Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ (ASCII-IPA) - Роберт Стивенсон

One I recognised for the coxswain’s, Israel Hands (я узнал /голос/ рулевого, Израэля Хендса), that had been Flint’s gunner in former days (который был канониром Флинта в былые дни). The other was, of course, my friend of the red night-cap (другим был, конечно, мой приятель в красном колпаке). Both men were plainly the worse of drink (оба матроса были, очевидно, совершенно пьяны; the worse — худшее), and they were still drinking (и все еще пили); for, even while I was listening (потому что, пока я слушал), one of them, with a drunken cry (один из них с пьяным криком), opened the stern window and threw out something, which I divined to be an empty bottle (открыл кормовой иллюминатор и выбросил что-то, что я определил как пустую бутылку; to divine — предсказать, предполагать). But they were not only tipsy (но они были не только под градусом; tipsy — подвыпивший); it was plain that they were furiously angry (было очевидно, что они яростно ссорились; to be angry — сердиться, злиться). Oaths flew like hailstones (ругательства сыпались градом: «летели, как градины»), and every now and then there came forth such an explosion (и то и дело происходила такая вспышка /гнева/; to come forth — выступать, показываться; explosion — взрыв) as I thought was sure to end in blows (что я был уверен, что /дело/ дойдет до драки: «ударов»; to end in — кончиться, привести к). But each time the quarrel passed off (но каждый раз ссора прекращалась), and the voices grumbled lower for a while (и голоса ворчали тише какое-то время), until the next crisis came (пока не наступал следующий критический момент), and, in its turn, passed away without result (и, в свою очередь, /также/ прекращался безрезультатно).

entirely [In`taIqlI] divined [dI`vaInd] explosion [Ik`splquZn] quarrel [`kwOrql]

All this time I had heard the sound of loud voices from the cabin; but, to say truth, my mind had been so entirely taken up with other thoughts that I had scarcely given ear. Now, however, when I had nothing else to do, I began to pay more heed.

One I recognised for the coxswain’s, Israel Hands, that had been Flint’s gunner in former days. The other was, of course, my friend of the red night-cap. Both men were plainly the worse of drink, and they were still drinking; for, even while I was listening, one of them, with a drunken cry, opened the stern window and threw out something, which I divined to be an empty bottle. But they were not only tipsy; it was plain that they were furiously angry. Oaths flew like hailstones, and every now and then there came forth such an explosion as I thought was sure to end in blows. But each time the quarrel passed off, and the voices grumbled lower for a while, until the next crisis came, and, in its turn, passed away without result.

On shore, I could see the glow of the great camp fire (на берегу я видел зарево большого бивачного костра) burning warmly through the shore-side trees (горячо пылавшего между прибрежными деревьями). Someone was singing, a dull, old, droning sailor’s song (кто-то пел скучную старую монотонную матросскую песню; drone — трутень; to drone — гудеть, жужжать; бубнить, монотонно говорить; говорить скучным, занудным голосом), with a droop and a quaver at the end of every verse (с падением и дрожанием /голоса/ в конце каждой строфы), and seemingly no end to it at all but the patience of the singer (по-видимому, у нее не было конца вообще, кроме терпения /самого/ певца = она заканчивалась тогда, когда ее надоедало петь певцу). I had heard it on the voyage more than once (я слышал ее во время плавания неоднократно: «больше, чем однажды»), and remembered these words (и запомнил эти слова): —

“But one man of her crew alive (лишь один человек из ее /шхуны/ экипажа остался в живых), What put to sea with seventy-five (что вышла в море с семьюдесятью пятью).”

And I thought it was a ditty rather too dolefully appropriate for a company (и я подумал, что это песенка, весьма слишком печально уместная для компании; dole — /разг.; поэт./ горе, скорбь) that had met such cruel losses in the morning (которая понесла такие жестокие = большие потери утром). But, indeed, from what I saw (но в действительности, из того что я видел /затем/ = как я потом убедился), all these buccaneers were as callous as the sea they sailed on (все эти пираты такими же бесчувственными, как и море, по которому они плавали; callous — загрубелый, затвердевший; мозолистый; черствый, бездушный).

quaver [`kweIvq] patience [`peISqns] dolefully [`dqulfulI] callous [`kxlqs]

On shore, I could see the glow of the great camp fire burning warmly through the shore-side trees. Someone was singing, a dull, old, droning sailor’s song, with a droop and a quaver at the end of every verse, and seemingly no end to it at all but the patience of the singer. I had heard it on the voyage more than once, and remembered these words: —

“But one man of her crew alive, What put to sea with seventy-five.”

And I thought it was a ditty rather too dolefully appropriate for a company that had met such cruel losses in the morning. But, indeed, from what I saw, all these buccaneers were as callous as the sea they sailed on.

At last the breeze came (наконец подул бриз); the schooner sidled and drew nearer in the dark (шхуна пошла боком и приблизилась /ко мне/ в темноте); I felt the hawser slacken once more (я почувствовал, как якорный канат слабеет снова), and with a good, tough effort, cut the last fibres through (и /с одной/ хорошей сильной попытки = одним мощным ударом перерезал последние волокна).

The breeze had but little action on the coracle (бриз оказывал лишь слабое воздействие на мой челнок), and I was almost instantly swept against the bows of the Hispaniola (и меня почти тотчас снесло к носу Испаньолы). At the same time the schooner began to turn upon her heel (в то же время шхуна начала разворачиваться на месте: «поворачиваться на своем каблуке»), spinning slowly, end for end, across the current (вращаясь медленно, /вставая/ поперек течения).

I wrought like a fiend (я работал как дьявол = греб изо всех сил; wrought — /уст./ прош. вр. от to work), for I expected every moment to be swamped (так как ожидал, что в любой момент меня потопит = опрокинет); and since I found I could not push the coracle directly off (и после того, как я обнаружил, что не могу оттолкнуть челнок прямо = перпендикулярно /от шхуны/), I now shoved straight astern (я теперь передвигался прямо = по направлению к корме; to shove — толкать, пихать). At length I was clear of my dangerous neighbour (наконец я избавился от своего опасного соседа); and just as I gave the last impulsion (и как только я оттолкнулся в последний раз; impulsion — импульс, толчок, удар), my hands came across a light cord (мои руки натолкнулись на = мне в руки попала тонкая веревка) that was trailing overboard across the stern bulwarks (которая свисала за бортом через кормовой фальшборт). Instantly I grasped it (тотчас я схватил ее).

еffort [`efqt] fibres [`faIbqz] wrought [`rLt] neighbour [`neIbq] grasped [grRspt]

At last the breeze came; the schooner sidled and drew nearer in the dark; I felt the hawser slacken once more, and with a good, tough effort, cut the last fibres through.

The breeze had but little action on the coracle, and I was almost instantly swept against the bows of the Hispaniola. At the same time the schooner began to turn upon her heel, spinning slowly, end for end, across the current.

I wrought like a fiend, for I expected every moment to be swamped; and since I found I could not push the coracle directly off, I now shoved straight astern. At length I was clear of my dangerous neighbour; and just as I gave the last impulsion, my hands came across a light cord that was trailing overboard across the stern bulwarks. Instantly I grasped it.

Why I should have done so I can hardly say (почему я так сделал, я могу едва ли сказать = не могу объяснить). It was at first mere instinct (это был, прежде всего, всего лишь инстинкт = машинально); but once I had it in my hands and found it fast (но когда я держал ее в руках и нашел прочным = убедился, что она крепко привязана), curiosity began to get the upper hand (любопытство начало брать верх), and I determined I should have one look through the cabin window (и я решил, что должен заглянуть: «иметь один взгляд» в окно каюты).