Паладин - Симона Вилар

Однако неспокойная стихия мешала и самому Ричарду, собиравшемуся приступить к осаде Бейрута, окружить его с моря. В ожидании начала боевых действий Ричард скучал. Он уже был не рад, что решился на это последнее сражение за Бейрут, когда письма от королевы-матери настойчиво требовали его возвращения. Но Ричард дал слово и теперь не мог заявить Генриху Шампанскому, чтобы тот сам возился с последним оплотом мусульман на побережье. К тому же Ричард был удручен недавним известием о скоропалительной кончине Медведя, герцога Гуго Бургундского.

Порой потерять старого врага не менее печально, чем друга. К тому же Медведь не всегда выступал против Львиного Сердца, они долгое время были соратниками, сражались плечом к плечу, могли положиться друг на друга в баталиях. Но потом начались интриги. И если поначалу Гуго не желал в них участвовать, то постепенно противники Ричарда переманили его на свою сторону. Гуго даже стал сочинять о Ричарде скабрезные стишки, которые весело распевали в лагере французских крестоносцев. Ричард тут же ответил многочисленными выпадами в стихах против лохматого герцога, а поскольку сочинять он мог не в пример лучше бургундца, то его стихи стали пользоваться куда большей популярностью и немало злили и раздражали Гуго.

И все же Медведь не отказался выступить с королем на Бейрут. Но неожиданно умер. Силы небесные! Пройти через столько опасностей, получить множество ран и порезов в схватках, болеть, выздоравливать, снова садиться в седло и нестись навстречу неприятелю, а потом вдруг умереть в одну ночь от несварения желудка!

Ричарду было искренне жаль Гуго. А позже он узнал, что коварный епископ де Бове повсюду распространяет слухи, что это якобы Ричард отравил бургундского герцога. Причем многие ему поверили. Особенно в лагере французов, которыми командовал Медведь.

Королю было горько. Почему они считают, что он способен на такие поступки? Он воин, полководец и рыцарь, а они приписывают ему действия мелкого интригана. Сперва уверяли, что это он подослал убийц к Конраду Монферратскому, затем шептались, что Львиное Сердце собирался отправить лазутчиков во Францию, чтобы отравить короля Филиппа, а теперь распустили сплетни, что рыцарственный Ричард через подставных лиц подсыпал яд своему боевому соратнику Медведю. Послушать их, так английский король едва ли не на самого Папу в Риме готов покуситься. Или же извести колдовством и порчей султана Саладина. Все это казалось смешно… если бы не было так грустно. Вчера, когда Ричард заказал службу за упокой души старины Гуго Бургундского и уже выходил из собора, ему довелось услышать, как французские рыцари выкрикивали в его адрес проклятия и называли убийцей. Немудрено, что многие из них ныне захотели уехать.

Еще Ричард заметил со стены небольшую группу высоких светловолосых крестоносцев с длинными пиками в руках. На одной из них он различил ярко-желтый флажок с темным изображением, и хотя на таком ветру и на расстоянии герб было не рассмотреть, Ричард понял, что это фламандцы. Этот отряд пикинеров прибыл в Святую землю перед вторым походом английского короля на Иерусалим, они сразу присоединились к его армии, но в результате им так и не довелось поучаствовать в битвах с неверными, и их огромные пики не были применены в бою. Иные крестоносцы даже насмехались над фламандцами: вот же, везли эти длиннющие древки через столько морей, а теперь, так и не опробовав в деле, потащат назад. Все знали, что, несмотря на желание фламандцев поучаствовать в осаде Бейрута, командование решило, что там их помощь не понадобится.

У Ричарда вдруг возникло желание пообщаться с этими рослыми парнями из Фландрии: он всегда был неравнодушен к новому вооружению, да к тому же фламандцы, как и он сам, не больно-то любили французов. После смерти их герцога земли Фландрии постарался заполучить король Филипп, и фламандцы чувствовали себя по сути захваченными. Они куда охотнее признали бы своей правительницей сестру их почившего герцога, Маргариту Эльзасскую, с которой ныне король Франции вел тяжбу за владения. Пока же, прибыв в Святую землю, они оказались под рукой Гуго Бургундского, мир его праху. А после кончины Медведя командование над пикинерами из Фландрии перешло к епископу де Бове, объявившему себя главой всех подданных французского короля в крестовом походе.

Сейчас Ричард велел послать за фламандскими пикинерами и долго разговаривал с ними во дворе ордена Храма, не обращая внимания на тамплиеров, сновавших под галереями крепости. Рыцари Храма никогда не изнывали от безделья, у всех были свои обязанности, а из праздных зевак, наблюдавших за беседующим с фламандцами королем, поодаль стояли только верный Ричарду английский епископ Солсбери и недавно приехавший с Кипра Гвидо де Лузиньян. Последний прибыл, желая пообщаться с теми из палестинских пуленов, которые лишились своих владений, захваченных Саладином, а также с вдовами и детьми рыцарей, погибших во время похода. У Гвидо был план: пригласить их к себе на остров и предложить службу, пообещав за нее плату и земельные наделы. Так он надеялся создать вокруг себя латинское католическое окружение, и многие находили это разумным, зная, что верные константинопольскому патриарху киприоты не очень охотно принимают навязанного им короля-католика. Они смирились с ним, но только при условии, что он обвенчается с дочерью Исаака Комнина, царевной Синклитикией. Киприоты, еще недавно ненавидевшие ее отца за жестокое правление и поборы, ныне вспоминали только о том, что он был их единоверцем, и считали дочь Исаака законной наследницей трона. Однако Гвидо под разными предлогами все время откладывал свадьбу. Ричард же, узнав, что свадьба Лузиньяна с Девой Кипра не состоялась, неожиданно почувствовал потаенную радость и принял Гвидо весьма приветливо, пообещав посодействовать в отправке на Кипр оставшихся без земельных наделов пуленов Святой земли.

Но в данный момент короля интересовали только воины из Фландрии. Вообще-то, между Англией и Фландрией всегда были тесные связи, и сейчас розовощекие белокурые вояки-фламандцы с охотой объясняли английскому Плантагенету преимущество их длинных пик: они настолько прочные, что всадника с оружием можно не подпустить на длину древка. К тому же многие острия пик снабжены стальными крюками, которыми, в случае надобности, можно пользоваться, как багром, то есть зацепить и стащить вооруженного воина с лошади.

Ричард попросил фламандцев показать, как они действуют в бою, но в какой-то момент был отвлечен, заметив въехавшего под арку ворот графа Роберта Лестера, окруженного вооруженной свитой. Появление в Акре Лестера было несколько неожиданным — по приказу Ричарда граф сейчас должен был находиться в Хайфе и следить там за возведением новых укреплений. Обычно на Роберта всегда можно было положиться, и если сейчас он пренебрег своими обязанностями, то наверняка не без причины.