Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г. - Светлана Бондаренко

Я лично больше никогда в жизни за сценарии не берусь, а ты — как хочешь. Да будет это нам уроком. Это, кажется, единственный вид искусства, где ты не имеешь права пользоваться собственным вкусом. И самое главное — я ни одной секунды не вижу, что же будет происходить на экране.

Теперь о других делах. Немедленно вышли справку от нотариуса и справку из домоуправления о наличии детей на этот год.

Дела наши в ССП отнес.

Получил рецензию на «В» от Ефремова. Очень хвалит, но не одобряет «рваный» сюжет, недоговорки в «СПП», «ЗЗН» и «Д». Не совсем понятно, что имеется в виду. Скорее, это просто мнение читателя. И еще — ему не нравится, что мы плохо изобразили любовь. В этом союзное командование[319] совершенно право. Но очень, очень хвалит, считает выдающимся вкладом и т. д. и т. п.

В армию я ухожу и в Ленинград, следственно, не буду. Но работать над «В» будем непрерывно. Учти вот что — от «В» многие ждут многого, считается, что это первое в литературе (мировой!) произведение об «уютном» коммунизме. К сожалению, опять заболел Кассель, и я не знаю, каковы будут его замечания. Да это в общем не суть особенно важно — можно работать без них. Главное — еще две главки, о кормильцах и об управлении. Вот кончим с этим фердаммте[320] сценарием и я займусь тоже. Кстати в связи с моим стажерством «Стажер» удалось оттянуть еще на три месяца, а там видно будет.

Работай спокойно, не очень торопись, но и не задерживайся. И надо распределить обязанности. Личная встреча совершенно необходима. Здесь мы сделаем так. Явка в военкомат у меня 14-го. Значит, примерно числа двадцатого я уже буду знать, как я буду занят. И тогда ты возьмешь отпуск на недельку и приедешь ко мне. Мы отлично устроимся, никто мешать не будет. Хорошо? Это, во всяком случае, единственный выход.

А пока пришли мне свои соображения по распределению обязанностей. «В» должно быть мировой книгой.

М. п., из вашего Детгиза мне прислали «СПП» с жалобами на тебя и с просьбой «исправить, что найду возможным». Кретины. Переслать тебе, что ли?

Вот и все. Не забудь справки от домоуправа. Выбери время и сходи к нотариусу.

Привет мамочке и Адке.

Жду письма, целую, Арк.

10 марта АБС подписывают договор с Детгизом на издание в альманахе «Мир приключений» рассказа «Благоустроенная планета». Договор № 16375 подписан главным редактором В. Г. Компанийцем. Содержание рассказа в договоре описывается так: «Научно-фантастический рассказ о приключениях звездолетчиков будущего на неизвестной планете».

Здравствуй, Боб!

Получил твое письмо и чуть не повесил его в клозет. Можно подумать, что ты писал из окопов Сталинграда.[321] Что за манера, право? Обросшая волдырями ступня не дает права на нарушение принципа [далее изображен иероглиф, который переводится как «мысль» (кангаэ)].

Ну-с, отвечаю по порядку. Я сейчас, как тебе, возможно, известно, на вечерних военных сборах. Скоро им конец. Смотрел фильмы ужасные и отвратительные. Обратил внимание на то, что в первые несколько секунд после взрыва A-bomb отчетливо видна взрывная волна — этаким красивым, медузообразным расширяющимся куполом и кольцом. Тьюринга читал — но то ли потому, что читал на скучных лекциях, то ли от усталости — впечатления не получил. Сейчас читаю любопытную книжку Вильямса «Совершенный стратег»[322] — азбука теории игр. В «В» пропуски и опечатки по мере сил исправил, но не уверен, что все. Наш редактор читал, ему (вернее, ей) очень нравится, хотя имеет «ряд замечаний», как всегда. Она — баба серьезная, к ней надобно прислушаться. В связи с этим — очень важная вещь: ни один из читавших (а читало уже человек пять) не понял, что случилось в «ЗЗН». Ergo — надо объяснить. Никуда не денешься, срочно пришли вставку в один абзац, где дается объяснение, и страницу и место, куда вставить. Срочно — потому, что ЗЗН идет в «3-С» № 5.

«В» отдал на иллюстрацию. Иллюстрировать будет Юрка Махров — тот, что всегда иллюстрирует Казанцева и большую чао серии презервативиздата — знаешь, такие красивые книжечки с цветными обложками. Он же иллюстрировал «Черную Браму» в альманахе.[323] Парень славный, с очень интересной судьбой. При встрече расскажу.

В Свердловск письмо отправил, оттуда ответа нет. Да, впрочем и не должно быть.

С названием «БП» ничего не вышло. Ругался, но безрезультатно. Никаких изменений по сравнению с тематическим планом 61-го года, где наша повесть отпечатана как «Возвращение». Лично мне плевать.

Конференция фантастов перенесена на 8 мая. Докладывать будет, по-видимому, Андреев. Тебе пришлют приглашение, заверенное правлением ССП.

«ВНИВ» не идет. Никто не желает брать. Некоторые рассматривают его, как неудачную шутку. Послал в известинскую «Неделю», но оттуда уже две недели ни слуха, ни духа.

Сливочное масло в продаже есть. И я еврей.[324] Впрочем, не знаю.

Теперь о стажерстве. Ты зря взялся сейчас за восьмое небо. Давай все-таки делать стажера. Идея вот какая. Надо написать хорошую историю пацана-стажера (безотносительно к его профессии) в столкновении с людьми и обстоятельствами. Фантастика — только фон. Соответственно создать и новый план на фоне плана формального, который у нас уже есть. Дать образ удачливого смелого веселого парня. Можно или нет? Я вот-вот начну. Если хочешь, пиши «Седьмое небо», а я «Стажера». А потом — взяли! — и сделали сразу две вещи. А?

Наши дела в ССП. Ну, на бюро секции прозы нас приняли без слова. Впереди самое страшное — комиссия.

Вот и все.

Жму волдырчатую ногу твой Арк.

Здравствуй, Боб.

Второй завод — это второй запуск в типографии. Сначала отпечатали первые сто тысяч и заплатили, затем отпечатали остальное и заплатили тож. За первый завод тебе должны были бросить на книжку — что-то триста с чем-то, ты проверь.

Вставку, я полагаю, принять можно. Пусть будет так, пес с ней. Что до опечаток и пропусков, то хорошо было бы, если бы ты дал постраничный список — просто номера страниц и строчек, а я уж исправлю.

Вчера подписал за тебя и себя договор на «Стажера», двенадцать листов, срок — 1 октября, будут у нас и льготные два месяца, так что времени остается восемь месяцев. Сдать можно будет первого декабря.

Я написал пролог. Читал Ленке, ей понравилось. Больше пока ничего не известно. Идею ты предлагаешь хорошую, переходный период и прочее, но вся штука в том, что нужно будет набрать ситуаций, а ситуации для пояснения такой сугубой политэкономии изобрести будет нелегко. Засим, чтобы написать за две недели, надо все-таки иметь какие-то заготовки. Так что ты как хочешь, а я буду продолжать работать. Пусть будет плохо, это мы потом исправим, в худшем случае плохое всегда поможет отыскать хорошее.

Да, рассказ очень хотелось бы написать — с тайнами и прочим. Да черт его знает… Я ведь тоже загружен ужасно. Кассель получил инвалидность. Я сейчас работаю совершенно один, меня одолевают. Тьфу, даже вспоминать неохота.

Ладно. Пиши, давай.

Привет всем. Твой Арк.

5 апреля заключен договор с «Молодой гвардией» на издание повести «Стажер». Договор заключен с главным редактором Потемкиным Сергеем Васильевичем. «Стажер» описывается в договоре как «научно-фантастическая повесть об астронавтах, участниках экспедиции на Сатурн».

Здравствуй, Боб. Излагаю новости и события.

1) «ЗЗН» определенно не везет. Несмотря на яростные старания Варшавского начальство в «3-С» взять рассказ отказалось. Причина — непонятность. В общем, в конечном свете пришлось мне утешать бедного Варшавского и обещать, что когда-нибудь мы еще напишем что-нибудь понятное и принесем ему.

Почти аналогичное положение сложилось и в молодогвардейском сборнике. Там начальство тоже воспротивилось рассказу, рассыпало по полям резкие язвительные и саркастические замечания и иронично пожимало плечами. Узнав об этом, я взбеленился и потребовал, чтобы рассказ немедленно вернули. Боюсь, я даже был груб и хамовит с бедной Белой Григорьевной Клюевой, уж она-то совсем ни при чем, потому что вместе с заведующим редакции Жемайтисом изо всех сил рассказ отстаивала. Но она меня уговорила повременить. Я повременил. Что там в недрах молодогвардии происходило, я не знаю. Сборник из-за нашего рассказа задерживался уже вторую неделю. За это время из него успели удалить рассказ Днепрова. Затем мне опять позвонили — Клюева совместно с Варшавским (он ведь составитель) — и стали меня уговаривать со слезами нести кое-какие пояснения. Ты знаешь, Боб, я ужасно устал, и мною овладело отчаяние, и мне было жалко их и себя, и я того, внес. Рассказ, естественно, изуродован. Между прочим, это первый вариант, который мы еще в Ленинграде писали. Я виноват, но прошу снисхождения. И теперь молодогвардейский сборник пошел в набор.