Великий морской змей - Бернар Эйвельманс

Все вышесказанное выдавало очень странное представление мистера Вуда о зейглодоне, во всяком случае о его анатомии. И действительно, как оказалось, он мало был знаком с существом вопроса и сам честно признавался в этом:

"Хотя я не смог найти никакого описания скелета зейглодона, — писал он редактору, — я все же рискую привлечь внимание читателей вашего журнала к этой теме с надеждой, что среди ваших многочисленных читателей в Америке мое письмо будет замечено теми, кто сможет нам сказать, совпадает или нет строение зейглодона китообразного с описаниями морского змея".

Все знания мистера Вуда о зейглодоне, а знал он о нем только со слов сэра Чарлза Лайела, ограничивались тем, что длина его достигала 70 футов (т. е. около 20 метров) и что строение его зубов наводило на мысль о принадлежности животного к хищникам. Этого было достаточно, как думал Вуд, чтобы он превратился в "ужас океана".

Насколько я знаю, никто не откликнулся на призыв, брошенный мистером Вудом со страниц «Нейчура», но, даже после того, как он сам ознакомился со статьей «Палеонтология» в Британской энциклопедии, наш натуралист-любитель упорно не хотел видеть, что оставалось неустранимое противоречие между длинношеим морским змеем и зейглодоном с короткой шеей. Честь устранить это несоответствие принадлежит другому Буду, преподобному Джону Джорджу Буду, который в 1884 году сделал это способом, одновременно оригинальным и простым: "Короткая шея зейглодона? — спрашивает он. — А не ошибка ли это реставратора?"

Аргументы преподобного Вуда

Именно Вуду мы обязаны блестящим расследованием, проведенным в Бостоне. Результатом явился замечательный по точности и подробности отчет о морском змее Массачусетского залива. Это был внимательный и осторожный натуралист, не позволявший себе неточностей. Выводы ученого священника совпали с мнением молодого Удеманса и его однофамильца Сирла В. Вуда-младшего. Только святой отец защищал свою точку зрения с несравненно большей ловкостью и опирался на гораздо более солидные аргументы.

"Кем могло быть животное, — задавал он вопрос, — описанное, среди других свидетелей, преподобным Артуром Лоуренсом и художником-маринистом Джорджем Вэссоном?

Совершенно очевидно, — отвечал он далее, — что оно не подходит под описание ни одного современного животного, известного зоологам. Мистер Артур Лоуренс предположил, что оно могло быть плезиозавром, дожившим до наших дней, — идея, которую уже однажды изобретательно разыграл лорд Литтон в одном из своих романов. Но пропасть времени, отделяющая огромных ящерообразных, известных нам по своим окаменевшим останкам, от их современного потомка слишком велика, чтобы ее можно было заполнить каким-то одним выжившим видом.

Но если это не ящер, то это может быть представитель какой-нибудь другой группы доисторических животных, также доживших до наших дней, но находящихся на стадии вымирания. Скорее всего, это не настоящие змеи. Те характерные движения, о которых говорили многочисленные свидетели, не могла бы совершать ни одна змея: строение ее позвоночника этого не позволит.

В океане существует несколько видов морских змей, но никто не видел змею больше нескольких футов длиной и все они имеют хвост, сплюснутый с боков, с помощью которого и передвигаются в воде, совершая волнообразные колебания в горизонтальной плоскости, совершенно так же, как и угри. Напротив, тело нашего чудовища изгибается в вертикальной плоскости, вверх-вниз, как у гусеницы. Однако единственными морскими животными, которые могут совершать подобные движения, являются китообразные. Если рассмотреть строение их позвоночника, то он позволяет им изгибаться вверх и вниз, но не в сторону — боковые отростки позвонков слишком тесно примыкают друг к другу в этой плоскости. Теперь представьте себе на минуту, что существует китообразное животное с очень вытянутым в длину телом, которое занимало бы среди других китообразных такое же место, какое занимает угорь среди рыб. Это существо вело бы себя совершенно так же, как наш морской змей. Каждое движение его было бы движением китообразного. Привычка высовывать голову из воды — совершенно как у китов: например, кашалот это часто и охотно проделывает.

Изгиб тела наподобие гусеницы также можно видеть у китообразных — достаточно посмотреть на стаю дельфинов, резвящуюся в волнах. Внезапное поднимание передней части тела над водой, совершенно так, как это описал мистер Вэссон, тоже характерная особенность китообразных. Киты, когда их легкие наполнены воздухом, становятся немного легче воды. Но они же обладают способностью так напрягать свое тело, что могут камнем пойти на дно — умение, которое часто приводит в отчаяние китобоев. Когда они расслабляют мышечный корсет, с помощью которого проделывают этот трюк, их буквально выбрасывает на поверхность.

Миролюбивость, даже неожиданная в какой-то мере беззащитность со стороны такого мощного животного также является, к счастью для человека, отличительной чертой китообразных — киты почти никогда не нападают на человека, может, только в исключительных случаях. Сейчас науке известны несколько видов китообразных, значительно отличающихся друг от друга по размерам. Можно с уверенностью предположить, что могут быть в океане и еще неизвестные виды. Так, один из них известен нам только — по фрагменту верхней челюсти, особенностью которой является то, что она имеет только по одному зубу с каждой стороны. Никто не знает, на что похожа остальная часть этого существа. Но если существует один экземпляр, то, очевидно, должны быть и другие. Однако места их обитания остаются покрытыми тайной, и, если бы не эта находка, мы не знали бы даже о их существовании.

До сих пор ученым не известен ни один вид современных китообразных, имеющий змееобразную или угреподобную форму. Но такое существо прекрасно и без проблем существовало в прошлом — ученым оно известно под именем зейглодон. В Бостоне находится полный скелет зейглодона, по-моему единственный в мире. В других местах есть отдельные кости, даже фрагменты скелета, — с помощью которых можно попытаться реконструировать животное и представить его любой длины, но позвоночник бостонского экземпляра принадлежит одному существу и его длина может быть определена с большой точностью. Останки относятся к третичному периоду, они были найдены в Алабаме мистером Бакли Кларком. Кроме позвонков хребта он нашел еще и части черепа, нижней челюсти и множество других костей.

Длина живого животного составляла около 21 метра, это как раз средняя длина морского змея. Хотя позвонки были серьезно повреждены за прошедшие тысячелетия, многие из них достаточно хорошо сохранились, чтобы можно было заметить их особенное строение, которое не позволяет китообразным изгибаться в боковую сторону. (Это небольшое преувеличение. Если вертикальный изгиб позвоночника более естествен и удобен для таких морских млекопитающих, как киты, то и боковой изгиб тела все же возможен. Более того, у крупных китообразных винтовое движение хвоста, создающее движущую силу, является комбинацией колебаний в вертикальной и и горизонтальной плоскостях. — Авт.) Однако, хотя и очень похожее на китообразных, существо, о котором мы ведем речь, не есть настоящий кит. Об этом можно судить по дыхательным отверстиям, отличающимся от таких же у китообразных. В то же время они похожи на те, которые заметил мистер Лоуренс у морского змея, встреченного им.