Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ) - Ольга Булгакова

Йолла присела рядом с сундуком и вернулась к поискам.

— Я тогда с опозданием поняла, что ты свой дар почти не знаешь… О, нашла! — принцесса поставила на стол пузатый золотой кувшинчик с длинным узким горлышком. — Вода из Небесного озера.

— Зачем? — удивилась я.

— Предсказывать будущее, — усаживаясь за стол, ответила Йолла. Она снова стала серьезной. — Мирэль, ты знаешь, что ведары не лгут. Но мы сохраняем за собой право не говорить о некоторых вещах, просто не озвучивать увиденное. Я расскажу то, что посчитаю нужным, но может статься, на многие вопросы откажусь отвечать. Ты позволишь мне заглянуть в будущее на таких условиях?

— Да, конечно.

Выбор у меня был невелик. Либо жить в неведении, либо узнать ответы на самые важные вопросы.

— Ты не можешь сама сделать предсказание себе. Оно просто не откроется, хоть часами сиди рядом с бокалом. Поэтому просто запоминай, как это делается.

— Хорошо, — согласилась я. Тут было еще проще. Никакого выбора.

Йолла сосредоточилась, ее дыхание стало ровным, глубоким. Ведара подняла на меня глаза, вновь показавшиеся мне провалами в беззвездное зимнее небо.

— Мне нужно твое обручальное кольцо, — голос ее был величественным, чарующим. Ведара протянула мне открытую ладонь. Я как завороженная послушно сняла кольцо и отдала его принцессе. Йолла положила его в бокал, стекло звякнуло. Ведара словно поймала ноту, которую пропел бокал и на том же тоне начала тихо напевать слова заклинания, одновременно тонкой струйкой наливая сквозь кольцо иссиня-черную воду. Проходя сквозь кольцо, вода становилась бесцветной. Когда бокал был заполнен, Йолла замолчала, отставила опустевший кувшинчик и замерла, вглядываясь в одной ей видимые картины.

Молчала она долго. Хорошо, что лицо женщины не менялось, оставаясь бесстрастным. Потому что с каждой секундой напряженной тишины, я все больше волновалась.

— Это будет мальчик, — заговорила, наконец, Йолла. — Сильный дар, сильней твоего, почти такой же, как у лорда Кадруима. Огненный, как у Нэймара, но другой. Похож на огненный меч. Вижу без малого две тысячи лет… — она сощурилась, вглядываясь в бокал. — Назовите сына Лемарин.

— Как дядю Нэймара? — удивилась я.

— Да. Вижу сильное желание назвать его иначе, в знак памяти о чем-то сокрытом от меня, — она нахмурилась, склонив голову на бок. — Я не вижу, в память о чем…. Но ты должна дать ему имя Лемарин. Оно принесет ему счастье.

— Хорошо.

Две тысячи лет. Очень неплохо для сына полуэльфа, я боялась гораздо меньшего срока. Ведара напряженно всматривалась в бокал.

— А еще дети у нас будут? — осторожно спросила я.

— Сокрыто, — Йолла казалась удивленной и разочарованной. — Я не понимаю, почему. Но я ничего не вижу.

Она закрыла глаза, тряхнула головой.

— Странно, очень странно, — недовольно глядя на бокал, ведара покусывала губу. — Я прежде никогда не видела так мало.

— Может, посмотришь еще раз? — робко предложила я.

— Это ничего не даст, — невесело усмехнулась Йолла. — Она скрыла грядущее от меня, скроет от любого другого. Будущее изменчиво, разглядеть можно лишь отдельные картины, даты, образы. Вода из Небесного озера, заклинания помогают различить больше, но Она разрешает увидеть лишь твоего сына.

— Нэймара ты тоже не видела?

— Нет, — покачала головой принцесса. — Все, кроме этого ребенка, скрыто.

— Спасибо тебе, — я улыбнулась, пытаясь не поддаваться разочарованию ведары, хоть чувствовала его влияние, не свои эмоции. В глазах неприятно щипало, в душе росла обида. Дар подвел ее, Йолла действительно была очень расстроена. — Ты не будешь возражать против небольшой паузы? Расскажу Нэймару новости и вернусь, хорошо?

— Конечно, — согласилась принцесса. — Конечно. Продолжим позже, после обеда.

Мы проведали Киргама. Юноша все еще был без сознания, но Йолла сказала, что он будет жить. Поблагодарив ее за хорошую новость, я пошла в кабинет мужа. Никогда бы не подумала, что скажу такое. Но я была рада оказаться подальше от Йоллы. И только тогда поняла, почему ей пришлось прожить так долго в разлуке с Баркемом. Всему причиной была способность ведаров невольно навязывать сильные чувства. Теперь, ощутив силу ведаров на себе, я поверила в эту особенность их магии.

Нэймар сидел за столом, вчитываясь в какое-то письмо. Внимание привлек стоящий по правую руку от стола наш портрет, который слуги еще не успели унести обратно в библиотеку. Прекрасная картина, в который раз поразившая меня силой и глубиной изображенных на ней чувств.

— Не поверишь, война каким-то непостижимым образом в разы увеличила количество писем, — попробовал пошутить герцог, широким жестом указывая на кипы документов. Не увидев моей ответной улыбки, вмиг посерьезнел и поспешно спросил: — Как Киргам?

— Йолла говорит, что жить будет, — ответила я, пытаясь стряхнуть с себя сильное разочарование ведары, ее обиду, тревогу. Удивительно, как эти эмоции подавляли мои собственные чувства.

— Но ты пришла сюда сейчас не для того, чтобы рассказать об этом, — вглядываясь в меня, обеспокоенно сказал Нэймар, подходя ближе. — Случилось что-то еще?

Я через силу улыбнулась, обняла мужа и прошептала:

— Все хорошо, хорошо, лучше, чем ты можешь представить.

Он обнял меня, погладил по голове, успокаивая.

— Почему же ты такая расстроенная? — в голосе слышалась мягкая родная улыбка и недоумение. Нэймар… Единственный во всем мире, с кем мне хорошо, спокойно, что бы ни случалось. И это было сильней магии ведары, сильней моих собственных страхов. Пару минут я просто наслаждалась нашей умиротворяющей близостью, оберегающей любовью каждого его движения. И лишь снова почувствовав искрящееся легкое счастье, наполнившее меня после известия о сыне, я отстранилась, заглянула все еще удивленному мужу в глаза и призналась:

— Я не расстроенная. Все лучше, чем хорошо.

— Теперь верю, — в серых глазах Нэймара виднелось облегчение. Он ободряюще улыбнулся. — В чем же было дело?

— Давай, я расскажу все по порядку, а то сместятся акценты, и ты будешь зря волноваться.

Он кивнул и, подхватив меня на руки, устроился на диванчике у окна. Я сидела у мужа на коленях, прижималась к любимому и рассказывала о Запретном, о Появлениях, о том, как реагировали люди на мое волшебство. Нэймар был удивлен до крайности, испугался за меня, за нас. Но тому, что с людским королевством все так неожиданно удачно уладилось, разумеется, обрадовался.

— Нужно написать королю, — триумфально и немного мстительно улыбнулся герцог Аверский. — Сочинить для него аналог клятвы, под подпись. Думаю поручить это отцу и лорду Кадруиму. Посланник прекрасно справился с герцогской клятвой. Эта не должна быть такой мудреной, поэтому не создаст трудностей. Но гонца посылать не буду, хватит с Артемия и тоты, как думаешь?