Эмигрант - Алла Щедрина

Вдруг слева, справа, сзади и спереди к ним подошло по два полицейских. Один негромко сказал:

– Стоять. Поднять руки. При попытке сопротивления или побега будем стрелять.

Полицейские профессионально обыскали Жорота и Арику, конечно же, безрезультатно, и уже более вежливо предложили им пройти в участок.

В участке колдун перехватил инициативу в свои руки.

– Кто здесь старший? – властно спросил он.

Поднялся седеющий полный коп с умными глазами:

– Какие проблемы, сэр?

– Вы у меня спрашиваете? Кстати, наш корабль уходит через час восемнадцать минут, нам бы очень не хотелось на него опоздать. Да, и прежде всего, дама нехорошо себя чувствует, будьте добры предложить ей сесть.

Начальник кивнул, один из полицейских принес Арике стул. В эту минуту в участок вошел человек лет сорока с небольшим, невысокий, с резким, словно вырубленным лицом и короткой стрижкой в форме корабельного механика.

– Мистер Банш, вы подтверждаете ваше обвинение?

– Да, конечно, – механик с ненавистью посмотрел на Жорота. – Тридцать два года назад этот человек убил моего отца. Мне тогда было девять лет.

– Вы уверены, что не обознались?

– Я?! Обознался?! Да мне мать еще тогда говорила: «Смотри, сын, и запомни, кто сделал тебя сиротой.» Да пусть хоть двести лет пройдет – все равно я его узнаю!

Полицейский недоверчиво покачал головой:

– Что вы скажете, господин…

– Жорот! – встрял механик, – если он, конечно, имя с тех пор не сменил…

– Не сменил, – спокойно сказал колдун.

– Вы слышите, он это, он!

– Да замолчите, наконец! – не выдержал начальник участка и повернулся к колдуну, – Это обвинение выглядит несколько абсурдным, так как на вид вам не больше тридцати.

– Отнюдь, – покачал головой Жорот, – если вы потрудитесь поднять мои документы, то мне сейчас чуть больше семисот лет.

– Вот то‑то и оно! – опять влез механик, – мать говорила: – Этот проклятый – колдун, он не стареет, не ты, так дети твои…

– Все‑все, я понял, мистер Банш.

– Но если вам действительно… семьсот лет… Вы признаете обвинение?

– На какой планете это было?

– Да он даже не помнит…

– Мистер Банш! Если вы не замолчите, я буду вынужден вывести вас. По заявлению мистера Банша, это было на Кретии. Так как, по имеющимся данным, в тот момент и в том месте суда не проводилось, а на Кретии юридическое законодательство, так же как и наше, подчиняется Суду Трех Объединенных созвездий, то на сегодняшний момент на нашей планете может быть произведено судопроизводство по данному вопросу. Так как в заявлении указано убийство, то срока давности оно не имеет. Так вы признаете обвинение?

– Да.

– В таком случае я вынужден задержать вас.

– Не думаю. Если вы еще не затребовали мой файл, сделайте это сейчас. Как вам должно быть известно, некоторые планеты, хоть и подчиняются Суду Тройки, но, скажем так, с учетом местных условий. На Кретии, как вы уже имели возможность убедиться, – Жорот сделал жест в сторону Банша, – прощение ближнего, мягко говоря, не в чести. А точнее, там процветает культ вендетты. Не скажу, что я рьяный его приверженец. Но иногда обстоятельства бывают выше симпатий и антипатий. Также Кретия славится расовой нетерпимостью, что в сочетании с вендеттой создает достаточно колоритную социальную атмосферу. А еще на Кретии целебные воды. Почти волшебные. Моя последняя жена была больна, и мы с сыном привезли ее на лечение. Она не принадлежала к расе людей. Крыланы, может быть, слышали? Но генетически… в общем, подобные пары могут иметь детей. Отец господина Банша убил моего сына, парню не исполнилось и двадцати. Повода не было вовсе. Кроме того, что Крой был – ублюдком – полукровкой, получеловеком. Жене стало хуже, уехать мы не могли. Могила сына была осквернена на третий день после похорон. Думаю, для жены это стало последней каплей – крыланы очень серьезно относятся ко всему, что касается погребальных обрядов. Я отправил оба тела на планету крыланов. Согласно предсмертной воле жены. Можно было бы, конечно, на этом историю и закончить. Но я решил, что, коль уж они поступили с моей семьей по своим законам, то я отвечу им тем же. Каюсь – не смог. По их законам я должен был убить не только его отца, а и мать, и его самого, и его сестру. Старшую. Ей было, кажется, около двенадцати. Еще и после определенного действа.

– Гуманист – хмыкнул кто‑то из полицейских.

Колдун обернулся в его сторону:

– Вы думаете, я ставлю себе это в заслугу? – усмехнулся он, – Отнюдь. Просто интересно, как с такими обычаями они еще не перебили друг друга. Кстати, в ближайшие триста лет я наметил съездить на Кретию и понаблюдать, что окажется сильнее – здравый смысл или традиции? В последнем случае Кретию лет через пятьсот нужно будет колонизировать заново.

Начальник участка посмотрел на полицейского, сидящего возле терминала. Тот кивнул:

– Все подтверждается.

Начальник участка тяжело приподнялся в своем кресле:

– Прошу прощения за беспокойство, вы свободны.

– Как – свободен! Он убил моего отца! Он признался!

Два полицейских вывели вопящего механика из участка.

Жорот, подойдя к столу начальника, негромко сказал:

– Я вам буду крайне благодарен, если вы дадите нам сопровождающих до корабля.

Начальник покачал головой:

– На вашем месте я бы задержался с отлетом. Банш работает механиком именно на том корабле, где вы летите.

– Но в тот сектор в течение полугода не идет ни один транспорт!

Начальник участка пожал плечами:

– Решайте сами.

Жорот прошелся по комнате, несколько растерянно спросил:

– А… снять с корабля его нельзя?

– На каком основании?

– Н‑да. Нет, это невозможно. Я не могу на столько оставить маленьких.

– Кого?..

Арика, все это время сидящая молча, ехидно улыбнулась:

– Детей. Шестимесячных. Неплохо для семисотлетнего, а?

Жорот обернулся к ней:

– Да, кстати. Может, ты задержишься?

Она покачала головой.

Начальник полиции заметил:

– Время, господа! По‑моему, лучше, чтоб летели только вы, леди. Мать для детей важнее. А я, в таком случае, смогу вам дать эскорт по медицинским показателям.

Арика рассмеялась, но тут же скорчилась от накатившей слабости.

– Я не мать. И в ближайшие пару месяцев буду не в состоянии заниматься кем‑либо, кроме себя.

Полицейский, которому, похоже, приходилось видеть еще и не такое, устало повторил:

– Решайте, господа, только побыстрей.

Жорот пожал плечами и жестко сказал:

– Что ж. Понадеемся, что мистер Банш достаточно разумен, чтобы не связываться со мной.

Арика отлеживалась в каюте – даже те несколько дюжин шагов, что ей пришлось пройти на космодроме и по коридорам корабля – при том, что колдун практически тащил ее на себе – вымотали ее полностью.

Очутившись наконец в одиночестве, она сделала смотр своим возможностям. Говорить могла – почти без труда. И, наверное, сесть на постели – рискуя головокружением и вероятностью падения на пол. Но вот вставать лучше было и не пытаться. Арика мысленно вздохнула и, пожав плечами, окончательно расслабилась, собравшись засыпать.

В дверь постучали.

– Жорот?

– Да, я.

Вошел колдун уже с привычной черной повязкой, сел на стул возле постели.

– Думаю, разумней будет спать вдвоем, пока не сойдем с этого корабля.

– Где? На этой псевдокойке я одна еле помещаюсь.

– Неважно. Я прекрасно устроюсь на полу.

Вернувшись с постелью, он погасил свет. Прошелся по периметру каюты, останавливаясь около дверей. Арика увидела медленно гаснущую ленту, более плотную возле дверных проемов.

– Защита?

– Да, – сняв заколку, колдун положил ее на столик и тряхнул головой, распуская волосы.

– А если стюард зайдет?

– Я предупредил, что нас будить не надо. Почему не раздеваешься? Неудобно же.

– Я каждую пуговицу по часу расстегиваю. Пока разденусь, вставать надо будет.

– Давай помогу.

Арика собралась было возмутиться, но вдруг поняла, что незачем – привычная стеснительность, донимающая ее даже в обществе Роджера, отсутствовала. «Может, потому, что Жорот слепой? Да нет, не то. Я его давно воспринимаю как зрячего».

– Спасибо.

Колдун молча и быстро сменил Арике одежду на ночную рубашку.

– Проводить в ванную?

Арика, представив прикосновение воды к коже, передернулась:

– Нетушки. Пока не отойду, в воду не полезу – ни за что, пусть даже в теплую!

– Вообще‑то, я имел в виду не это.

– А! – она усмехнулась своей недогадливости. – У меня тело в критических ситуациях переходит на «безотходное производство». Но за заботу спасибо, – женщина, зевнув, попыталась расположиться поуютней. Колдун поправил ей подушку, подоткнул одеяло и только после этого лег сам.

– Спокойной ночи.

– Ага, – глядя в темноту, подсвеченную циферблатом электронных часов, Арика попыталась разобраться в причинах столь своеобразного отношения к колдуну. Нет, на сексуальное влечение не было даже намека. «Значит, вариант влюбленности отпадает. Оно и к лучшему, вообще‑то… Тогда что?» – «послушав» себя еще немного, женщина заключила: «С ним спокойно. И до сих пор – в отношении меня – Жорот был предсказуемо‑беспакостен. Вот только узнай он правду, – Арика, вздрогнув, волевым усилием привычно запрятала непрошеную мысль подальше. И продолжила рассуждать, будто ее нет. – Похоже, отец был прав насчет „подружиться“!» – призналась она себе в некоторой растерянности. Впрочем, растерянность сменилась ехидной ухмылкой. – «По крайней мере, грех не воспользоваться случаем. Всегда любила лезть в чужие воспоминания, а уж как воспитался такой экземпляр – вдвойне интересно!»