Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина

— Нет, Кэрол. Не совсем. Не волнуйтесь, я тебе просто помогу, как уже сделал это однажды, помнишь? Все будет хорошо. Главное не волнуйся. Ты немного полечишься и вернешься домой.

— Три дня… вы сказали три дня? Но этого не может быть. Я была на похоронах… я заснула… мне так кажется.

— Да, можно и так сказать. Ты заснула. Только ты не просыпалась четыре дня. Приляг, Кэрол. Ты очень ослабла. Я поставлю тебя на ноги, не волнуйся. Только не противься мне. Не мешай. Договорились?

Ошеломленная, Кэрол опустилась на подушки. Что-то белое на плече привлекло ее внимание. Опустив глаза, Кэрол коснулась пальцами какой-то странной белой пряди. Вроде волосы. Седые, мертвые. Откуда на ее плече чьи-то седые волосы?

— Что это? — Кэрол приподняла прядь и увидела, что она тянется… с ее головы! Это ее волосы!

— Что с моими волосами? Что вы сделали с моими волосами?

— Ничего страшного, Кэрол, не надо расстраиваться.

— Дайте мне зеркало! Что со мной? Я что, седая?

— Мне жаль…

— Но как… Этого не может быть! Я не могу поседеть, мне всего двадцать шесть лет!

— Иногда такое случается.

В палату вошла медсестра с маленьким подносом, который поставила на тумбочку у кровати и взяла оттуда шприц.

— Отойдите от меня! Что вы со мной сделали? Не трогайте меня! — у Кэрол от страха внезапно прорезался голос, и она оттолкнула приближающийся к ней шприц. — Отпустите меня! Я не сумасшедшая! Я хочу домой!

— Кэрол, ты обязательно вернешься домой, но для этого тебе нужно подлечиться, ты меня понимаешь? Не противься. И успокойся. Здесь тебе никто не хочет причинить зла. Мы пытаемся помочь.

— Не надо мне помогать, просто выпустите меня отсюда!

— Кэрол, чем сильнее ты будешь нам противиться, тем дольше ты здесь пробудешь, — доктор вдруг схватил ее за руки и вжал их в постель, кивнув медсестре. Та молниеносно твердой натренированной рукой вонзила в руку девушки иглу. Кэрол дернулась и стала отчаянно сопротивляться, яростно крича.

— Все хорошо, все хорошо, — приговаривал доктор, продолжая удерживать ее сильными цепкими руками. — Это всего лишь транквилизатор, Кэрол. Ты успокоишься и уснешь.

Слишком ослабленная, чтобы вырваться из мужских рук, девушка жалобно застонала и постепенно затихла, отключившись. Гейтс выпрямился, отпустив ее. Повернувшись, он поймал изумленный взгляд медсестры.

— Она же… она же совсем седая! — проговорила та ошеломленно и посмотрела на девушку. — Час назад, когда я сюда заходила, у нее были нормальные волосы. Что произошло, доктор?

Гейтс устало вздохнул.

— Я не знаю. Не отходите от нее, Джейн. А я позвоню мистеру Рэндэлу…

Джек приехал сразу же, отложив все дела, когда доктор Гейтс сообщил ему, что Кэрол пришла в себя.

Доктор его встретил и проводил в палату, где лежала его жена, все еще находясь под воздействием транквилизаторов.

Джек с первого взгляда не узнал Кэрол и решил, что доктор ошибся палатой. Но, приглядевшись к женщине на кровати, неподвижно лежащей под капельницей, он застыл на месте, как громом пораженный. Глаза его расширились, кровь отхлынула от лица, отчего оно приобрело пепельный оттенок.

— Что с ней? — вырвалось у него. — Ее волосы… Почему?

— Трудно сказать определенно. Но я склонен предполагать, что причиной тому послужил сильнейший эмоциональный стресс, нежели какая-то физическая патология или болезнь. Точнее, я хочу сказать, что это следствие психической болезни, а не физической.

Слова доктора пролетели мимо ушей пораженного мужчины. Он смотрел на Кэрол, но видел Элен, которая лежала на белых простынях, раскинув серебристые мертвые волосы по подушке. То же худое изможденное лицо, с той лишь разницей, что было без морщин, молодое и красивое.

— Почему? — снова спросил он у доктора, который призадумался, посчитав, что адвокат не удовлетворен его объяснением. В голову ему не пришло то, что тот его попросту не слышал.

— Возможно, это был сон. И из-за нездоровой психики, ослабленной и взбудораженной стрессами и эмоциональными переживаниями, он повлек за собой еще один сильнейший стресс, который и привел к таким вот печальным последствиям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сон? Господи, да что же такое может присниться, чтобы поседеть, а? — у Джека появилось неприятное ощущение, что все это уже когда-то происходило, и эти слова он уже говорил ранее. И он отчетливо помнил, где и когда это было, но отказывался верить в то, что такое возможно. У него даже мелькнула мысль, что он сам спит, и во сне события из прошлого смешались с настоящим. Ведь в жизни и в реальности такое невозможно.

— Она пришла в себя в таком ужасе, с такими страшными криками, что даже я испугался. Она сорвала голос, закричав, что не хочет умирать. Видимо, ей приснилась собственная смерть. И это потрясло и напугало ее настолько, что привело к омертвению…

— Она что-нибудь говорила… ну, о своем сне? — бесцеремонно перебил его Джек, обратив на доктора странно блестевшие глаза, в которых застыла тень страха и недоумения.

— Да… она что-то говорила о том, что она только что умерла… что ее казнили, — припомнил Гейтс, слегка нахмурив сосредоточено брови. — А что? Вы что-то можете добавить? На вас лица нет.

— Просто… просто почти тоже самое произошло и с ее матерью. Находясь в психиатрической клинике, она вроде бы пережила во сне свою смерть и поседела. Только у нее еще сердечный приступ случился. Мне говорили, что у нее было слабое сердце. Вы можете это как-то объяснить?

— Возможно. Болезнь вашей жены наследственная, она перешла от матери. Поэтому могут быть совпадения. Она может протекать совершенно по-другому, может — точно так же, а возможны похожие моменты. Думаю, мне нужно ознакомиться с историей болезни ее матери. Возможно, сопоставить с болезнью Кэрол. Мне следовало сделать это раньше, но я понадеялся на то, что в этом не будет необходимости. Я ошибся. Думаю, самое время изучить ее мать. Боюсь, болезнь Кэрол принимает устрашающие обороты. Вы говорили, что у нее начались вспышки неуправляемой агрессии и несвойственной ей жестокости, вплоть до кровожадности и жажды убийства. А также проявление физической силы, несвойственной ее телосложению и мышечным массам. У психически нездоровых людей с такими вот склонностями к агрессии наблюдается поразительная физическая сила. С ними тяжело справиться. Даже с женщинами. Из всего того, что вы мне рассказали, я могу сказать, что ваша жена опасна, но, как я вижу, вы это уже и сами поняли. Наследственность берет свое. И это хорошо, что мы вовремя ее изолировали… что нельзя сказать о ее матери, которая успела стать маниакальной убийцей.

Заметив промелькнувшее в серых глазах Джека горькое отчаяние, Гейтс поспешил его утешить.

— Не отчаивайтесь. Возможно, в случае с вашей женой все поправимо. Мы будем наблюдать, лечить. Если невозможно искоренить болезнь, мы сделаем все, чтобы ее подавить и не позволить прогрессировать. Но… как врач, я не могу давать вам каких-либо гарантий. Вы должны быть готовы и к неутешительным результатам. Мы, врачи, не Боги. Мы лишь пытаемся, а Бог располагает. Но проблема в том, что на этот раз Кэрол отказывается подчиниться. Если в прошлый раз она признавала, что нуждается в помощи и что с ней не все в порядке, то сейчас она отказывается это делать. Это может крайне осложнить мою задачу. Когда пациент препятствует лечению, это препятствие серьезное, и его трудно преодолеть. Насильственное лечение, в большинстве случаев, не бывает удачным и не приносит должных результатов. Ваша жена может навсегда остаться здесь. Пока она будет вызывать хотя бы малейшее подозрение на то, что опасна, мы не выпустим ее. Ее мать, к сожалению, слишком страшный пример того, что может представлять собой и Кэрол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джек молчал, мрачный, понурый, с долей удивления изучая взглядом свою жену, словно не мог поверить, что это она и все, что происходит, это с ней, все, о чем сейчас говорит доктор — это все о ней. Что его тихая нежная Кэрол, такая добрая и беззлобная девочка, опасна, да еще настолько, что ее нельзя выпускать в общество. Но он сам был свидетелем того, что с ней случалось и в кого она превращалась — в злобную безумицу, бросающуюся на него с ножом или с пугающей жестокостью пытающуюся размозжить ему голову табуреткой. Не мог забыть полный ужаса взгляд Норы, которая уверяла, что хозяйка бросалась на нее с ножом и пыталась отрезать язык. И почему-то он верил Норе. Он знал ее много лет, она бы не стала так клеветать. Ему казалось, что он знал и Кэрол. Но она стала меняться так быстро и так явно, что он растерялся. Он уже не знал, чего от нее ожидать. Она шокировала его все больше. Он не все понимал, не мог некоторые вещи объяснить самому себе. У него было отвратительное и горькое чувство, что он теряет свою Кэрол, а на место его жены медленно, но неизбежно вползает кровожадная психопатка Элен, этот монстр в женском обличии, превращая его жизнь в кошмар.