Дорога на Тир Минеган - Олег Авраменко

Поэтому теперь перед Шимасом возникла непростая дилемма. Прибыв в Кованхар, он мог, как и планировал раньше, рассказать свою настоящую историю — конечно, не приплетая сюда диннеши; но точно так же мог выдумать что-нибудь совершенно невинное и будничное, никоим образом не связанное с магистром аб Коналом. Второй вариант надежно ограждал его от возможной мести со стороны соратников Яралаха, но вместе с тем существенно ослаблял его позиции в отстаивании своего авторства толкования Пророчества о Первой. Так, может, Риана была не так уж наивна, когда задумала этот плагиат? Может, она с самого начала разглядела мирный и бесконфликтный характер Шимаса и предвидела, что у него возникнет искушение спрятаться в тень, не привлекать к себе лишнего внимания и свой комфорт и душевное спокойствие он поставит превыше амбиций…

Наконец Шимас миновал Эйхен, центральный район Манхайна, и очутился в Нижнем Городе. Расспросив у прохожих дорогу и выслушав объяснения, он прошел по улице еще два квартала, после чего свернул в короткий переулок, миновал его и вышел на узкую улочку, устланную уже не брусчаткой, а просто битым камнем.

Приблизительно в двух десятках шагов впереди, в тени одного из домов, стояли трое молодчиков подозрительной внешности. Что именно в них было подозрительным, Шимас определить не мог. Просто они казались подозрительными, и все тут. Как-то опасно зыркали на него и очень недобро скалились. Было очевидно, что его профессорская мантия ни о чем им не говорит. Или же говорит только о том, что у ее обладателя водятся денежки.

Заметив на дороге большой камень, Шимас небрежным взмахом руки заставил его откатиться на обочину. Молодчики мгновенно скисли и разочарованно отвернулись. Только последний остолоп отважится мериться силами с колдуном. Среди преступников такие большая редкость — они быстро попадают на виселицу.

«Вот еще одно свидетельство моей неконфликтности, — сокрушенно констатировал Шимас. — Другой бы колдун на моем месте дождался их нападения. А потом задал бы им такую трепку, что в следующий раз они бы хорошенько подумали, прежде чем трогать мирных прохожих… Не потому ли я потащился сюда? Хочу доказать самому себе, что я не бесконфликтный и при необходимости способен на решительные поступки…»

Улочка вывела на более широкую улицу, опять с брусчаткой. Табличка на ближайшем доме свидетельствовала, что Шимасу правильно указали дорогу и это именно та улица, которую он искал. Триждысвятоблагодатная — это же надо такое название выдумать. Собственно, как раз поэтому он ее и запомнил.

Из дома напротив вышла дородная пожилая женщина в засаленном фартуке, надетом поверх не очень чистого платья из грубого домотканого полотна неопределенного серовато-коричневого цвета. Тут же на крыльцо взбежал большой черный кот и стал тереться об ее ноги.

— Что, нагулялся, проказник? — сказала она сварливо и в то же время ласково. — Ну, заходи, заходи.

Кот прошмыгнул мимо нее, а Шимас поспешно двинулся через улицу, пока женщина не вернулась в жилище. Он собирался сказать, что на днях познакомился с одним колдуном, но забыл его имя и помнит лишь, что тот живет где-то на Триждысвятоблагодатной. Впрочем, прибегать к хитрости ему не пришлось, так как женщина первой заговорила с ним:

— Вы, наверное, ищете Колвина аб Девлаха?

— Как вы догадались? — притворился удивленным Шимас.

— Так у вас, господин, на лбу написано, что вы колдун, — объяснила женщина и скрипуче рассмеялась. — Ну, если не на лбу, то на одежде точно. А у нас тут только один колдун, мастер Колвин. Двенадцатый дом. — Она ткнула пальцем в правую от себя сторону. — Это там.

— Благодарю, уважаемая, — легко поклонился Шимас и пошел в указанном направлении.

Еще на Юге, анализируя все, связанное с бывшим учителем, он вспомнил один эпизод четырехлетней давности. У Ярлаха была дурная привычка оставлять пометки на полях книг, а Шимас терпеть этого не мог, поэтому каждый раз, когда брал из магистерской библиотеки очередную книгу, прежде всего перелистывал ее от начала до конца и вытирал со страниц все лишние надписи. Одна из них, содержащая чей-то адрес, запомнилась ему из-за чудного названия улицы. Правда, номера дома он вспомнить не мог, но предполагал (и, как оказалось, вполне справедливо), что это был адрес какого-то колдуна. Другой вопрос, какого именно — просто знакомого Ярлаха или, возможно, его коллеги-черного.

Вероятность второго варианта была не так уж и мала. Если в Кованхаре магистр общался со многими людьми, порой совершенно случайными, то все его контакты в других городах Абрада заслуживали самого пристального внимания. Ведьмы это понимали и после неудачной попытки захватить Ярлаха живым, тщательно обыскав его квартиру, изъяли оттуда все бумаги, в частности письма от знакомых, живущих за пределами Кованхара. Шимас узнал об этом вчера вечером, когда вместе с Рианой вер Шонаг прибыл в Манхайн. Две местные ведьмы уже третий день вели слежку за одной молодой колдуньей, Деориг бан Гвынмор, чьи письма были найдены среди корреспонденции Ярлаха аб Конала, но очень сомневались, что от этого будет какой-нибудь прок. Шимас подтвердил их сомнения, поскольку знал Деориг еще в те времена, когда она звалась вер Шахнал и была студенткой Кованхарского университета. У девушки имелся слабенький дар к прорицанию, однако она считала себя выдающейся провидицей и за четыре года учебы изрядно наскучила магистру своими каждодневными пророческими видениями, в которых не было ни содержания, ни смысла. Как видно, не давала она ему покоя и после своего отъезда из Кованхара.

Деориг была единственной подозреваемой во всем Манхайне. То обстоятельство, что во время обыска ведьмы не нашли в бумагах Ярлаха ни единого упоминания о жителе улицы Триждысвятоблагодатной, очень насторожило Шимаса. Конечно, это мог быть просто случайный знакомый, чей адрес так и не понадобился Ярлаху, но не исключено, что магистр уничтожал его письма после прочтения — а значит, ему было что скрывать.

Разумеется, Шимас ничего не сказал ведьмам. Он не собирался делиться с ними своими смутными подозрениями, которые могли причинить немало неприятностей ни в чем не повинному человеку. Сначала он собирался выяснить, есть ли основания хотя бы для малейших подозрений, а потом уже действовать по обстоятельствам.

Небольшой дом под номером двенадцать приютился между двумя более крупными зданиями — пятнадцатым и восемнадцатым. Такая путаница свидетельствовала о том, что на улице неоднократно сносили строения, вместо них возводили новые, которым присваивали первые попавшиеся свободные номера. Но все равно это было лучше, чем на Юге, где вообще не принято нумеровать здания, а в адресах просто пишут «такому и такому на улице такой-то» или «двухэтажный дом из красного кирпича на перекрестке улиц такой и этакой».