Полузабытая песня любви - Кэтрин Уэбб

– Не выйдешь ли ненадолго, Мици? – спросил он хмуро, опустив голову.

– У меня дела, – сказала она оторопело.

Уилф посмотрел на нее с такой болью в глазах, что она испугалась.

– Ну выйди на минутку, – пробормотал он.

Стиснув кулаки, она провела его вниз по крутой тропинке на каменистый берег неподалеку от «Дозора». Их обдувал порывистый ветер, и перед ними волновалось море, окрашенное в темные оттенки серого цвета. Тоже своего рода пустыня, уходящая вдаль. Димити пробралась в самый дальний конец пляжа, затем поднялась на каменную плиту, выдающуюся в море, и шла по ней, пока та не стала уходить под воду. Она взглянула на свои потрепанные кожаные туфли и подумала о том, чтобы, не снимая их, продолжить идти дальше.

– Мици, остановись! – крикнул Уилф, шагавший позади. Димити оглянулась и увидела блеск в его покрасневших глазах. – Что случилось, Мици? Почему ты больше не хочешь меня знать? Что я такого сделал?

Он выглядел так подавленно, что Димити почувствовала небольшой укол совести.

– Ты ни в чем не виноват, Уилф.

– Тогда в чем дело? Разве мы больше не друзья?

– Мы друзья, – сказала она нехотя.

Она сомневалась, что снова увидит Уилфа, ведь ей предстояло уехать в Лондон вместе с Чарльзом. В ее жизни больше не будет ни Уилфа, ни Валентины. Хотя, возможно, она когда-нибудь и приедет навестить мать – подкатит к «Дозору» в сверкающем автомобиле, с шелковым шарфом, повязанным поверх волос, в туфлях на высоком каблуке и в чулках с совершенно прямыми швами, идущими по задней стороне голеней. Уилф ворвался в эти приятные мечты непрошеным гостем.

– Я скучал по тебе во время твоего отъезда. Когда тебя не было поблизости, все здесь стало совсем не то. Я думаю, даже твоей матери тебя недоставало. Она несколько раз приходила в деревню. То за тем, то за этим. Бродила по округе и смотрела таким взглядом, что никто не смел к ней приблизиться! – Он улыбнулся, но тут же посерьезнел, обескураженный ее молчанием. – Ну… как тебе понравилось там, куда ты ездила?

Он отчаянно пытался ее разговорить.

– Это самое лучшее место из всех, которые я когда-либо видела. Чарльз сказал, что когда-нибудь отвезет меня туда снова. Наверное, в следующем году. Мы могли бы ездить туда отдыхать каждый год. – Она рассеянно улыбнулась.

– Чарльз? Ты имеешь в виду мистера Обри? – Уилф в недоумении наморщил лоб. – И как это, отдыхать?

– Ну а что, по-твоему, может означать это слово? – огрызнулась она.

– Не хочешь же ты сказать, что ты и он… что вы… теперь вместе?

– А почему бы и нет?

– Но… он в два раза тебя старше, Мици! Даже больше чем в два раза… И у него есть жена!

– А вот и нет! Она ему не жена, и он не женат! – Она опять отвернулась, чтобы взглянуть на море. – Он женится на мне. Это я стану его женой.

– Тогда почему ты до сих пор живешь в «Дозоре» вместе с матерью, в то время как он пакует вещи в «Литтлкомбе», готовясь вернуться в Лондон вместе с семьей?

– Что? – Его слова заставили ее пошатнуться, потому что каменная плита вдруг заплясала под ногами, как палуба парохода во время качки. Ей захотелось кричать. – Что? – повторила она, но вместо крика у нее получился шепот, едва слышный из-за сильного ветра.

Уилф, стоящий перед ней, почему-то вдруг расплылся и стал частью видневшегося позади него берега.

– Я слышал, как он говорил об этом в пабе полчаса назад, расплачиваясь по старым счетам… Мици, – сказал Уилф, шагнув вперед, чтобы взять ее за плечи. Она подняла на него глаза и только теперь заметила, как он вырос, как расправились его плечи, каким волевым стало лицо. – Мици, послушай меня. Он тебя не любит. А я совсем другое дело. Я люблютебя, Мици!

– Брось.

– Да, это так! Я люблю тебя, как никто другой. Выходи за меня, Мици. Я буду добр к тебе… у нас начнется хорошая жизнь. Клянусь, это будет так! Мы даже сможем уехать из Блэкноула, если ты хочешь именно этого. Мой дядя в Бристоле готов устроить меня на работу, если понадобится. В пароходстве, где он не последний человек. Ты больше никогда не увидишь Блэкноул, «Дозор» и свою мать, если они тебе так противны. Если хочешь, мы могли бы сразу завести ребенка. А еще можем поехать в свадебное путешествие, куда пожелаешь… В Уэльс или в Сент-Айвс… да куда угодно! – Он слегка встряхнул Димити. Но девушка была слишком поглощена своими несчастьями и не могла понять, что он делится с ней давнишними мечтами, точно такими же, как ее собственные грезы о жизни в Лондоне вместе с Чарльзом. Что мысли о ней лишают его сна, что он только и думает о том, как быть с ней вместе. Она вырвалась и воскликнула:

– Отвяжись от меня!

– Мици? Разве ты не слышала, что я сказал?

– Я не глухая, – сказала она. – Уэльс? Сент-Айвс? Это весь твой мир? И кроме этого, ты ничего не можешь придумать?

Уилф нахмурился:

– Нет. Это все, что я сейчас могу себе позволить. Но я не глуп, Мици. И понимаю, что представляюсь тебе не таким интересным, каким… каким может показаться кто-то другой. Но я предлагаю тебе кое-что земное вместо несбыточной мечты. Предлагаю тебе настоящую жизнь. Мы сможем подкопить денег… Когда их окажется достаточно, я тоже увезу тебя за море. Добраться до Франции стоит не так уж дорого…

– Нет.

– Нет?

– Таково мое последнее слово, Уилф. Я не выйду за тебя. Я тебя не люблю.

Уилф некоторое время молчал, засунув руки в карманы. Казалось, он был готов ждать, словно ожидание могло заставить Димити изменить решение. Наконец он вздохнул, тяжело и не торопясь.

– Он на тебе не женится, Мици. Это я тебе говорю точно.

– Что ты обо всем этом знаешь? Ты такой же, как все здешние! Подсматриваете, сплетничаете и думаете, что понимаете в моих делах и суете в них нос! – воскликнула она, вспыхнув от негодования.

– Мне известно достаточно, и я знаю, что он не возьмет тебя замуж. Он не может. Он…

– Просто заткнись! Ты ничего об этом не знаешь! Ничего!

Слова были резкие, яростные, у Уилфа на глаза навернулись слезы.

– Я кое-что понимаю. И я люблю тебя, Мици. Я мог бы сделать тебя счастливой…

– Нет, не смог бы.

Она отвернулась. Но еще долгое время у нее сохранялось ощущение, что Уилф стоит позади и ждет. Димити слышала, как он немного посопел, высморкался и прочистил горло. А потом она поняла, что его уже нет рядом. Димити оглянулась и не увидела его ни на пляже, ни на тропинке, ведущей наверх, мимо Южной фермы. На секунду девушка почувствовала что-то вроде беспокойства, но проигнорировала это и пошла по тропе от моря к деревне.

Уилф сказал, что видел Чарльза в пабе, поэтому Димити отправилась туда. Когда она подошла к заведению и заглянула в окно, зубы у нее стучали от нервного возбуждения. Она прикусила язык и ощутила вкус крови. Внутри оказалось темно, но Димити видела, что паб почти пустой. Лишь у стойки сидели двое посетителей, но ни один из них не был Чарльзом. Она прогулялась по деревенским магазинам, а затем прошла по каждому из переулков, из которых состоял центр деревни. Димити никак не могла сообразить, где еще продолжить поиски, и не понимала, почему Чарльз до сих пор не удосужился найти ее, чтобы приободрить. Она догадывалась, что у него есть какой-то замысел, какой-то план, с помощью которого они скоро окажутся вместе. Но как сильно ей хотелось, как невероятно желалось поскорей найти его и услышать, что он придумал. От стремления увидеть Чарльза у нее стала болеть голова, все сильней и сильней. Она сдалась, пройдя полпути вверх по крутой дороге, которая вела к Северной ферме. Там Димити развернулась и пошла обратно.