Дочери Луны - Сюзан Саллиз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миранда продолжила читать:
– «Я написала две детские книги, одна из них называется «Нокомис, дочь Луны», а другая – «Каменный сад». Похоже, я получу за них целую кучу денег, поэтому не беспокойтесь относительно стоимости подарков – я же знаю, вы непременно будете волноваться!»
Миранда сделала паузу и оторвала взгляд от письма. Никто не произнес ни слова.
– «Надеюсь, мы вернемся домой в январе, и я буду проживать по адресу Сассекс-гарденс, 25, в хорошей квартире недалеко от Гайд-парка. Как только мы устроимся, я приеду навестить вас. Берегите себя. С искренней к вам любовью, Мэг».
В комнате повисла тишина. Даже Себастьян понял, что тетя Мэг покидала их. Питер со вздохом произнес:
– Что ж, вот и ответ на вопрос, что Мэг присмотрит за тем, как у нас тут идут дела, моя дорогая.
Алекс резко спросил:
– Почему? Ты что, уезжаешь, ма? А как же мои экзамены?
Себастьян захныкал:
– Ты же не уезжаешь, мамочка? Правда же, нет? Правда?
Миранда покачала головой:
– Нет.
Кэти вновь вынула палец изо рта и напустила на себя умное выражение.
– Ты хочешь вновь играть, не так ли, Миранда?
– Нет, – ответила Миранда.
Питер тщательно свернул новый халат.
– В один прекрасный день твоя мать вернется на сцену, дорогая. Когда станешь немного постарше.
Себастьян тут же начал выяснять, насколько постарше. Кэти, склонив голову набок, предложила:
– Может быть, муж тети Мэг приедет с ней и тоже приглядит за нами?
Питер с силой сжал халат между ладонями. Казалось, он испытал облегчение, когда Алекс с чувством сказал:
– Он нам тут не нужен! Тетя Мэг наша! Миранда поднялась с места и пошла ставить чайник.
– Не говори так, Алекс, – по привычке сказала она. Она не знала, что и думать о Чарльзе Коваке. С одной стороны, все упрощалось. И если она ошиблась по поводу ребенка, то в таком случае больше не было оснований для угрызений совести. Однако ей было не по себе оттого, что Питер ревновал. Потому что да, Питер ревновал.
На остров Артемиды медленно приходила зима. В день Рождества они все вчетвером отправились в бухту Барана, и Чарльз опустил ножки маленькой Эми в воду. Она запела фальцетом и забарабанила ножками по воде.
– Словно забирается вверх, – заметил Чарльз.
– О Господи Боже мой, да ей всего лишь три месяца от роду, – запротестовала Эми. – Останови его, Мэг!
Мэг рассмеялась.
– Она сама ему скажет. Она держит его у себя в кулачке.
– Мы отведем ее в бассейн с подогретой водой, о котором много рассказывает Джилл, – сказал Чарльз, выходя из тени деревьев и закутывая ножки маленькой Эми в одеяло. – Мы сможем научить ее плавать до того, как она начнет ходить.
Он рассмеялся над ужасом, охватившим Эми.
– Теперь это в порядке вещей, бабуля. Можешь приехать и посмотреть, если хочешь.
– Ты же отлично знаешь, что не поеду с вами, – бросила Эми. – И, честно говоря, не понимаю, зачем вам туда ехать! Для маленькой Эми здесь гораздо лучше. К тому же дела неплохо идут сами по себе, Ковак.
– Вот тут-то ты не права, мисс Всезнайка. Чарльз обхватил ее за костлявые плечи, маленькая Эми схватила ручкой чей-то нос. И Чарльз, и Эми чувствовали себя неловко, пререкаясь.
– Дело пока стоит, но дела не могут стоять вечно. Мне нужно быть там, чтобы проследить за выходом «Каменного сада». Маленькой Эми нужен дом, где нет сырости и тепло. Ей нужно сделать прививки от целой кучи болезней. А Мэг желает увидеться со своей сестрой.
Мэг взяла ребенка на руки, и они отправились в обратный путь.
– Пожалуйста, поедем с нами, бабушка. Нам так будет не хватать тебя. На самом деле, я не могу представить, как стану жить без тебя!
– Вот, вот еще одна причина в пользу того, чтобы не ездить, Мэг.
Эми оставила свой нетерпеливый тон и рассуждала очень трезво:
– В будущем тебе придется провести много времени в Англии, на время учебы маленькой Эми в школе и тому подобное, поэтому тебе необходимо научиться обходиться без меня. Потому что я не уеду с Артемии.
Они поднялись на вершину утеса и, переводя дыхание, стояли и глядели вниз на бухту.
– Мне кажется, что ты права относительно школы, – сказала Мэг, пересаживая ребенка на другое колено. – Мне так хочется привезти ее сюда.
– Она может проводить здесь лето и все школьные каникулы, – заметила Эми.
– Ты уклоняешься от темы, бабуля, – сказал Чарльз. – Нет ничего, что могло бы помешать тебе поехать с нами. Стать нашей неотъемлемой частью. Мы не представляем жизни без тебя.
Однако Эми не захотела затевать очередной спор. Со всей серьезностью она заявила:
– Ковак, я живу на Артемии с 1930 года. Фашисты не заставили меня уехать отсюда. Если я покину этот остров, я умру. Все очень просто.
Эти слова потрясли их, и они замолчали. Затем они попыталась обнять ее, а маленькая Эми поочередно хватала их за носы. Смеясь и плача одновременно, они отодвинулись и посмотрели друг на друга.
– Хорошо, – сказал Чарльз, – больше не будем говорить на эту тему. Мы вернемся – и ты это отлично знаешь.
Эми молча кивнула.
Мэг была дома у Чарльза, когда всем командовала Ева, и теперь ее весьма разочаровал бросавшийся в глаза упадок. Во времена Евы хозяйство в доме вела экономка, ежедневно к ней в помощь приходила работница. Когда Еву поместили в пансионат, экономка ушла, а Магда, агрессивно настроенная венгерка, продолжавшая, как и прежде, ежедневно приходить в дом Коваков, только стряпала и не обращала внимания ни на что иное. По всей квартире оставались вещи Евы: платяные шкафы с вышедшей из моды одеждой, ряды туфель с кубинскими каблуками, коллекция вееров, на некоторых из которых имелись автографы известных личностей, туалетный столик, уставленный косметикой. Первые издания Чарльза, его рисунки и иллюстрации к «Королю Лиру» пачками стояли на полу огромной гостиной. На протяжении последних лет он использовал квартиру скорее как временную стоянку, но не как дом, и это бросалось в глаза.
Мэг упорно трудилась, стараясь добиться перемен, но чувствовала, что ведет сражение в одиночку. Чарльз, столь полезный на Артемии, у себя в квартире походил на рыбу, вынутую из воды. Он предпочитал играть с маленькой Эми, купать, укладывать ее спать и уклонялся от принятия решений по поводу того, как лучше расположить веера Евы, фарфор, посуду, свои собственные книги.
– Шкафы есть, – сказала Мэг, глядя на высоких, со стеклянными дверцами монстров, выстроившихся, подобно солдатам на параде, у дальней стены комнаты, – но… они несколько страшноваты…
– Подыщи что-нибудь сама, Мэг, – великодушно отвечал Чарльз, – меня это не волнует. Честное слово.
– Но я не могу решать такие вещи в одиночку, – запротестовала Мэг, – это все-таки твой дом, он был домом твоей матери.
