Пепел победы - Дэвид Вебер

— Это я понимаю, — спокойно ответил Фонтейн. — Не волнуйся, Оскар, задание получено и будет выполнено, как следует.

Эстер МакКвин по обычаю заработалась допоздна, и от дел ее оторвал звонок в дверь.

Бросив взгляд на стоявший на письменном столе дисплей хронометра, она криво ухмыльнулась: в столь поздний час к ней мог заявиться только Букато. Никто другой не засиживался до такого времени.

Правда, она не вполне понимала, что такого срочного могло понадобиться Ивану. Не иначе как решил обсудить какие-то подробности операции «Багратион» или предстоящее прибытие Тома Тейсмана, назначенного новым командующим флота метрополии…

Эстер нажала кнопку, открыв дверь, и удивленно подняла брови, увидев на пороге не гражданина адмирала Букато, а своего офицера связи, имевшего чин лейтенанта. В Октагоне, по коридорам которого так и сновали облаченные в мундиры с золотым шитьем адмиралы и командоры, на младших офицеров никто не обращал внимания.

— Прошу прощения, гражданка Секретарь, — сказал молодой человек, — я только что закончил обработку данных, полученных мною от коммодора Джастина, и нес результаты к нему, но заметил, что вы у себя в кабинете, и подумал, что вы, может быть, захотите на них взглянуть.

— Почему бы и нет, Кевин, — невозмутимо произнесла она, хотя ее зеленые глаза расширились, а дыхание, когда она встретилась глазами с молодым человеком, на долю мгновения сбилось.

Вместе с планшетом он протянул ей маленький клочок бумаги!

Кивнув, МакКвин положила планшет на стол, включила его и склонилась над дисплеем. Любой, заглянувший сейчас в кабинет, увидел бы лишь гражданку Военного Секретаря , изучающую доставленную ей офицером информацию. Крохотную бумажку, незаметно перемещенную ею под голографический дисплей, не заметил бы никто. И уж тем более никто не смог бы прочесть слова:

«С. сообщает: С.Ж. уполномочил Э.Ф. начать действовать».

Короткое предложение показалось Эстер МакКвин стрелой, ударившей прямо в грудь.

Разумеется, она ждала подобного известия, ибо в последние месяцы подозрения Сен-Жюста явно перевешивали нужду в ее профессиональных навыках, однако хотелось верить, что Пьер проявит больше рассудительности… во всяком случае, в отношении военного аспекта ситуации.

«Но, может быть, мне хотелось верить в это потому, что я не была готова, — с неестественным, отстраненным спокойствием подумала она. — Конечно, за пару недель, а еще лучше за месяц я успела бы сделать все, что требуется. Но, похоже, такого подарка ждать не приходится».

Глубоко вздохнув и не отрывая взгляда от дисплея, она незаметно взяла бумажку, скомкала ее и, поднеся руку к подбородку, словно чтобы почесать его, сунула записку в рот и проглотила.

Тридцать процентов — именно так расценивала она свои шансы на успех. При столь низкой вероятности победы она не стала бы рисковать своей жизнью и жизнью своих сподвижников, будь у нее хоть какой-то выбор. Но выбора ей не оставили.

Просмотрев данные в планшете, она выключила его и, кивнув, протянула гражданину лейтенанту. Хотя подготовка далеко не приблизилась к завершению, Эстер уже успела не только разработать план на случай резкого осложнения ситуации, но и предусмотрела возможность введения его в действие одним лишь звонком по коммуникатору. Ей не требовалось даже ничего приказывать, лишь набрать кодовый номер, отличавшийся от номера голосовой почты Букато расположением двух цифр. Как только она наберет этот код, к которому не прибегала раньше и никогда не прибегнет снова, человек на том конце провода увидит ее лицо. Ей останется только извиниться за допущенную в столь поздний час ошибку соединения, и процесс будет запущен.

— Спасибо, Кевин, — сказала она. — Данные удовлетворительные. Полагаю, гражданин коммодор Джастин тоже захочет с ними ознакомиться, но меня они устраивают полностью. Еще раз спасибо.

Голос ее звучал обыденно, но зеленые глаза, встретившиеся с глазами молодого офицера, сверкали.

— Всегда к вашим услугам, мэм, — отозвался гражданин лейтенант Кевин Каминетти, младший брат личного секретаря Оскара Сен-Жюста.

Сунув планшет под мышку, он отдал честь, повернулся кругом и вышел из кабинета.

Проводив его взглядом, Эстер МакКвин потянулась к панели коммуникатора. Рука ее была тверда.

Глава 34

— Прошу прощения, миледи, — тихонько произнес Лафолле в самое ухо Хонор, и она, несколько смущенно улыбнувшись, прервала разговор с графом Сидона, упитанным жизнерадостным весельчаком.

Граф усердно старался произвести впечатление компанейского прожигателя жизни, рассматривающего свое положение в палате пэров как утомительное наследственное бремя. Кое-кого удавалось одурачить, но Хонор, непосредственно воспринимавшая человеческие эмоции, ощутила за показательной безалаберностью проницательный, изощренный ум одного из самых влиятельных сторонников герцога Кромарти. Что, впрочем, не мешало ему быть истинным бонвиваном и умело пользоваться тем, что многие политические противники не воспринимали его всерьез. И уж конечно, он всячески поддерживал новую герцогиню, такую же стойкую сторонницу нынешнего правительства, как и он сам.

— Вы извините меня, милорд? — спросила она, и он усмехнулся.

— Что уж там, ваша светлость, я ведь и так завладел вашим вниманием на… — он взглянул на хронометр, — на целых шесть минут и одиннадцать секунд. Другие гости наверняка скрежещут зубами, негодуя за то, как я их обставил. Пожалуйста, займитесь тем, что требует вашего внимания.

— Благодарю вас, — сказала она и повернулась к Лафолле.

— Со мной только что связался Саймон, миледи, — сказал телохранитель, коснувшись пальцем почти невидимого наушника. — Дворцовая служба безопасности сообщает, что аэрокар ее величества вылетел три минуты назад.

— Прекрасно, — сказала Хонор, обводя взглядом бальную залу особняка на Восточном побережье.

Гостей оказалось меньше, чем она обещала адмиралу Капарелли, но не намного, и сейчас, похоже, все они, кроме самого важного, уже собрались.

Это был первый официальный прием, устроенный Хонор после возвращения с Цербера. У нее не было возможности уклониться от всех, на редкость многочисленных, приглашений на светские мероприятия, и некоторые из них даже доставляли ей удовольствие, хотя и отвлекали от дел. А уж дел у нее хватало: преподавание в Академии и ВТК, хлопоты по организации нового герцогства, сеансы реабилитационной терапии, консультации с «Сильверманом» по поводу ее заказов…

Она предпочла прервать этот мысленный перечень, поскольку его можно было продолжать до бесконечности. Всегда находились дела, которые следовало закончить еще вчера.

Плохо было то, что на светские приемы всеми правдами и неправдами пробирались репортеры: они буквально насели на Хонор на рауте у леди Гиффорд, а на приеме у герцога Уолтэма осел Иеремия Крайтон, так называемый «военный аналитик» Фонда Палмера, видимо полагавший, что любая женщина должна приходить в восторг от того, что вокруг нее коршунами вьются журналисты, попытался выведать у нее секретные сведения, касавшиеся нового вооружения. И был весьма удивлен, услышав вместо «горячих» фактов жаркую и весьма нелицеприятную характеристику его собратьев по ремеслу.

Ошарашенная физиономия этого болвана стала самым приятным воспоминанием о том вечере.

Однако в целом эти визиты бывали вполне сносными, а порой так и просто интересными. И она знала, что своим нежеланием давать официальные приемы в своем дворце огорчает МакГиннеса и Миранду. Хонор в отличие от них отнюдь не жаловала этот принятый в высшем обществе способ тешить свое тщеславие и пускать людям пыль в глаза, зато ее «служанка» получала огромное удовольствие, планируя такого рода мероприятия. А главное, правила вежливости просто не позволяли новоявленной герцогине Звездного Королевства отбыть с Мантикоры, так и не дав ни единственного приема.

Стыдно сказать, она из трусости откладывала его до последней возможности, а когда тянуть дольше было рее нельзя, с удовольствием позволила Миранде и МакГиннесу взять на себя все хлопоты по подготовке бала. Точнее, почти все: координацию действия с дворцовой службой безопасности с целью обеспечения безопасности самой высокой гостьи взял на себя Лафолле.

— Мы с вами должны встретить ее, — тихонько шепнул телохранитель, и они незаметно выскользнули через боковой вход, который вел к посадочной площадке.

Ради этого вечера Харрингтон облачилась в грейсонское жемчужно-молочное платье, изумительно сочетавшееся с изумрудной, цвета ее лена, накидкой, напоминающей длинный жакет. Этот наряд и высокий рост сразу выделяли ее среди пестро разодетых гостей, делая похожей на лебедя Старой Земли в окружении хохлатых мантикорских квазисоек. Восседавший на ее плече Нимиц излучал благодушие, ибо в отличие от своего человека любил сборища и вечеринки не меньше Миранды и Мака. А вот Саманта, не расстававшаяся с Нимицем, а потому устроившаяся сейчас на плече Лафолле, лучилась насмешливым весельем. Похоже, в отношении светских приемов она скорее разделяла точку зрения Хонор.