Дикая звезда - Кэтрин Коултер

— Лечь! С тобой? Господи! Во всем виновата эта потаскушка! Если бы ее здесь не было, ты бы и пикнуть не посмела!

— Я ничего не сделала, Мэдисон, правда.

Прощу тебя…

Он снова ударил ее, на этот раз кулаком.

— Оставьте ее в покое, вы, подонок!

Байрони слишком поздно поняла, что стояла перед ним без всякого оружия, которое позволило бы ей защитить себя и ребенка. Она повернулась и убежала обратно в дом.

— — То-то же, потаскуха! — кричал он ей вслед. — Беги! Я все равно поймаю тебя и уж тогда покажу!

Но Байрони вернулась прежде, чем он пустился за ней. В руках у нее была плетка.

— Прочь! — потребовала Байрони убийственно спокойным голосом. — Если вы еще раз к ней прикоснетесь, я убью вас.

— Тупая потаскуха, — прищурившись, зашипел на дочь в пьяной ярости Мэдисон. — Ты этого не сделаешь. — Он медленно занес руку и снова ударил жену.

Байрони побагровела. Она ринулась к нему с поднятой плеткой.

— Только посмей меня тронуть, девчонка, и я посмотрю, что ты родишь.

Плетка со свистом опустилась ему на шею и грудь.

— Грязный мерзавец! — кричала Байрони. Она стегнула его изо всех сил по животу. Мэдисон с воем упал на спину. Она нанесла еще один удар, раскроивший ему щеку. Он с криком катался по грязи, схватившись за окровавленное лицо.

— Байрони, прошу тебя, не делай ему больно!

Она безучастно обернулась, услышав слова матери.

Та ухватилась за грозное оружие Байрони. По лицу ее текли слезы, и все же она стремилась защитить мужа.

Я хочу его убить.

Байрони пронзила страшная мысль. Если она ударит его еще раз, то станет такой же, как он. Если ударит его снова, мать возненавидит ее и проклянет навсегда. Байрони отшвырнула плетку в сторону.

— Буду рада, если вы умрете, но убивать не стану, — проговорила она.

— Я выбью из тебя дурь, потаскуха! — рычал Мэдисон Девит, поднимаясь на ноги.

Внезапно послышались громкие аплодисменты.

Байрони медленно обернулась и увидела в нескольких футах от себя собственного мужа. Она не верила своим глазам.

— Я горжусь тобой, Байрони, — улыбаясь похвалил он жену. И повернулся к стоявшему с разинутым ртом ее отцу. — Что же касается вас, если только вы посмеете поднять руку на мою жену или на ее мать, я убью вас с величайшим удовольствием.

— Какого дьявола… Вас сюда не звали!

— Оставить беззащитную жену с ее любящим папашей? Не выйдет, старина. Думаю, вам пора протрезвиться.

Брент ухватил отца Байрони за ворот рубашки и за штаны, подтащил его, исходившего яростной пьяной руганью, к большому корыту, из которого пили лошади, и бросил в воду.

— Это твой муж? — спросила Элис Девит.

— Да, — с удовольствием подтвердила Байрони. — Мой муж. — И громко расхохоталась.

Женщины смотрели, как Брент несколько раз окунул Мэдисона в воду и потом поднял из корыта.

— Теперь он будет в полном порядке, мэм, — заверил он Элис, подтащив ее мужа к стене конюшни. — Ему просто нужно немного проспаться.

— Простите, Элис, — говорил спустя несколько минут Брент матери Байрони, — но ему действительно нужно немного отдохнуть.

— Наверное, — согласилась Элис, беспокойно поглядывая в сторону конюшни. — Чашечку чая, мистер Хаммонд?

— Брент, мэм. Да, с удовольствием.

— Мама, я хотела бы поговорить с Брентом. — Пока ее мать не скрылась в доме, Байрони не произнесла ни слова. — Удивляюсь, как это она не бросилась на тебя, чтобы защитить своего драгоценного мужа.

— Это ее жизнь, Байрони. Пусть будет так, как есть. Ты ничего с этим не поделаешь.

— Зачем ты здесь?

Брент услышал неуверенность в голосе жены и забыл о своем гневе. В самом деле, уже добравшись до Панамы, Брент не мог дождаться встречи с Байрони.

Он, несомненно, был прав, сказав Лорел, что с Байрони не соскучишься.

— Я просто подумал, что было бы по-джентльменски сопровождать собственную жену из Сан-Диего в Сан-Франциско.

— Я не нуждаюсь в твоем сопровождении, — вздернула Байрони подбородок. — Ты прекрасно знаешь мои планы; Брент. В конце концов, салун принадлежит и мне, и ребенку.

— Ну, что же, я не возражаю, дорогая. Я хочу сказать, следуй своим планам. У меня достаточно других дел, чтобы заниматься еще и салуном.

— Что ты хочешь сказать?

— Позднее, Байрони. Я скажу тебе позднее.

— Невозможный человек!

— Некоторые вещи никогда не меняются, любовь моя.

Через три дня они отплывали из Сан-Диего. Байрони что-то про себя напевала, а Брент был замкнутым и хмурым. Но это не имело значения. Пусть себе молчит, пусть играет с нею, подшучивает и поддразнивает.

Байрони просила его все объяснить, а он только отмахивался от нее и говорил: «Позднее».

Она махала матери носовым платком, стоя на палубе «Летучего Билли», и непроизвольно отступила назад, внезапно увидев рядом с матерью своего отца, также доброжелательно махавшего им рукой.

— Какой дьявол его сюда принес? — громко выразила недоумение Байрони.

— Мне кажется, что Мэдисон Девит счастливый человек, — заметил Брент.

— Что ты имеешь в виду?

Брент широко улыбнулся Байрони, и она ответила ему озорной улыбкой:

— Понимаю. Скажешь позднее.

— Вот именно, — бесстрастно согласился он.

Каюта оказалась маленькой и тесной, едва вмещавшей кровать, небольшой шкафчик и плетеный стул.

— Это лучшее, что я мог найти для нас троих, — Брент бросил плащ на спинку стула.

Скрестив на груди руки, Байрони смотрела на мужа.

— Ну что?

— Ты не хочешь сказать мне, как безумно счастлива оттого, что я снова с тобой?

— Я оставлю при себе свою безумную радость, — возразила она, с трудом сдерживая игравшую на губах улыбку. Сердце Байрони возбужденно билось.

Брент принялся расстегивать пиджак и рубашку.

— Надеюсь, ты не хочешь есть, — заметил он, не глядя на жену.

— А что?

— А то, что я намерен долго не выпускать тебя из этой постели.

— Брент, ты самый своевольный человек! Поступаешь как похотливый боров, у которого на уме всегда одно и то же, — с трудом подыскала сравнение Байрони.

— Полагаю, что «похотливый» самое подходящее слово. А теперь помолчи, женщина, — добавил он, подняв ладонь. — Я скажу тебе все, что ты хочешь узнать, после того как доведу тебя до полного изнеможения своими ласками.

Возражать Байрони не хотелось. Она для виду сделала попытку к сопротивлению, когда Брент нежно привлек ее к себе и принялся целовать.

— Знай, Байрони, я люблю тебя, и если ты еще когда-нибудь от меня сбежишь, я…

— Что? — улыбаясь, спросила Байрони.

— Позднее, — уклонился Брент от ответа, целуя ее в шею.

— Когда ты успел заказать это? — спросила Байрони, жадно глядя на подносы с едой, которые три часа спустя внес в каюту стюард.