Обрекающая. Колдун. Последний обряд - Глен Кук

Это усилие стоило Помощнице жизни. Ее сердце не выдержало нагрузки и разорвалось.

 Корабль задел хвостом землю и накренился влево. Левое крыло завязло в снегу. Грауэл и Барлог скатились на землю. Летающий кинжал попытался сделать стойку на хвосте. Марику выбросило далеко в снег. В последний момент она успела послать отчаянный призыв туда, где над снежной пеленой уже показались каменные стеньг крепости.

3

Марика открыла глаза. Единственная свеча тускло освещала сырые каменные стены комната. Над ней склонилось чье-то лицо, но узнать его Марика не могла — туман перед глазами никак не хотел рассеиваться.

Неужели она ослепла? Эта мысль повергла Марику в панику. Нет никого беспомощнее слепой меты.

— Марика?

— Это ты, Грауэл?

— Да, я.

— Где мы? Мы сумели попасть в Акард?

— Да. Верховная жрица Градвол хочет с тобой поговорить. Она в Макше, но сейчас на связи.

Марика попыталась подняться, но лапы были как ватные.

— Не могу…

— Мы тебя отнесем.

Лицо исчезло. В наступившей тьме опять вернулись видения. Они были не из приятных. Вокруг Марики столпились призраки и насмехались над ней. Громче всех смеялся ее брат, Каблин.

В следующий раз Марика очнулась уже на носилках. Ноздри щекотал запах горячего супа. Она открыла глаза. Зрение почти вернулось. Рядом с носилками шла Барлог, ступая напряженно, как уставшая старая мета из Мудрых. Она сжимала в лапах глиняный горшок. От горшка струйкой поднимался пар. Лицо охотницы было непроницаемо, как маска. Но смертельный холод в ее глазах никак не был связан с усталостью.

— Как мы сюда попали? — хрипло спросила Марика.

— Ты прикоснулась к кому-то. Они послали охотниц искать нас.

— Когда это было?

— Три дня назад.

— Так давно?

— Они сказали, что ты слишком глубоко погрузилась в себя. Что им трудно было удерживать тебя в этом теле.

Ей показалось, или в голосе охотницы действительно слышалось разочарование?

Сколько раз Дортека предупреждала ее: не доверяй Сущим. Есть менее опасные пути, и не надо по любому поводу ходить во тьме… Она подошла так близко к краю…

— Они послали в Критцу отряд охотниц, чтобы узнать, что произошло, — сказала Барлог. — На случай, если ты этого не сделала. Их силта прислала мысленное сообщение сегодня утром. Верховная жрица приказала доложить ей, когда это произойдет. И разбудить тебя. Но даже она не была уверена, что ты выкарабкаешься.

Градвол проявляет к этому делу прямой интерес? Марика вздрогнула от страха. Но сил не было даже на то, чтобы испугаться как следует.

— Дай мне этого супа.

Барлог остановила носилки и налила Марике кружку бульона. Марика выпила его залпом. Через несколько мгновений по всему телу прокатилась теплая волна, и стало немного получше.

В бульон был подмешан какой-то наркотик. Но не чэйф. Чэйф отправил бы ее обратно в мир кошмаров.

— Верховная жрица, — сообщила Барлог, — и не подумала поговорить с простыми охотницами вроде меня и Грауэл.

Марика поняла намек.

У входа в помещение узла связи их встретила Грауэл.

— Я поставила табурет прямо перед экраном, Марика. Сама я буду рядом — слышно меня не будет, но я все увижу. Если у тебя возникнут проблемы, подай мне знак, и я организую технические неполадки.

Связисток охотницы выгнали всех до одной, так что лишних свидетелей не будет.

— Я справлюсь, — сказала Марика, но на самом деле она была вовсе не уверена, что сумеет это сделать. Верховную жрицу было нелегко провести. Даже когда Марика была в форме и полностью владела собой.

Марика заставила себя разлепить тяжелые веки. Грауэл и Барлог усадили ее перед экраном.

Появившаяся на экране морда принадлежала не Верховной жрице, а Брайдик. Связистка выглядела уставшей и издерганной. Долгие часы волнений не прошли для нее даром. Добрая старушка Брайдик! Не забыть ее, когда придет время.

Там, далеко, Брайдик что-то произнесла, обращаясь к кому-то невидимому, и исчезла с экрана.

На ее месте появилось изображение Градвол. Верховная жрица была очень озабочена, но ни ярости, ни подозрений на ее морде не было видно. Возможно, им все-таки удалось сделать вид, что это кочевники перебили засаду.

Марика открыла глаза.

— Я здесь, госпожа Верховная жрица.

— Вижу. Выглядишь ты ужасно.

— Мне рассказали, что я натворила много глупостей, госпожа. Вполне возможно. Мы попали в отчаянное положение. Но я думаю, что скоро поправлюсь.

— Расскажи мне, что произошло.

Марика рассказала обо всем, что случилось до того момента, как она узнала Каблина. О брате она, разумеется, ничего не рассказывала. И о своем предательстве тоже.

— Я не понимаю, почему кочевники шли так далеко сзади. Может быть, Серк обогнали их, спеша добраться до Акарда и захватить его, пока там не вызовут подмогу. В любом случае я была не готова к появлению дикарей. Они подошли неожиданно, когда я была без сознания, а все охотницы разбрелись, обыскивая разбитые машины. Кочевники всех растоптали и перешли через реку, а меня даже разбудить никто не успел. А тут еще и пленники убежали, добавив нам хлопот.

Если бы не метель, кочевники испугались бы, увидев, какие потери они несут. Но снег валил так густо, что они не видели друг друга. Дело дошло до рукопашной схватки в нашем лагере. Только тогда мне наконец удалось уничтожить их последнюю силту. А потом у меня уже ни на что не оставалось сил. Я могла только лежать и смотреть, как погибают мои охотницы.

Госпожа, это я виновата в случившемся с нами несчастье. Я вас подвела. Из-за моей невнимательности победа превратилась в поражение.

— Какое поражение, Марика? Да, эта победа нам дорого обошлась. Мне будет очень не хватать Дортеки. Но ты отбросила Серк. Спасла Понат. Больше они не станут туда соваться!

— Госпожа, я…

— Да?

— Я потеряла весь свой отряд. Потеряла Дортеку и много прекрасных послушниц. Я потеряла все. Чему же тут радоваться?

— Это твой подлинный триумф, щена! Только ты одна и устояла. Твои начальницы струсили и бежали задолго до того, как началась битва. И я уверена, тебе нелегко было бороться с Серк. Иначе ты не была бы в таком состоянии.

— С ними была одна из высокопоставленных силт их ордена, — повторила Марика. — Я сумела одолеть ее только хитростью.

Градвол пропустила ее реплику мимо ушей. Ее голос приобрел металлические нотки.

— Эдукан еще пожалеет о своей мужичьей трусости. Басни, которые она рассказывала в Макше, будут стоить ей всех ее привилегий! — Она тихонько рассмеялась. — Можешь себе представить ее лицо в тот момент, когда она узнала, что ты спасла Акард! И что покинутый ею гарнизон в глаза не видел никакого противника!