Доводы нежных чувств - Яна Завгородняя

её поморщиться, но теперь уже Адалин ко всему относилась проще. Не без гордости за проделанную работу девушка подмечала, что в самодельном госпитале с каждым днём освобождалось всё больше мест и всё меньше пациентов умирали от тяжёлых инфекций. Она поздоровалась с дежурным и привычно направилась проведать раненых. Вместе с помощницей они измерили температуру и сменили больным повязки. Адалин не гнушалась никакой работой, а потому не боялась запачкать руки, когда кому-то из пациентов требовалось поменять бельё. Парни привыкли к ней и те из них, кто чувствовал себе более-менее терпимо, не стеснялись заговорить с девушкой. А потому, за те два месяца, что Адалин провела в этом мрачном месте, она успела разузнать о том, что Стив Батлер помолвлен и ждёт не дождётся, когда они с его Маргарет поженятся, что Карл Диксон готовит восхитительную лапшу с тушёнкой, что Джереми Кларксон собирается поступать в военное училище после демобилизации и ещё многое из того, чем живут солдаты и о чём думают. В такие моменты ей начинало казаться, что она здесь на своём месте, но оказываясь в комнате вечером, она понимала, что скучает по городу, по больнице и очень хочет навестить отца. Из недавнего письма Бьянки она узнала последние новости о доме. В тот момент она остро ощутила тоску по родным, что ещё сильнее отдалило её от размышлений об их возможном союзе с генералом. Всякий раз сама судьба отводила её от этого человека, а потому девушка окончательно уверилась в том, что у них не может быть совместного будущего.

Обычно посторонние не заходили в госпиталь и всякий раз, когда тяжёлая дверь скрипела, сообщая о приходе нового человека, все, кто был в состоянии, сразу же таращились на него. Дверь скрипнула. На пороге возникла долговязая фигура генеральского адъютанта. Он брезгливо огляделся и, заметив Адалин, направился к ней. Девушка сидела на свободном топчане, покрытом старым тряпьём и оживлённо обсуждала с раненым в ногу парнем, почему ему не стоит пить самогон до тех пор, пока не закончится курс приёма антибиотиков и почему нельзя сделать исключение даже в день его рождения.

— Мисс Виндлоу, — позвал её адъютант. Девушка и солдат повернули к нему головы. — Вам приказано явиться в штаб. Пройдёмте, — он развернулся, не дожидаясь её реакции. Адалин вопросительно переглянулась со своим собеседником, пожала плечами и покорно поднялась с места. Они вышли из ангара и направились к пункту назначения через ряды костров, возле каждого из которых дежурили солдаты. От дыма кололо в глазах и на подходе к дому офицеров Адалин тяжело закашлялась. На крыльце адъютант отворил дверь и отступил в сторону, приглашая девушку пройти вперёд. Она прошла сквозь знакомый предбанник. Войдя в гостиную, она остановилась по стойке смирно. Адалин не была здесь со времён досадного происшествия с подполковником Адамсоном и неприятное воспоминание отразилось гримасой недовольства на её лице. Она понимала, что Виктор вызвал её не просто так и никаких других чувств, кроме тревожного любопытства, она не испытала, увидев перед собой широкую спину генерала.

— Господин генерал, — обратился к нему адъютант. — Лейтенант Виндлоу по вашему приказанию прибыла. — Отчеканил он на одном дыхании.

Виктор рылся в бумагах, стоя за своим столом. Он не сразу обернулся к ним и, переведя сосредоточенный взгляд с одного лица на другое, несколько секунд ещё продолжал витать в своих мыслях.

— Вольно, Перси, — опомнился он. — На сегодня всё, ты можешь идти отдыхать.

Солдат отдал честь, развернулся и вышел из комнаты. Адалин посмотрела на Виктора. Она поймала себя на мысли, что он тоже исхудал за этот месяц, что морщинка на лбу, придававшая его облику грозный вид, углубилась, что волосы стали длиннее и теперь их приходится подхватывать на затылке. Он сидел на краю стола и держал в руках какую-то бумагу. Мужчина не торопился начинать разговор. Он, казалось, тоже оценивал перемены в её облике, а, может быть, просто подбирал нужные слова.

— Присаживайся, — он указал рукой на кресло напротив. — Хотел выразить вам с Шарк благодарность, — продолжил Виктор, когда девушка опустилась в кресло. — Ваша инициатива с прививками позволила пересмотреть стратегию. Мы разработали план и теперь очень надеемся отодвинуть врага ещё дальше.

— Рада слышать, — ответила Адалин.

Виктор поднялся и обошёл стол. Некоторое время он молча смотрел в глаза девушки. Она казалась ему уставшей потому, что безучастно глядела в одну точку перед собой. Нечто похожее на эмоцию сочувствия выразилось на лице генерала.

— У Генри Адамсона родился сын, — неожиданно начал он, усаживаясь на стул. — Судя по всему, это его последний ребёнок.

Адалин только теперь очнулась от накатившей задумчивости, но душевных сил хватило лишь на то, чтобы вопросительно вздёрнуть брови.

— Кто вам рассказал?

Виктор откинулся на спинку стула, не меняя выражения лица.

— Здесь трудно сохранить что-то в секрете. Готц всё понял, когда застал его с бутылкой коньяка, подвывавшего от боли в промежности. Ты его хорошенько приложила. Зачем ты вообще к нему пошла?

— Прививку сделать, — хрипло проговорила девушка.

— Какая преданность делу.

— Я не ожидала, что он начнёт приставать.

— Ты наивная, как ребёнок. Приходить вечером в комнату к мужчине — это прямой намёк…

— Зачем вы меня вызвали? — Адалин уже начинал злить этот допрос и ей не хотелось продолжать выслушивать претензии в свой адрес.

Виктор яростно сжал челюсти, но сдержал порыв продолжать ссору. Он резко тряхнул рукой, расправляя листок, который всё это время держал в руке.

— Это приказ об отправке вас с Патрицией домой. Вы сделали то, зачем вас вызывали и теперь можете возвращаться, — он сделал паузу. — Я не отдавал себе отчёта в том, насколько опасным может оказаться твоё пребывание здесь. Через два дня нам подвезут провизию — с ними и вернётесь, — Виктор кинул листок на противоположный край стола.

Адалин, не спеша, потянулась к бумаге. Она переводила взгляд с неё на суровое лицо генерала, затем подхватила документ, развернула и прочла короткий текст. Вопреки ожиданию, ни радости, ни даже простого облегчения после этой новости не наступило. Отгоняя от себя тяжёлые мысли, она спросила:

— Вы не будете против, если мы заберём Кевина с собой?

Лицо Виктора изобразило недоумение.

— Почему я должен быть против? В городе ему легче будет найти семью.