Греховные тайны - Мэри-Роуз Хейз

И покончу с жизнью так же, как он. Я не просто боюсь.

Мне смертельно страшно».

— Я устала и хочу лечь. — Кристиан со значением посмотрела на Арран. — По-моему, нам всем пора ложиться. Может быть, завтра утром…

— Если ты скажешь, что завтра утром все будет выглядеть по-другому, я закричу, — сказала Изабель.

Кристиан покачала головой:

— Не собиралась я говорить ничего подобного.

— Знаю, для тебя все это ужасно. Но ты по крайней мере можешь вернуться в Пуэрто-Рико, обратно, на свой корабль и…

Кристиан резко встала с места. Сунула руки за обшлага своей полосатой рубашки.

— Нет.

— Что ты сказала?

— Я не могу вернуться туда. Во всяком случае, не сейчас.

— Но, Крис… а как же твой Лудо?

Кристиан опустила глаза, медленно покачала головой:

— Лудо меня оставил.

— О, Крис! — в один голос вскричали Изабель и Арран, в ужасе глядя на нее.

Она заговорила с напускной бравадой, стараясь не показать, как ей больно:

— Я, видите ли, беременна. А он не хочет ребенка.

И это только часть правды, думала она. Другую, самую страшную часть правды она не может им рассказать. А правда заключается в том, что смерть отца не имеет большого значения, что бы ни говорила Изабель.

Он все равно внутри нее, в ее голове, и всегда будет там.

Некоторое время Эрнест Уэкслер защищал ее от отца.

Потом Стив Романо и другие становились между ней и отцом. Наконец, появился Лудо. Она думала, что с ним она навсегда избавилась от страшной опасности. Но Лудо покинул ее, и теперь она снова осталась одна. Как сказал отец однажды вечером, много лет назад? «Нам не следовало иметь детей»…

— Ребенок?! О Боже! Бедная Крис!

Изабель произнесла это каким-то особенным тоном и теперь, казалось, рассердилась на себя за то, что проговорилась. В комнате повисла напряженная тишина.

Кристиан смотрела на свои руки, сжатые в кулаки. Арран налила себе из бутылки. С любопытством взглянула на Изабель:

— Что ты имеешь в виду, Иза? Беременность — это ведь еще не конец света. Есть масса всяких возможностей. Тебе ли не знать.

— Нет… Вы не понимаете.

— Но я хочу родить ребенка! — воскликнула Кристиан.

— В чем же дело? — Арран что-то почувствовала. — У нас сейчас восьмидесятые годы. Даже если Лудо тебя оставил, это еще не смертельно. Ты можешь позволить себе родить ребенка и без него.

Кристиан смотрела на нее так, как будто собиралась что-то сказать. Однако вовремя остановилась.

Изабель автоматически потянулась к бутылке, но в последнюю секунду отдернула руку.

Арран в ожидании переводила глаза с одной на другую.

— Можно мне кое-что сказать? Я подозреваю, что вы обе не говорите правду. Устраиваете какую-то дымовую завесу из слов. Конечно, у нас у всех есть свои проблемы, но это не то, о чем вы сейчас говорите.

После короткой паузы прозвучал хрипловатый голос Изабель:

— Ну-ну… продолжай.

— Ты чего-то боишься. Кристиан чего-то боится. И я тоже боюсь. Видите ли… услышав о смерти отца, я потеряла контроль над собой. Я сделала нечто такое, чего не хотела делать. Я ненавидела себя за это, но не могла остановиться. Я никогда не могла себя удержать…

Кристиан снова села на место. Они с Изабель молча смотрели на сестру. Ждали.

Ну что же, пришло время все рассказать. Арран сделала глубокий вдох. Взглянула на свои дрожащие руки, сунула их в карманы жакета.

— Мы все боялись отца при жизни, но сейчас мы напуганы гораздо больше. Мы боимся за себя. Видите ли, я знаю об отце, так же как и вы… о его сумасшествии.

О том, что оно не имеет никакого отношения к ранению в голову. Я давно об этом догадалась… уж слишком многое не укладывалось в эту схему. Я слушала его военные истории и заметила, что они все время меняются.

Я хорошо запомнила все его рассказы. Потом, когда пошла работать в библиотеку, я обнаружила, что он брал сюжеты для своих историй из детских приключенческих книг. Я провела небольшое исследование и выяснила, что никакого аэродрома «Лудгейт-Мэнор» в природе не существовало. Что же касается медалей, то они не могли принадлежать ему. Одна из них даже не имела отношения к военно-воздушному флоту. По-видимому, мама где-то их купила для него. На какой-нибудь распродаже. Еще я обнаружила, что фамилии отца нет ни в одном списке участников войны, потому что он вообще не воевал. То есть он стал таким, каким мы его знали, вовсе не из-за ранения.

Арран несколько секунд помолчала, потом осторожно произнесла решающие слова. Словно бросила камень в тихие воды пруда, услышала всплеск и стала наблюдать, как расходятся круги по воде:

— Наш отец всегда был сумасшедшим.

В комнате стояла звенящая тишина. Первой заговорила смертельно бледная Изабель:

— Я думала, только я одна об этом знаю. Отец сам сказал мне много лет назад, когда Марку и Мелиссе было по три года.

Послышался тихий голос Кристиан:

— Я тоже знала. Однажды ночью — я тогда болела — я услышала через стенку их голоса. Отец с матерью ссорились. Отец кричал, что он сумасшедший и что им нельзя было заводить детей. Тогда я еще не понимала, что это значит. — Она непроизвольно положила руки на живот, словно защищая своего будущего ребенка.

Арран выпрямилась, натянула испачканную серую юбку на колени. Перед глазами встали глаза отца, жадно глядящие на нее, потом блестящее от пота коричневое тело Гаса. Она прижала руки к глазам в бессильной попытке прогнать отвратительные образы.

— Ну вот… А я в течение многих лет делала такие вещи, которые ни один человек в здравом уме делать не станет. И все время жила в смертельном страхе, что я тоже сумасшедшая, как и отец. А теперь он наложил на себя руки… Кажется, это последняя капля. — Арран судорожно вздохнула. — Я не могу избавиться от мысли, что в один прекрасный день то же самое произойдет и со мной.

В завещании Эрнест Уэкслер оставил своему шоферу Мартину достаточно денег для того, чтобы открыть собственное дело — фирму по прокату автомобилей. Это была давняя мечта Мартина. Сейчас дело его процветало, фирма постоянно расширялась. Он предлагал клиентам все новые и новые услуги, а его парк машин включал самые разнообразные модели, от пуленепробиваемого «мерседеса» до рабочего грузовичка с роскошной внутренней отделкой. Он специализировался, кроме всего прочего, на эскорте и охране знаменитостей. Встречал рок-звезд у задних выходов стадионов, отелей и аэропортов, увозил их из-под носа возбужденных почитателей, провозил высших политических деятелей, а порой и глав государств через толпы демонстрантов. Поэтому встреча и сопровождение убитой горем кинозвезды и членов ее семьи явились для Мартина обычной работой, далеко не самой трудной.