Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов - Александр Петрович Никонов

Читатель может спросить: а почему, если все столь прекрасно, мы до сих пор не живем в мире летающих тарелок и искусственного золота? Почему компактные ядерные энергоустановки еще не у нас в кармане? Отвечу примером.

Автомобилю, как явлению, сделавшему XX век, чуть больше ста лет. Но как вы думаете, когда был построен первый автомобиль? Нет, не в конце XIX века! Первый автомобиль был построен в 1770 году. А первая работающая модель автомобиля была сделана еще на сто лет раньше – в 1672 году. Они были паровыми. Первый же автомобиль с двигателем внутреннего сгорания – это 1806 год. Однако, эра автомобилей с ДВС зажглась только через век. Понятно, что сейчас прогресс идет быстрее, спираль истории сжалась, и времени на раскачку уходит меньше. Но сложность с воспроизводимостью, а также катастрофическое отставание в миропонимании настолько велики, что мешают большой науке признать факты, с которыми выступают на многочисленных конференциях научные расстриги – трансмутацию элементов и аномальное энерговыделение. Причем я даже не знаю, что играет здесь бо́льшую роль – трудности в повторении опытов или догматизм. Вот, кстати, несколько показательных и классических примеров научной косности мышления:

• «Бурение земли в поисках нефти? Вы имеете в виду, что надо сверлить землю для того, чтобы найти нефть? Вы сошли с ума!» (Ответ на проект Edwin L. Drake, 1859 г.)

• «Теория Луи Пастера о микробах – смешная фантазия!» (Pierre Pachet – профессор университета Тулузы, 1872 г.)

• «Летающие машины тяжелее воздуха невозможны с точки зрения физики!» (Lord Kelvin – президент Royal Society, 1895 г.)

• «Профессор Годдард не понимает соотношений между действием и реакцией, ему не известно, что для реакции нужны условия более подходящие, чем вакуум. Похоже, профессор испытывает острый недостаток в элементарных знаниях, которые преподаются еще в средней школе». (Передовая статья в газете New York Times, посвященная работе Роберта Годдарда о создании ракеты, 1921 г.)

Ковалеву просто повезло. Ведь он – плоть от плоти и естественное продолжение той физики и тех ученых XX века, которые когда-то собирались на Сольвеевских конгрессах и обсуждали проблемы физической реальности. Именно эти титаны, столкнувшись с немыслимыми парадоксами квантовой механики, ударились в изучении восточной философии, в надежде найти ответ там. Я перечислял эти фамилии, которые у всех на слуху, повторю их и здесь – Бор, Гейзенберг, Планк, Паули, Йордан, Эддингтон, Борн и даже Эйнштейн. Вдохновленный опытом старших коллег ударился в восточную философию и Ковалев. Именно оттуда и из нейтринной физики выросли его первые, позднее подтвердившиеся, идеи о том, что коллективные взаимодействия ядер возможны. Именно об этом он в свое время до хрипоты спорил с Понтекорво. Именно эта физическая линия преемственности привела его к известности в узком мире ядерной физики и пару раз чуть не увела из России.

Ученик великого Луи де Бройля – уже известный нам Жорж Лошак крепко дружил с Понтекорво. Мир науки тесен, а уж ядерной физики и подавно. И вот как-то между делом Бруно Максимович обмолвился в разговоре с Жоржем, что есть у него ученик Владимир – большой хам и нахал, от которого он, Понтекорво, ждет больших перспектив. Ну сказал и сказал. Но Лошак запомнил. Прошли годы, Понтекорво давно умер. И вот однажды на одной из физических тусовок великого Жоржа Лошака, столкнувшегося с Ковалевым нос к носу, вдруг поразила неожиданная мысль:

– Погодите, а ведь вы, наверное, тот самый Владимир?..

После чего и прокинулась в будущее через очередное поколение эта ядерно-физическая дружба. Которую Ковалеву уже перекинуть в будущее некому. Но были шансы!

Вспомним незавершенный проект по нагреву воды – с турелью и уникальной кварцевой пирамидой, где на входе киловатт, а на выходе сто. Проект финансировал профессор Янг из Сеульского университета. Янг был твердотельщиком, занимался лазерами, а также возглавлял компанию научно-технического плана. А вышел Янг на Ковалева как раз через авторитетного Жоржа Лошака. В мире большого бизнеса так и делается – с вами не начнут говорить, пока вас не отрекомендует кто-то известный в этом кругу. Например, следующим образом: «Это ученый с гигантской перспективной, который знает то, чего не знаю я!» Так сказал о Ковалеве Лошак.

После чего Янг, не раздумывая подписал с ним договор, попросив вставить в пустую строку только нужную сумму. Увы, старенький Янг вскоре умер, и проект был прерван на «полуслове». Ну а почему в свое время не состоялся отъезд научной группы Ковалева в США, вы уже знаете по истории с синтетическим палладием.

Остался только один вопрос – отчего ни одну из разработок не удалось внедрить в России? Но он, как вы понимаете, риторический. Забавно, что однажды Ковалеву удалось добиться аудиенции у самого Чубайса, который в силу занятости выделил ему аж целых пять минут для доклада, после чего послал к своему научному консультанту. Который честно признался Ковалеву:

– Слушай, я бывший подводник. На атомных подлодках ходил. И этим вся моя связь с атомной физикой исчерпывается. Давай лучше выпьем!..

Глава 5. За пределами невозможного

Долгими часами слушая рассказы Ковалева, я все пытался представить себе изнутри его физику. Ту самую, которая начала выстраиваться у него в голове после чтения работ по восточной философии, а потом постепенно перетекла в кванты, формулы и новое представление о вакууме.

– Нужно было просто переосмыслить и переписать на язык физики те знания, нарытые мною в древних эзотерических книгах, которые я называю библией метафизики – просто взять карандаш и бумагу и расписать изложенную в древних книгах мысль на привычном ядерщикам языке. Но для этого понадобились десятилетия каторжного труда за грошовую зарплату!..

Случилось это перерождение отщепенца в оппортуниста давно. Тут ведь как, на этой скользкой дорожке: чуток только отклонишься от генеральной линии партии, и тебя уже увело в болотища империалистического мистицизма! Ухо востро!..

В общем, началось с той далекой поры, когда молодой еще Ковалев грубил и хамил Бруно Понтекорво в его кабинете на чайных вечерах, когда физики, азартно толкаясь у доски с мелом в руках, пытались переубедить друг друга.

– Именно тогда я ему сказал про коллективный способ обмена нуклонов в ядрах – что такое возможно. Бруно Максимович меня обозвал зарвавшимся молодым человеком, сказав, что все это нужно экспериментально подтвердить. На что я развел руками и сказал: «Да!»

Ковалев в этих спорах был по-своему логичен: ну, смотрите, говорил он «зовьетскому акадьемику», кварки, конечно, маленькие, 10-29 см, но это все-таки не точка, поскольку, согласно квантовой механике, точка не имеет права иметь спин: нечему вращаться. А у кварка спин есть! Значит, у этой «точки» есть какая-то форма, а раз есть форма, значит, кварки тоже из чего-то состоят, более мелкого.

На