Война Двух Королев - Дженнифер Ли Арментроут

Должно быть, она почувствовала прикосновение моих губ, потому что снова повернула голову ко мне, ища улыбку. Ее рот сомкнулся над моим в поцелуе, который не был неуверенным или невинным. Это был поцелуй силы. Любви. И вкус ее рта потряс каждую частичку моего тела. До этого момента я даже не знал, что только поцелуй может сделать нечто подобное.

Поппи подняла голову.

— Его нужно покормить, — сказала она, прижав руки к моим щекам. — Ему нужна еда и свежая, чистая вода. — Она сделала паузу, когда я напрягся. Ее взгляд переместился на набедренную ванну, и ее грудь поднялась от резкого вдоха. — Чтобы пить.

Чтобы пить.

Не купаться.

Она знала. Каким-то образом она догадалась об этом. Или Киеран сказал ей. Скорее всего, Киеран, но все же она помнила.

— Все это было дано ему, — ответила Кровавая Королева. — И, как ты видишь, он не воспользовался всей той чистой водой, которую ему дали.

Ее глаза ненадолго закрылись.

— Ему дали достаточно, только чтобы выжить. Ему нужна еда. Настоящая пища. И ему нужна…

— Кровь. Которую ему тоже дали. Если бы этого не сделали, ты бы сейчас не сидела у него на коленях, а лежала там с разорванным горлом, — заявила Избет.

То, что она сказала, было прямолинейно. Жестоко. Но это была правда. То немногое, что они мне дали, подтолкнуло к краю. Но без этого? Я бы пропал.

Поппи опустила руку вниз, приблизив запястье к моему рту. Даже в слабом свете я увидел бледно-голубые вены под ее кожей. Мои губы разошлись. Мышцы болезненно напряглись.

— Я не давала тебе разрешения проливать кровь за него. — Голос Кровавой Королевы был ближе, но я не мог отвести взгляд от этой вены.

— Мне не нужно твое разрешение, — прошипела Поппи.

— Я бы не согласилась.

Поппи повернула голову в ее сторону.

— Попробуй остановить меня.

Наступило молчание.

— И что? Ты обрушишь этот камень на мою голову, как обещала? Если да, то ты обрушишь его на всех нас.

— Да будет так, — шипела Поппи.

— Она сделает это, — сказал я, обхватывая правой рукой ее руку, заставляя себя отвести взгляд от ее запястья. — И я хочу посмотреть, как она это сделает.

Губы Избет скривились.

— Ты хочешь чего-то настолько идиотского.

Я улыбнулся ей.

— Неважно. — Избет вскинула руку. — Накорми его и покончим с этим. Вся эта сцена утомительна.

Поппи повернулась ко мне, положив руку на шею.

— Питайся.

Мой взгляд снова упал на вену. Я колебался, даже когда мой желудок сжался. Ее кровь… она была сильной, и она уже возвращала меня с края. Но ей нужна была сила. Я не знал, поняла ли она, нужно ей питаться или нет, и не собирался спрашивать об этом в нашей нынешней компании. Я не хотел рисковать ее благополучием.

Я опустил рот к ее запястью, целуя вену и борясь со всплеском потребности и голода. Я не блокировал боль. Я заглушил ее, зная, что она будет искать ее.

— Мне не нужно питаться.

— Нет, нужно. — Поппи наклонила голову. — Тебе нужна кровь.

— Твое прикосновение… оно вернуло меня назад. Этого было достаточно. — Я опустил ее запястье.

Ее дыхание сбилось.

— Кас…

Я застонал, почувствовав, что мое имя звучит так, как она, вероятно, сочла бы крайне неуместным в данной ситуации.

— Будет лучше, если я этого не сделаю.

Брови Поппи скривились от разочарования.

— Тогда еда. Я хочу, чтобы принесли еду. Сейчас же.

— Еду ему принесут, — ответил Каллум, и мне потребовались все силы, чтобы не рассмеяться. Черствый хлеб? Заплесневелый сыр. Да, еду.

— Тогда иди и принеси, — приказала Поппи. — Сейчас же.

Я поборол улыбку. О, как она боролась за меня.

— Моя королева, — прошептал я, проводя пальцами по изгибу ее челюсти. — Такая требовательная.

— Да. Она такая, — холодно заявила Кровавая Королева. — Она также покинет твои объятия.

— Нет. — Она обхватила меня за плечи. — Я не оставлю его. Я останусь здесь, с ним.

— Это не было частью сделки. Ты обещала, что поговоришь со мной.

— Я обещала поговорить с тобой. Я не соглашалась делать это в каком-то определенном месте, — ответила Поппи.

— Ты, наверное, шутишь, — пробормотала Избет. — Ты думаешь, что я останусь здесь?

— Мне все равно, что ты будешь делать, — огрызнулась Поппи.

— Ты должна. Если ты думаешь, что я позволю тебе, моей дочери, остаться здесь внизу, то ты глупо ошибаешься.

— Ты держишь здесь короля, — воскликнула Поппи, ее глаза вспыхнули. — Человека, за которого вышла замуж твоя дочь.

— О, теперь ты признаешь себя моей дочерью? — Избет рассмеялась, и звук был подобен падающему льду. — Ты испытываешь мое терпение, Пенеллаф.

Я знал, что произойдет. Она не стала бы нападать на Поппи. Кровавая королева набросится на кого-нибудь другого, чтобы нанести такую боль, которая никогда не заживает. Я бы этого не допустил. И хотя я не хотел, чтобы Поппи покидала мои глаза или мои руки, я также не хотел, чтобы она находилась здесь, в этом адском месте. Я не хотел, чтобы эти стены, запахи и проклятый холод присоединились к кошмарам, которые уже мучили ее.

— Ты не можешь оставаться здесь, — сказал я ей, проводя большим пальцем по ее губам. — Я не хочу этого.

— А я хочу.

— Поппи. — Я держал ее взгляд, ненавидя нарастающую в нем влагу. Ненавидел больше всего на свете. — Я не могу допустить, чтобы ты была здесь.

Ее нижняя губа дрогнула, когда она прошептала:

— Я не хочу оставлять тебя.

— Ты не оставишь. — Я поцеловал ее лоб. — Ты никогда не уходила. И никогда не оставляла.

— Моя дочь, очевидно, все еще отчаянно беспокоится о тебе, — сказала Избет, насмешка капала с ее слов, как сироп. — Я заверила ее, что ты жив и в полном порядке.

— В порядке? — повторила Поппи, и эта одна фраза заставила все мои инстинкты прийти в состояние повышенной готовности. Это был ее голос. Я никогда раньше не слышал, чтобы он звучал так. Как будто он был сделан из теней и дыма.

Обычно болтливая Прислужница разжала руки, устремив взгляд на Поппи.

Оглянувшись, Поппи вернула свое внимание ко мне. Ее руки скользнули к моим щекам, затем к плечам. В слабеющем отблеске свечей ее взгляд прошелся по моему лицу, а затем ниже… по многочисленным, уже потускневшим порезам. Ее рука скользнула вниз по моей левой руке, потянула, пока ее пальцы не достигли края повязки. Ее грудь замерла.

По воздуху пробежала рябь статического электричества, вызвав шипение у золотого Восставшего. Медленно, ее глаза поднялись к моим, и я увидел это — свечение за ее зрачками. Сила мерцала,