Башни земли Ад - Владимир Свержин

Шансов долго удерживать старую крепость не было. Опасаясь восстания, хозяйничавшие в этих местах османы потребовали у кроатов, населявших округу, уничтожить все баллисты и тяжелые арбалеты, прежде установленные на стенах. А с тем, что имелось под рукой, удержать целую армию не представлялось возможным. Тем более подмоги ждать было неоткуда, а завтра или послезавтра, никто толком не мог сказать когда, должны были появиться корабли Венецианского флота. Если не поспешить, они запрут эскадру, и тогда вовсе не останется ни единого шанса. Следовало бежать как можно скорее, но вместе с тем предварительно создав у осаждающих впечатление, что крепость готова обороняться до последнего.

Браччо обернулся, поглядел на бухту, у входа в которую, остерегаясь внезапного подхода венецианцев, стояли корабли его союзника, адмирала Гедике Михельса. С первого часа знакомства Андреа по достоинству оценил холодную свирепость немногословного северянина. И потому, когда вскоре после высадки его разыскал переводчик-гот и передал заманчивое предложение адмирала, он не нашел в себе силы ответить «нет». Обнаруженные в обозе сокровища были воистину фантастическими! Одна мысль тревожила его больше всех остальных: как надежней обезопасить себя. И даже не от Сфорца и его союзников, а от самого адмирала Михельса с его волчьим взглядом и откровенной готовностью убивать.

Понятное дело, он не собирался брать на борт большую часть своего отряда, лишь только самых надежных. Этого бы, вероятно, хватило, если Гедике, как и договаривались, поплывет на одном корабле с ним. А если нет? Если вся его эскадра увяжется следом? Надо смотреть правде в глаза: как бы ни были храбры и ловки его бойцы, их слишком мало, чтобы противостоять сотням поднаторевших в абордажных схватках пиратов. «Впрочем, — на губах Андреа де Монтоне мелькнула незаметная в темноте недобрая ухмылка, — это если просто сидеть и ждать удара. А если нет? И этот самый магистр, бывший адмиралом до Гедике, и его высокопреосвященство, прежде чем надеть кардинальскую мантию, прекрасно справлялись с кораблями. Так что если предоставить им шанс…» Он подозвал к себе одного из подручных:

— Отправляйся на «Святого Климента». Пусть наши люди перевезут кардинала и магистра на берег. Ты говорил, что они стерегут каюту.

— Да, монсеньор.

— Так вот. Пусть они выполнят мое поручение как можно более скрытно.

Гребцы перегнулись через борт, пытаясь уразуметь, что происходит, и тут же цепкие пальцы ухватили их за ворота рубах, выдергивая из лодки в воду. Суденышко накренилось, но быстро встало на ровный киль, поскольку с противоположного борта на нее взгромоздился юноша раза в полтора крупнее среднего гребца. Пара затрещин — и еще двое рухнули на дно лодки без сознания.

— Кристоф, ты как-нибудь полегче. Им еще на берег веслами двигать надо, — урезонивая, покачал головой Лис. — Парни, ведь правда же вы не обманете наших ожиданий и тихо, без шума, погребете к берегу? Или лучше будет, если мы вас погребем?

Оставшиеся в добром здравии моряки закивали в ответ.

— Эй, вы, купальщики, — негромко позвал Лис барахтающихся за бортом. — Вы что, сюда ванны принимать устроились? А ну, живо в лодку! И без глупостей. А то ведь не помилую.

Он приложил руку к груди.

— Капитан, еще одна шаланда, полная кефали, готова для приведения в Одессу. Сколько там у вас уже на борту?

— Со мной девятнадцать, — отозвался Камдил.

— Еще троих, запертых в сундуках, сейчас тебе пан Михал доставит. Потом я еще парочку.

Темная громада «Святого Климента» приближалась, слегка покачиваясь на едва заметной при колеблющемся свете кормовых фонарей зыби.

— Эй, на палубе! — крикнул Лис. — Шкоты за борт! Получайте гостинцы от Санта-Клауса.

Команда, принимающая груз, быстро скинула канаты, и Рейнар с товарищами начали поспешно обвязывать вместительный сундук.

— Вира помалу! — крикнул Серей. — Да глядите мне, аккуратненько. Головой отвечаете!

Дежурившие на палубе матросы дружно потянули груз наверх. Вряд ли они могли бы сказать, какой по счету сундук они принимают на борт. Пока одни крутили шпили лебедки, другие отвязывали концы, третьи оттаскивали ценную поклажу в трюм, и так снова и снова.

— Давайте, давайте, парни, поднажмите! — слышалось со «Святого Климента». — Отвязывай!

— Идем за следующим? — чуть слышно спросил у Рейнара один из гребцов.

— Погоди. — Лис покачал головой. — Убедимся, что все нормально, и отвалим.

— Так, давай, осторожно! Осторожнее!!! Берегись!!!

— Ядрид-ангидрид, — выругался на диковинном языке посланец заморского пресвитера. — Эпическая сила! На абордаж! Капитан, на борту проблемы. Начинаем!

Лис не мог видеть, что именно происходило на палубе, но доносившиеся оттуда звуки вполне доступно обрисовывали картину. Когда тяжелый сундук по чьей-то косорукости рухнул с фальшборта, матросы отскочили, чтобы не угодить под него. Будь это настоящий сундук из тех, в котором султан возил награбленное, а уж тем паче свою казну, ему бы ничего не сделалось. Но, увы, «вместилище драгоценностей» лишь только этим вечером было изъято в одном из домов предместья. Едва упав, ящик распался на доски, демонстрируя удивленным пиратам свое «драгоценное» содержимое: одного из лейтенантов благородного общества святого Марка. Не успели моряки ошеломленно выдохнуть, угодивший впросак рубака полоснул ближайшего пирата кинжалом по ноге и, вскакивая на ноги, вонзил в живот другому несчастному короткий меч. На своем веку витальеры Гедике Михельса повидали многое, но такой прыти им встречать, пожалуй, не доводилось. Пока они стремительно выхватывали клинки из ножен, лейтенант расправился еще с двоими. За спиной его слышался боевой клич пресвитерианской гвардии, как объяснил потом Лис:

— Сарынь на кичку!

Девять человек, прибывшие вместе с ним, не могли даже мечтать одолеть полторы сотни пиратов Михельса и оставленных на борту для контроля за происходящим людей Браччо. Но внезапный удар и яростный натиск заставили экипаж попятиться. Завизжали пронзительно боцманские дудки, вызывая на палубу отдыхавших матросов, и те, полуодетые, мчались вверх по трапам с оружием наперевес. В суматохе никто не успел разобраться, откуда среди бегущих матросов очутились какие-то чужаки с белыми повязками на рукавах. Мало ли новых лиц появилось на борту каракки за последние дни? Да и поди разгляди их в потемках. Но голос, властный, требовательный, сразу внес ясность в еще затуманенные мозги:

— Вперед, витальеры! Руби! За Гедике! За Михельса! Круши перуджийцев, смерть Браччо!