Бремя одежд. Болотный тигр - Кэтрин Куксон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ага! Вот в чем причина вашего оживления! Не богатство, свалившееся на моего друга, а кузен, бросивший якорь в устье канала.
Розамунда оборвала его заливистый смех.
– Какова бы ни была причина моего хорошего настроения, могу вас заверить, что она не имеет ни малейшего отношения к кузену.
– В самом деле? – Джеральд вздернул брови и немного помолчал. – Но гадать-то разрешается?
Розамунда отвернулась.
Гибсон определенно перестал вызывать у нее симпатию. До сих пор она считала его интересным и очень приятным молодым человеком, но теперь она усомнилась в искренности его дружеских чувств к Майклу. Особенно когда он сказал:
– К чему только весь этот сыр-бор? Он все равно здесь не останется. Майкл – та еще птица! С деньгами он и вовсе воспарит – не поймаешь!
– Не представляю, как ему удастся высоко парить с… – Розамунда мельком взглянула на Сюзи, которая, с ногами забравшись в кресло, спокойно играла с куклой. – И потом… Разве вы не рады, что ему улыбнулась удача?
– Конечно, рад. С чего вы взяли, будто нет? Что с вами? Почему вдруг заняли круговую оборону?
Не успела Розамунда ответить, как вошла Мэгги.
– Говорит, он голоден, как десять быков. Дайте-ка, я достану сервиз. Требует бифштекс с луком и грибным соусом. У вас, должно быть, тоже слюнки текут?
Вечер прошел не особенно удачно. Майкл переусердствовал по части "мисс Морли". Розамунда чувствовала, что такое обращение озадачило Джеральда Гибсона: ведь раньше, живя в бедности, Майкл держался более непринужденно. Похоже, деньги слегка ударили ему в голову. Однако Розамунде было ясно, что Джеральд Гибсон, знавший Майкла с детства, не удовлетворится таким поверхностным объяснением.
Пытаясь предупредить ситуацию, когда Джеральд Гибсон вызвался бы проводить ее – с Майклом или без, – Розамунда задолго до наступления темноты заговорила о своем намерении пойти домой. Сослалась на приезд кузена и заторопилась в обратную дорогу.
Она взбежала на второй этаж, чтобы напоследок взглянуть на спящую девочку, и тихими шагами вернулась на лестничную площадку. И вдруг внизу заиграли на пианино. Розамунда замерла на верхней ступеньке Дивная, волшебная музыка! Она не знала, что это, но ласковые звуки утешали, обволакивали душу. Девушка бесшумно спустилась вниз и двинулась в гостиную. Через открытую дверь она увидела сидевшего к ней в профиль Майкла; под его крупными пальцами рождалась изумительная мелодия. Джеральд Гибсон свободно откинулся на спинку кресла, с сигаретой во рту; на столе перед ним стоял стакан виски. Когда Розамунда вошла, Гибсон впился в нее испытующим взглядом. А она видела только Майкла. Сам же Майкл полностью отдался музыке.
Розамунда забыла, что они не одни, и, приблизившись, спросила, что он играет. Он ответил, не отрываясь от клавиш:
– "Колыбельную" Чайковского, – и мечтательно добавил: – Это моя любимая вещь. В детстве я впервые услышал ее на одном концерте – и уснул. С тех пор я называл ее "музыкой сна".
– "Музыка сна"… Да, очень похоже. И необыкновенно прекрасно!
Еще некоторое время для Розамунды не существовало ничего, кроме чарующей мелодии и больших, на удивление легко порхающих по клавишам рук Майкла. Потом она спохватилась: Гибсон по-прежнему сверлил ее взглядом.
– Мне пора. До свидания.
Майкл смолчал, и у Розамунды защемило сердце. Все ее существо пронзила боль. Она подошла к двери – потерянная, одинокая, всем сердцем ненавидя Джеральда Гибсона.
– Рози.
Музыка резко оборвалась. Розамунда обернулась, стоя на пороге, и посмотрела на Майкла. Он по-прежнему сидел за пианино, но к ней лицом. Его глаза блестели.
– До свидания, Рози.
Боль отпустила, и она улыбнулась.
– Спокойной ночи.
Затем кивнула Гибсону: "Спокойной ночи," – и вышла.
Дойдя до переправы, она увидела на лужайке перед их домом Эндрю – он беседовал с ее отцом. Розамунда испытала огромное облегчение. Когда паром достиг берега, Эндрю помог ей выбраться из лодки.
– Рада тебя видеть, Эндрю.
– Я тоже, Рози.
– Сегодня замечательный день!
– Да. Не может быть, чтобы такая погода держалась долго.
Розамунда развеселилась.
– В тебе говорит фермер… Добрый вечер, папа.
– Привет, Рози. Хорошо прошел день?
– Да, очень хорошо, – как можно беззаботнее проговорила она. – А где Дженнифер?
– Это и нам хотелось бы знать.
– Как это? – Розамунда обвела мужчин непонимающим взглядом. – Значит, Клиффорд не приехал?
– Клиффорд? – удивился отец. – При чем тут Клиффорд?
– К мистеру Брэдшоу заходил гость, мистер Гибсон, он утверждает, будто видел у дамбы небольшой катер, а на нем, вроде бы, Дженнифер. Это обычное место Клиффорда, вот я и подумала…
– Я проходил мимо дамбы, – задумчиво промолвил Эндрю, – и не заметил никакого катера.
– В котором часу он видел Дженнифер? – полюбопытствовал отец.
– Мистер Гибсон пришел около пяти. Значит, немного раньше.
– Это была не Дженнифер, – авторитетно заявил Генри Морли. – Она весь день трудилась в мастерской и только за четверть часа до прихода Эндрю вышла прогуляться. Должно быть, они разминулись. Кого бы ни видел тот человек, это была не Дженнифер.
Странно… Кто-то поставил катер в устье канала, но, слава Богу, это оказался не Клиффорд. Однако Розамунду тревожило то, что вот уже второй человек видел Дженнифер там, где ее не могло быть.
Прошел час. Дженнифер не возвращалась.
– Как ты думаешь, Рози, она нарочно меня избегает?
– Нет, Эндрю, выбрось это из головы. Дженнифер точно ждала тебя – и очень волновалась. Ах, Эндрю, она измучилась! Наверное, пошла кружным путем, а ты, храбрясь перед Болотным Тигром, – через его владения.
– Думал, так я скорее ее встречу.
– А как поживает наша общая знакомая Дженис? – съязвила Розамунда.
– Дженис? Дженис цветет и пахнет.
– По-прежнему за тобой охотится?
– Ну, я бы так прямо не сказал, но… не забывает. Проявляет повышенный интерес к проблемам животноводства, – он подмигнул.
– Еще бы! – Рози подмигнула в ответ.
– Ладно, бросай эти бабьи штучки, – Эндрю шутя дал ей тычка и вновь посерьезнел. – Тебе нравится твоя работа?
– Да. Очень.
– Я так и думал. Ты изменилась к лучшему. Вот я и сейчас смотрел, как ты шла со стороны Торнби, и подумал: с Рози что-то случилось. Она… не то чтобы стала совсем другой… ты всегда сохранишь свою индивидуальность, но… на какой-то миг ты показалась мне почти такой же красивой, как Дженнифер.
Розамунда запрокинула голову и громко расхохоталась.
– Вот именно, Эндрю, "на какой-то миг". Ты попал в точку!
– Брось, ты поняла, что я хотел сказать. Правда, Рози! И потом… будь ты даже уродлива,
