Молочная даль - Александр Малов

– Он точно пьян? – полушепотом спросил Михаил Веронику, когда охранники благополучно усаживали Виктора в машину – по его речи и не скажешь. Для него все это словно игра.

В ответ девушка подошла ко вдовцу чуть ближе и очень тихо произнесла:

– У богатых свои причуды.

Вместе с этим Вероника передала таксисту пачку купюр, явно превышающую стоимость поездки. Десяти поездок. Пятидесяти поездок. Однако, вдовец даже не попытался вернуть большую часть денег. Все равно бы Вероника отказалась их принимать, да и играть в эти игры Михаил чертовски не хотел.

Улыбнувшись друг другу, девушка начала отходить от автомобиля, давая знак охране, чтобы они скорее отправлялись внутрь отеля. И в этот самый момент что-то заставило вдовца посмотреть на одно из окон апартаментов «Артемиды». Сделал это Михаил совершенно неосознанно, однако при этом его глаза так быстро нашли интересующий его бессознательную сущность объект, что казалось в этот момент глаза жили собственной жизнью.

В одном из окон Михаил увидел женщину. Темно-коричневые шторы наглухо закрывали весь вид, но даже расплывчатых очертаний хватило для того, чтобы разглядеть в силуэте этой девушки настоящую богиню. Красота ее была особенной. Это было нечто более, чем смазливая внешность девушки с ресепшна. Вероника была красива, но красота ее была невинна и складывалась лишь из ее молодости. Но та девушка… Михаил сложил ее образ в одну секунду и узрев его уже не сомневался, что он подобран идеально правильно и верно. Внезапно вдовца пронзило чувство нарастающего дежавю. Он был готов поклясться, что видел этот образ прежде.

– Простите, эм…Михаил? Что-то не так?

Михаил оторвал взгляд от окна и повернул голову к главному входу в отель. Вероника стояла у самого порога и обеспокоенно смотрела в его сторону.

– Все в порядке – отозвался таксист, легко отмахиваясь рукой – Просто показалось, что я увидел кого-то знакомого.

Вероника молча кивнула, однако идти в отель так и не решилась.

«Хочет убедиться, что я не передумаю и наконец избавлю ее от проблемы по имени Виктор Ангин, – подумал вдовец»

В этот момент задняя дверь Mazda распахнулась. Выбравшись из салона, Виктор, без былой шаткой походки и опьяненной улыбки в один шаг оказался у передней двери автомобиля и тут же забрался внутрь, по-детски восклицая:

– Чур я спереди!

Михаил и Вероника переглянулись последний раз. Не сдержав эмоции они начали смеяться. Вероника смеялась искренне, хоть беспокойство в ее смехе так и не прошло, а сам Михаил…смеялся лишь потому, что на большее у него совсем не было сил.

3

Когда вдовец покинул территорию отеля, Виктор резко изменился в лице. Глубоко выдохнул и с задумчивой улыбкой закатив глаза к верху закусил свою нижнюю губу. Сейчас он выглядел как человек, который только что сдал самый сложный экзамен в университете и теперь все самое страшное было позади, а то что было впереди… это уже было совсем не важно.

– Вы могли бы стать отличным актером – заметил Михаил.

– Не буду спорить – отозвался Виктор, одной рукой оттягивая свой галстук, словно тот слишком сильно сдавливал его горло – На большой сцене можно изливать любые эмоции, и никто не скажет тебе за это дурного слова. Я не считаю себя важной персоной, однако меня знают многие и какую-то популярность и влияние я все же имею. И это не всегда здорово. Если честно… то почти никогда.

– Бедняжка – протянул таксист, саркастически взглянув на Виктора – Куда вас отвезти?

В ответ Ангин издал протяжный стон, словно ребенок, которого родители заставляют в очередной раз пересказать домашнее задание. Михаила нисколько не удивило желание Виктора оказаться дома как можно позже. Вдовец не раз возил таких людей на своем такси. Они были пьяны, всегда были на веселе и хотели продолжать находиться в таком состоянии подольше. В такие ночи таксист катал их по городу почти до самого утра, пока те не трезвели или попросту не засыпали на заднем сидении. Так или иначе, то чувство, когда ты совсем не хотел оказываться в собственном доме было знакомо и самому Михаилу.

Все же, немного сопротивляясь своим чувствам и желаниям, Виктор назвал адрес своего дома, а после сразу же с азартом в глазах вернулся к наболевшей теме:

– Знаете, Миша, а ведь я ни на много счастливее вас. То есть я хочу сказать, что… люди видят меня «другим». Они считают, будто высокооплачиваемая работа, личный водитель, красивая жена и дорогой костюм – это все, что нужно для хорошей жизни. Но это не моя жизнь. Это жизнь безликого толстосума. А я не такой.

– Тогда почему вы выбрали именно такую жизнь? – осведомился таксист, проезжая очередной перекресток и стараясь говорить слегка непринужденно. В конце концов, кого вдовец по-настоящему ненавидел, так это подлиз.

– Почему я ее выбрал… – медленно повторил Виктор, рисуя на стекле двери воображаемые узоры. Казалось на мгновенье, что он перенесся куда-то в далекие просторы, где ему по-настоящему хорошо – Потому что хотел добиться чего-то. Я хотел иметь хорошую финансовую опору, чтобы остаток жизни провести так, как я действительно хочу. Иметь свое хобби и отдаться саморазвитию – вот для чего мы живем. По крайней мере я так считаю. Но теперь… теперь это не просто образ жизни. Это стандарты, которые от меня требуют все и вся. И быть самим собой становится слишком большой роскошью.

Издав короткий смешок, таксист саркастически произнес:

– Ну, если тебе не приходиться сводить концы с концами… такая жизненная позиция вполне очевидна. Одно дело говорить о том, что ты не можешь раскрыться как личность, но совсем другое не иметь возможности купить кусок хлеба на сегодняшний день.

– Очевидная позиция не всегда проста! – тут же с улыбкой возразил Виктор и Михаил невольно улыбнулся. На мгновенье он даже позабыл о том, что этот разговор лишь часть его эгоистичного плана по сохранению собственной задницы – хотя где-то вы и правы. Простота жизни, она… относительна.

Вдовец поглядывал на Виктора и пытался понять, как много может раскрыть в себе человек, если сядет в машину такси в нужное время и в нужном месте. Сначала Ирина… а теперь Ангин. Как много можно узнать о человеке, имя которого на слуху у каждого, но никто не знает, что стоит за этим именем. Как много можно сказать о человеке, отбросив его кошелек и положение в обществе.