Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

Мгновенная тяжесть сковала тело Драко. Тело, но не разум — мысли метались в голове едва ли не быстрее, чем обычно, но они были словно голуби в наглухо заколоченном доме, разбивающие крылья о его неподдающиеся стены. Шипение наполнило зал как вода, фигуры людей колыхались в нем, словно видимые через тяжкое знойное марево. Шипение было исполнено смысла, в нем звучали слова, и хоть Драко не понимал ни одного из них, он чувствовал их магию, как всякий рожденный с колдовской кровью в венах.

— Смотри, — воздух дрожит между ее руками, в нем, как в калейдоскопе, сменяя одна другую, вертятся картинки… — Ты бы тоже так мог, ведь колдовства в твоей крови больше, чем гемоглобина. Но твоя магия ограничена палочкой, тебя научили колдовать с ее помощью, и теперь ты даже огня без нее не зажжешь.

— Тебя ведь тоже учили колдовать при помощи палочки, — возражает он.

— О, это было значительно позже, — она ухмыляется как Малфой. — Пожалуй, стоит сказать спасибо тем, кто лишил меня палочки.

— За что у тебя ее отняли? — спрашивает он. Она улыбается.

— А зачем тебе знать? — это означает, что она не скажет.

— А он? — Драко кивает на спящего в кровати Мины Гарри. — В его жилах тоже течет волшебство вперемежку с кровью?

— О, нет, — она пожимает плечами. — Он так не сможет. Его кровь разбавлена маггловской.

— Значит, в твоих жилах нет маггловской крови?

Она улыбается, и в глазах ее насмешка…

Шипение становилось все громче, и вскоре Драко начало казаться, что даже если бы в Большом зале кто-то вдруг закричал что есть силы, крика все равно бы не услышали. Шипение, казалось, шло отовсюду — с потолка, с пола, со стен, от поверхностей столов…

Гарри все так же стоял напротив Мины; он, кажется, тоже не в состоянии был сделать ни единого движения, лишь смотрел на девушку, как кобра смотрит на факира, раскачивающегося с дудочкой у губ.

Внезапно рот Гарри приоткрылся, он склонил голову, повинуясь чуть наклонившейся голове Мины, и зашипел в тон с ней.

Колдовские слова на серпентарго заполнили Большой зал. Стало трудно дышать, и Драко взмолился, чтобы произошло хоть что-нибудь, пока черная магия, струящаяся от этих двоих даже не волнами — нескончаемым потоком, — не разорвала ему сердце.

Внезапно веки Гарри дрогнули, по лицу прошла рябь, и оно начало стремительно терять краски. Драко беспомощно наблюдал, как Гарри оседает на пол; шипение, вырывавшееся из его рта, становилось все тише и тише и, наконец, смолкло вовсе. Тогда замолчала и Мина.

Полминуты царила мертвейшая тишина. Ее нарушил ряд негромких хлопков, словно где-то взорвали подмоченные петарды. Одна за другой в Большом зале материализовались с три десятка мрачных фигур в черном, все — в масках. Дрожь прокатился по рядам обитателей Хогвартса, но никто не двинулся с места — черная магия делала свое дело.

— Добрый старый Хогвартс, — прошелестел тихий голос, при звуках которого у Драко волосы поднялись дыбом. Моментально припомнилось все — пытки, крысы, кошмарное Рождество в Имении, острая боль в груди, когда в нее вошел клинок Лестранга… — Дамблдор, мой любимый профессор, — сарказм в голосе Вольдеморта немного отрезвил Драко — ему припомнилось, что он всегда считал попытки Темного Лорда быть остроумным и ироничным грубыми и неуклюжими. — Минерва, боевой товарищ, — Драко видел, что профессору МакГонагалл очень не хватает мимики — наверное, сейчас ей просто жизненно необходимо было презрительно поджать губы. В этот момент взгляд красных глаз настиг их маленькую группку. — Драко, мой дорогой мальчик. Я привел кое-кого, кто будет очень рад тебя видеть, — он махнул рукой, и Упивающийся Смертью, стоявший ближе всех, подошел к нему. Когда он скинул капюшон, ему уже не нужно было снимать маску — по плечам рассыпались живописной волной снежно-белые волосы. — Скучал по отцу, маленький Драко?

Безмерно, захотелось сказать Драко. И заодно сообщить им обоим, как он ненавидит дурно срежиссированные спектакли. К сожалению, его рот постигла участь все остальных частей тела.

— Девочка моя, — произнес Вольдеморт, повернувшись к Мине. — Тебя очень ждут. Смею заметить, ты вполне оправдала надежды своих родителей. Можно сказать, что ты также полностью оправдала их в моих глазах.

За неудачных детей.

«Что он мелет, каких родителей?» — подумал Драко. Меж тем Люциус проскользнул мимо Вольдеморта и, подойдя к Мине, ласково погладил ее по щеке.

— Я так рад, что ты наконец-то будешь с нами…

— О да, я тоже безмерно рада, — холодно и резко перебила Мина. — Но я была бы больше рада, если бы мне дали то, о чем я просила.

— Мина, девочка… — начал Люциус, но та снова перебила:

— Умоляю, не зови меня Миной, мне это имя изрядно надоело за последние месяцы. Ты, конечно, сам положил глаз на мою награду — это я уже поняла…

— Не я, — коротко ответил Люциус, метнув быстрый взгляд — нет, даже намек на взгляд — назад. Мина моментально посерьезнела, убрав презрительную гримасу с хорошенького личика.

— Ну, разумеется, — она наклонила голову. — Мой Лорд, — обратилась она к Вольдеморту. — А что с этими?

Движение кисти, охватывающее весь Большой зал, дополнило ее слова. Вольдеморт улыбнулся.

— А с этими, дорогая Вельга, мы сделаем то, что я мечтал сделать уже очень давно. Сегодня мы будем любоваться на мой знак над развалинами Хогвартса. Не правда ли, весело? — он посмотрел на директора, и в глазах его и в самом деле блеснуло веселье. — Величайший маг современности, — он издевательски поклонился Дамблдору, — не смог ничего сделать с колдовством семнадцатилетней девчонки, лишенной волшебной палочки. И поэтому все его ученики погибли. Ах, несчастный случай, скажет кто-то! — Вольдеморт всплеснул руками в притворном ужасе. — Разве он, добрейший волшебник, мог заподозрить милую девушку в том, что она служит Тому-Кого-Нельзя-Называть? Но почему же он так безмерно доверял… этому мальчику? — долгопалая рука театральным жестом указала на безвольной куклой скорчившегося у ног Драко Гарри. — Этому мальчику, про которого директору было отлично известно, что он — Упивающийся Смертью, директор опрометчиво доверил жизни сотен учеников и десятка преподавателей! — Вольдеморт широким шагом приблизился к юношам и вздернул Гарри как котенка. — Вот! — он задрал левый рукав Гарри и внезапно прижал его предплечье к своему. А потом высоко поднял руку юноши, почти подвесив его за запястье, демонстрируя всем уродливую татуировку на тонкой бледной руке. — Вот Знак Мрака, который Поттер прятал весь год при помощи зелья. Знак он получил авансом — за будущий шпионаж в стане врага, то есть, здесь, в Хогвартсе. Ваш директор, дорогие дети, знал об этом, и, тем не менее, доверил Гарри огромную тайну.