Кожаный Чулок. Большой сборник - Фенимор Купер

— Я этого не думаю, Джудит, нет, я этого не думаю. Минги утверждают, что я убил одного из самых лучших и самых смелых их воинов, и они поймали меня вскоре после этого. Если бы с тех пор прошел месяц или около того, гнев их успел бы немного поостыть, и мы могли бы встретиться более дружелюбно. Но случилось не так. Однако, Джудит, мы говорим только обо мне, а ведь у вас было достаточно собственных неприятностей, и вам не мешает немного посоветоваться с другом о ваших делах… Значит, старика похоронили в воде? Я так и думал, там должно покоиться его тело.

— Да, Зверобой, — ответила Джудит чуть слышно. — Мы только что исполнили этот долг. Вы совершенно правы, полагая, что я хочу посоветоваться с другом, и этот друг — вы. Гарри Непоседа намерен покинуть нас; когда он уйдет и мы немного успокоимся после недавнего торжественного обряда, я надеюсь, вы согласитесь поговорить со мной один час наедине. Мы с Хетти просто не знаем, что нам делать.

— Это вполне естественно, все случилось так внезапно и так страшно…

Но вот ковчег, и мы еще побеседуем, когда для этого представится более удобный случай.

 ГЛАВА XXIII

Бушует ветер высоко в горах,

Но жизнь тиха в долине, под горою.

Помчишься против воли во весь мах

Ступив на лед, скользящий под ногою

Мудрец доволен участью своей

А недоволен — только дуралей.

Встреча Зверобоя с друзьями на барже была тревожна и печальна. Могиканин и его подруга сразу заметили по его обращению, что он не был счастливым беглецом. Несколько отрывочных слов объяснили им, что значит "отпуск", о котором говорил их друг.

Чингачгук призадумался; Уа-та-Уа, по своему обыкновению, старалась выразить Зверобою свое сочувствие разными мелкими услугами, в которых обнаруживается женское участие.

Однако через несколько минут они уже выработали нечто вроде общего плана действий на предстоящий вечер, и неосведомленному наблюдателю могло со стороны показаться, будто на барже все идет обычным порядком. Сумерки сгущались, и поэтому решили подвести ковчег к "замку" и поставить его на обычной стоянке. Решение это объяснялось отчасти тем, что все пироги уже опять были в руках их хозяев, но главным образом — чувством уверенности, которое возникло после сообщения Зверобоя. Он знал, как обстоят дела у гуронов, и был убежден, что этой ночью они не предпримут никаких военных действий; потери, которые они понесли, заставляли их до поры до времени воздержаться от дальнейших враждебных попыток. Зверобой должен был передать осажденным предложение осаждающих, в этом и заключалась главная цель его прибытия в "замок". Если предложение будет принято, война тотчас же прекратится. Казалось в высшей степени невероятным, чтобы гуроны прибегли к насилию до возвращения своего посланца.

Как только ковчег был установлен на своем обычном месте, обитатели "замка" обратились к своим повседневным делам; поспешность в важных решениях столь же несвойственна белым жителям пограничной области, как и их краснокожим соседям. Женщины занялись приготовлением к вечерней трапезе; они были печальны и молчаливы, но, как всегда, с большим вниманием относились к удовлетворению важнейшей естественной потребности.

Непоседа чинил свои мокасины при свете лучины, Чингачгук сидел в мрачной задумчивости, а Зверобой, в чьих движениях не чувствовалось ни хвастовства, ни озабоченности, рассматривал "оленебой" — карабин Хаттера, о котором мы уже упоминали и который впоследствии так прославился в руках человека, знакомившегося теперь впервые со всеми его достоинствами. Это ружье было намного длиннее обычного и, очевидно, вышло из мастерской искусного мастера. Кое-где оно было украшено серебряной насечкой, но все же показалось бы довольно заурядной вещью большинству пограничных жителей. Главные преимущества этого ружья состояли в точности прицела, тщательной отделке частей и превосходном качестве металла. Охотник то и дело подносил приклад к плечу; жмуря левый глаз, он смотрел на мушку и медленно поднимал кверху дуло, как бы целясь в дичь: При свете лучины, зажженной Непоседой, он проделывал все эти маневры с серьезностью и хладнокровием, которые показались бы трогательным любому зрителю, знавшему трагическое положение этого человека.

— Славное ружьецо, Непоседа! — воскликнул наконец Зверобой. — Правда, жаль, что оно попало в руки женщин. Охотники уже рассказывали мне о нем, и я слышал, что оно несет верную смерть, когда находится в надежных руках. Взгляни-ка на этот замок — даже волчий капкан не снабжен такой точно работающей пружиной, курок и собачка действуют разом, словно два учителя пения, запевающие псалом на молитвенном собрании. Я никогда не видел такого точного прицела, Непоседа, можешь быть в этом уверен.

— Да, старый Том не раз хвалил мне это ружье, хоть сам он и не был мастак по огнестрельной части, — ответил Марч, продевая ремешки из оленьей кожи в дырочки мокасина с хладнокровием профессионального башмачника. — Он был неважный стрелок, это надо признать, но у него были свои хорошие стороны, так же как и дурные. Одно время я надеялся, что Джудит придет счастливая мысль подарить мне "оленебой".

— Правда твоя, Непоседа; никогда нельзя заранее сказать, что сделает молодая женщина. Может быть, ты, чего доброго, еще получишь это ружьецо. Все же эта штучка так близка к совершенству, что жаль будет, если она не достигнет его полностью.

— Что ты хочешь этим сказать? Уж не думаешь ли ты, что на моем плече это ружье будет выглядеть хуже, чем на плече у всякого другого?

— О том, как оно будет выглядеть, я ничего не скажу. Оба вы недурны собой и можете, как это говорится, составить красивую парочку. Но все дело в том, как ты будешь с ним обращаться. В иных руках это ружье может за один день убить больше дичи, чем в твоих за целую неделю, Гарри. Я видел тебя на работе; помнишь того оленя, в которого ты стрелял недавно? — Теперь не такое время года, чтобы охотиться на оленей. А кто же станет стрелять дичь, когда для этого еще не наступило подходящее время! Я просто хотел пугнуть эту тварь и думаю, ты признаешь, что это мне, во всяком случае, удалось.

— Ладно, ладно, будь по-твоему. Но это значительное оружие, и если оно достанется человеку с твердой рукой и быстрым глазом, то сделает его королем лесов.

— Тогда возьмите его, Зверобой, и будьте королем лесов, — сказала Джудит, которая слушала разговор, не сводя глаз с честной физиономии охотника. — Лучших рук для него не отыщешь, и я надеюсь, что ружье останется в них пятьдесят лет кряду.