никто не будет долго искать такую сволочь, как Айто. Думаю, в Содружестве подозревали, что он работает на обе стороны. Его землю и людей распределят между Вегольей, Ведлетом, Шиквой и прочими. А в Коалиции просто решат, что он попался Содружеству, и будут сидеть тихо, не высовываясь.
Тарвем ступает твёрдо, незрячие глаза устремлены вдаль.
– Не будут они сидеть тихо. Если уже делят Лефну, значит, настроены серьёзно. Возможно, и наши земли поделили. Нужно усилить разведку. И готовить диверсии. Против Такорды, против Голарда, Кито.
– Диверсии? – хмурится Локшаа.
– Можно попробовать их рассорить, – пожимает плечами Тарвем. – Разъединить Коалицию. Подкинуть компромат или вроде того. Наверняка что-то найдётся, если поискать как следует. Впрочем, я не силён в подрывной тактике. Может, подключить к делу Орсилору?
Локсий закладывает руки за спину, покачивает головой в такт шагам.
– Рассорить, – задумчиво повторяет он. – Подкинуть компромат… Нет. Это как раз и будет повод к войне. Просто она начнётся не там, где планирует Такорда. Он-то готовит удар против Содружества. Но, если Веголья прознает, что Коалиция ослаблена внутренними раздорами, то обязательно ударит первым. Или даже не Веголья. Бьюсь об заклад, Айто был не единственным, кто пытался снять сливки с обеих крынок. Батим – как клубок змей, готовых начать драку.
– Нынче одной змеёй стало меньше, – ворчит Тарвем.
Он вдруг замедляет шаг. Оглядывается на солдат, которые идут следом с лопатами на плечах, соблюдая расстояние, предписанное уставом.
– Об этом никто не должен знать, кроме нас, – произносит Тарвем с сожалением. – Ни одно живое существо.
Солдаты быстро переглядываются. Локшаа кивает:
– Да, понимаю.
Руки Тарвема молниеносно удлиняются, превращаясь в блестящие, чернильного цвета щупальца. Миг – и солдаты повисают над землёй. Напружинившись, стригут воздух мучительно выпрямленными ногами, царапают пальцами по скользкой плоти, обвившей их шеи, раздавливающей мышцы, ломающей трахеи, мозжащей позвонки. Тарвем держит хватку, пока тела не обмякают, затем роняет их на песок – две кучи тряпья и безжизненного мяса.
– Прошу прощения, – говорит он, возвращая рукам человеческую форму. – Это всё-таки твои люди. Сегодня же пришлю взамен новых...
– Не стоит, – морщится Локшаа. – Всё в порядке. Издержки есть всегда.
Оставив трупы позади, они подходят к условленному месту. В сухую погоду «колодец» невидим, но сейчас в воздухе повисло марево дождевых капель, и можно различить полупрозрачную колонну, что тянется от земли до облаков. Как воображаемый центр лазурных земель, как бесплотный памятник пустоте.
Прежде чем войти в «колодец», Тарвем останавливается и поднимает ладонь в прощальном жесте.
– Ни одно живое существо, – напоминает он. – Даже твой приёмный сын с Земли. Как его зовут – Гермес?
– Кадмил, – отвечает Локшаа с лёгким раздражением. – Но он мне вовсе не сын. И уж всяко я ничего ему не скажу. Зачем бы это?
☤ Глава 5. Среди тирренов будь как тиррен
Вареум. Пятый день от конца месяца гекатомбеона, четыре часа после восхода. Жара,
