Дочь Клодины - Розалинда Лейкер

Она села в свой серый кабриолет и отправилась в сторону Солнечного дома. Кейт не ожидала встретить на пути такую огромную толпу народа и бесчисленное количество экипажей, хотя многие, кто пришел посмотреть на первый поезд, давно разошлись, и несколько раз ей приходилось останавливаться и ждать, пока разъедутся кабриолеты и освободят ей дорогу. Здесь было много людей, знающих ее, и Кейт отвечала на их приветствия улыбкой. Но один человек, который специально встал на обочину дороги, обросшую травой, наблюдая, как экипаж въезжает с бокового входа Солнечного дома в конюшню, расположенную на заднем дворе, не поздоровался с ней, и это был Бен Томпсон.

Кейт вошла в дом через кухонную дверь. Сразу же она почувствовала облегчение, атмосфера была приятной и легкой, она ощущала, что домик радушно приветствует свою хозяйку. Кейт заходила в каждую комнату по очереди, как она обычно любила делать, приводя в порядок вещи. Текстура древесины, камня, кожи, покрывал — все было ей знакомо, как собственная кожа. Затем, когда она снова вернулась на кухню, желая выпить чашечку чая, увидела неизвестного мужчину, вольно сидящего за дубовым столом.

— Кто вы такой? Что вы делаете в этом доме?

Бен расплылся в самой обворожительной заискивающей улыбке.

— Не нервничайте, миссис Уорвик. Я не причиню вам вреда, я просто хочу поговорить с вами.

— Что вы имеете в виду? О чем нам с вами разговаривать? Сейчас неподходящее…

Она замолчала и почувствовала, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, так оно учащенно билось. По столу катились две серебряные пуговицы, которые она сразу же узнала. Набор из шести таких пуговиц Дэниэлу подарил его патрон, сэр Джеффри Эденфилд после одного из успешных боев. У мужа осталось только четыре пуговки, а две он потерял много лет назад.

— Узнаете их, миссис Уорвик?

— Да, узнаю. — Кейт медленно присела на стул, стоящий рядом со столом, и, изумленно уставившись на серебряные пуговки, взяла их в руки. — Где вы нашли их? Мой муж сильно обрадуется, получив их обратно.

— Я не думаю, что он получит их. По крайней мере не так, как вы думаете.

Мрачное предчувствие закралось к ней в душу. Что-то странное было в этом мужчине и его нежелании возвратить пуговицы хозяину. Кейт показалось, что она где-то видела его раньше, но где точно, вспомнить не могла. Да и возможно, ей показалось.

— Я не понимаю вас.

— Так если я скажу вам, что эти серебряные пуговицы были найдены в коттедже Денвиса, вам этого будет достаточно, чтобы понять, что я имею в виду? Полагаю, они пролежали там более двадцати лет.

Ему показалось, что она может упасть в обморок. Никогда раньше он не видел более напуганной женщины, да к тому же она выглядела больной, слабой и убитой горем, глаза были красными, а зрачки расширенными.

— Что вы хотите? — тихим голосом произнесла Кейт.

— Я хочу, чтобы вы заплатили мне за возврат этих пуговиц. Небольшое вознаграждение, можно так сказать.

Она коснулась лба дрожащими пальцами.

— Да-да, конечно. — Она приподнялась и посмотрела по сторонам. — У меня с собой была сумочка. Думаю, я оставила ее в одной из комнат.

— Не беспокойтесь и не ищите, потому что я уверен, что в ней не будет достаточной суммы, чтобы вознаградить меня за честность и правдивость.

Кейт уставилась на него.

— Так сколько же вы хотите?

— Две тысячи фунтов.

Шокированная его требованием, Кейт не могла вымолвить ни слова, она лишь закрыла глаза, как будто вытягивала силы из внутреннего источника, для того чтобы суметь ответить ему. Побледнели не только лицо, но и губы.

— На основании чего вы выставляете такое требование? — спросила она дрожащим голосом.

— Исходя из информации, которой я владею, думаю, вы не хотите, чтобы я всем обо всем рассказал, ведь тогда прощай доброе имя вашего мужа, и здравствуй позор и унижение для всей семьи. — Бен стал постукивать толстым пальцем по столу. — Я буду краток. Люси Ди Кастеллони приходится единокровной сестрой вашему сыну. Он ведь хочет жениться на ней, не так ли? Да, инцест — нехорошее слово. Вот к чему порой приводят супружеские измены. — Теперь Кейт было о чем подумать, Бен приподнялся, чтобы подтолкнуть к ней стул.

— Вам лучше присесть и немного отдохнуть. Я расстроил вас, не правда ли? Но, миссис, мне нет никакого дела до тайны вашего мужа, у меня другие намерения. Я лишь хочу получить деньги — вознаграждение за пуговицы. Затем я уеду из Истхэмптона, и вы меня больше не увидите.

Кейт знала, что у нее нет другого выхода, кроме как заплатить шантажисту.

— Вы получите две тысячи, но только мне нужно немного времени.

— А вот его у меня, к сожалению, как раз и нет. Мне нужны деньги послезавтра вечером.

Она кивнула.

— Вы получите их. Приходите в особняк Уорвиков после восьми вечера, когда мой муж уедет в отель, я отпущу слуг, и никто не узнает, что вы были в доме.

— Но почему в особняк Уорвиков? Принесите деньги сюда.

Кейт распрямилась, смотря на него горящими от злости глазами.

— Этого я делать не буду. У меня на это есть собственные причины, я не хочу, чтобы ваша злая энергетика присутствовала в этом доме. А теперь уходите!

Бен не видел смысла спорить с ней. Она собиралась раскошелиться на порядочную сумму, не закатывая скандалов, не прося повременить, не ведя себя легкомысленно, с чем он часто сталкивался, и поэтому решил исполнить ее маленькую прихоть.

— В таком случае до четверга, миссис Уорвик.

После того как он ушел, она еще в течение некоторого времени сидела за столом, рассматривая серебряные пуговицы, оставленные ей Беном Томпсоном. Сами по себе они ничего не значили и не стоили слишком дорого. Перекатывая пуговицы на ладони, Кейт занервничала. В одном она была точно уверена — они не вернутся к Дэниэлу, потому что тогда он станет задавать много вопросов, на которые отвечать ей совсем не хотелось. Ради спокойствия своего мужа она должна сохранить его тайну о незаконнорожденной дочери и не допустить того, чтобы о ней узнал Ричард, по крайней мере сейчас. «Хорошо, что пуговицы остались в Солнечном доме, но куда их спрятать?»

Кейт стала искать укромное место. В гостиной на старом камине рядом со стеной стояла коробка, с давних времен предназначенная для хранения соли, которая была спасена от сырости, находясь в таком теплом месте. Как раз за этой коробкой в деревянной стене была проделана дыра. Кейт поднесла к ней руку и бросила пуговицы по одной в щель, в которой они останутся навсегда, и никто больше не сможет их найти. Сделав дело, она прошла по всему дому, открывая каждое окно, позволяя апрельскому теплому ветерку унести с собой отрицательную энергетику этого мерзкого негодяя. И только потом она сообразила, что даже не знает, как его зовут.