А есть а - Айн Рэнд

Степень вашей способности к выживанию определяется степенью нарушения вашего же морального кодекса, и все же вы считаете проповедующих его друзьями человечества; вы проклинаете самих себя и не осмеливаетесь усомниться в их побуждениях и целях. Взгляните на них сейчас, ведь вы стоите перед решающим выбором – если вы выбираете гибель, погибайте, так до конца и не осознав, как дешево и сколь ничтожному врагу вы отдаете свою жизнь.

И фанатики силы, и фанатики духа, исповедующие жертвенность, – микробы, поражающие вас и проникающие через одну-единственную рану: страх перед необходимостью положиться на собственный разум. Они утверждают, что их инструмент познания, их сознание выше разума, – словно у них есть блат в небесной канцелярии, откуда им по секрету дают советы, утаиваемые от других. Фанатики духа заявляют, что у них есть еще одно чувство, которого недостает вам, – это особое шестое чувство противостоит вашим пяти. Фанатики силы не заботятся о том, чтобы отстаивать некое притязание на экстрасенсорное восприятие, – они попросту заявляют, что ваши ощущения субъективны, необоснованны, не отражают реальности, а их мудрость состоит в том, что они неким непонятным образом способны видеть, как вы слепы. И те и другие требуют, чтобы вы свели на нет собственное сознание и подчинились их власти. В качестве доказательства своего сверхзнания они указывают на то, что отстаивают точку зрения, противоположную всему, что вы знаете, а доказательством их превосходящей способности объять бытие служит уже то, что они ведут вас к нищете, самопожертвованию, голоду, разрушению.

Они претендуют на знание способа существования бесконечно более высокого, чем удел вашего земного бытия. фанатики духа назьгоают это другим измерением, суть которого – отрицание измерений. Фанатики плоти называют это светлым будущим, суть его – отрицание настоящего. Чтобы существовать, надо обладать определенными свойствами. Какие свойства они могут приписать своим высшим сферам? Они продолжают рассказывать вам, чем это не является, но никогда не говорят, что же это такое. Все определения, которые они могут подыскать, суть отрицания: Бог есть то, что не дано познать ни одному человеку, говорят они и после такого заявления требуют считать это знанием; Бог – это не человек, небеса – это не земля, душа – это не тело, добродетель – это отсутствие выгоды, А – это не А, восприятие не связано с чувствами, знание не связано с разумом. Определения, которые они предлагают, ничего не определяют, лишь сводя все к небытию, нулю.

Фанатиков, которые допускают мысль о существовании такой вселенной, основным показателем которой является нуль, можно назвать пиявками-кровопийцами. Только пиявка хочет избежать необходимости в знании того, что субстанция, из которой состоит ее личная вселенная, – это кровь других.

Какова же природа того высшего мира, в жертву которому приносят мир существующий? Фанатики духа проклинают материю, фанатики силы – выгоду; первые хотят, чтобы человек приобретал, отказываясь от земли, вторые хотят, чтобы человек унаследовал землю, отказываясь от любых приобретений. В их нематериальных мирах, в которых не существует выгоды, текут молочные и кофейные реки, стоит приказать – и из скалы потечет вино, стоит открыть рот – и с небес посыпятся пирожные.

Для прокладки железной дороги длиной в милю на этой материальной земле, где всякий гонится за выгодой, нужна масса благих качеств – ум, целеустремленность, энергия, мастерство; а в их нематериальном мире, где выгоды не существует, стоит пожелать – и можно совершить путешествие на другую планету. Если же честный человек спросит ак. их: «Как?» – они с праведным гневом ответят, что такими понятиями мыслят лишь вульгарные реалисты, а высший дух оперирует иными представлениями вроде: «как-нибудь». Награды на этой земле, ограниченной материей и выгодой, можно добиться работой мысли; а в свободном от таких ограничений мире награда достается по желанию.

В этом и заключается весь их жалкий секрет. Секрет всех их эзотерических философий, всей диалектики и шестых чувств, уклончивых взглядов и резких слов, секрет, ради которого они разрушают цивилизацию, язык, промышленность и ломают жизни людей, секрет, ради которого они оглушают и ослепляют сами себя, растаптывают собственные ощущения, затуманивают собственный разум, цель, ради которой они сводят на нет абсолют разума, логики, материи, бытия, реальности, – и все ради того, чтобы воздвигнуть на этой шаткой, туманной основе один-единственный священный абсолют: собственное желание.

Закон тождества – вот то ограничение, которого они стремятся избежать. Свобода, которой они ищут, – это свобода от факта, что А остается А, сколько бы они ни рыдали или впадали в истерику; что река не станет молочной, несмотря на их голод; что вода не потечет в гору, сколь бы это ни было для них удобно; и если им захотелось бы провести воду на крышу небоскреба, понадобились бы разум и труд, – в этом деле каждый дюйм водопроводной трубы намного важнее всех чувств. Чувства не способны изменить движение ни единой пылинки в космосе, как и природу ни одного совершенного ими действия.

Те, кто утверждает, что человек не может воспринимать реальность не искаженную его ощущениями, подразумевают, что они сами не желают постигнуть реальность, не искаженную их чувствами. Реальность такую, какова она есть, то есть реальность, осознаваемую разумом; отделите ее от разума и вы увидите ее такой, какой пожелаете видеть.

Честного бунта против разума не бывает; и если вы примете любое из положений их веры, значит, вами движет желание получить нечто, что именно разум не позволил бы вам получить. Свобода, которой вы ищете, есть свобода от того факта, что, если вы добыли состояние нечестным путем, вы подлец, сколько бы вы ни жертвовали на благотворительность и сколько бы ни молились; что, если вы проводите время с распутницами, вы недостойный муж, какую бы сильную любовь к жене ни испытывали на следующее утро; что вы единый организм, а не горсть разрозненных частиц, случайно разбросанных во вселенной, в которой все рассыпается, в которой вам не за что удержаться, во вселенной из кошмарного детского сна, где все меняется на глазах и перетекает одно в другое, где мерзавец и герой – взаимозаменяемые роли, присваиваемые произвольно по желанию; что вы человек; что вы – цельность, нерасторжимость; что вы есть.

Протест против реальности есть нежелание существовать, как бы горячо вы ни заявляли, что цель ваших мистических желаний – некая высшая форма жизни. Нежелание быть чем-либо есть желание не быть.

Ваши учителя, фанатики обоих направлений, выстраивают события в обратной причинной связи, пытаясь и в реальности обратить ход событий вспять, Причиной они считают чувства, а разум – лишь следствием. Из чувств они творят инструмент познания реальности. Первостепенное значение, по их мнению, имеют желания, как факт, вытесняющий все остальные факты. Честный человек испытывает желание, лишь определив его объект. Он говорит: «Это существует, следовательно, я этого хочу». Они же говорят: «Я этого хочу, следовательно, это существует».

Они хотят обогнуть аксиому бытия и сознания, хотят, чтобы сознание служило инструментом не познания, а творения сущего, чтобы сущее было не объектом, а субъектом сознания, – хотят быть тем самым Богом, которого сотворили по своему образу и подобию, Богом, посредством произвольного желания сотворившим вселенную из ничего. Но реальность обмануть нельзя. И они добиваются не того, Чего хотят, а совершенно противоположного. Они хотят обрести безграничную власть над сущим, но лишь теряют власть над собственным сознанием. Отказываясь знать, они* приговаривают себя к вечному незнанию.

Нелогичные желания, толкнувшие вас к принятию их веры, чувства, которым вы поклоняетесь, как идолу, на алтарь которых вы возложили землю, темная, смутная страсть в самой глубине вашей души, которую вы принимаете за глас Божий или за глас своей плоти, – это всего лишь останки вашего разума. Чувства, противоречащие разуму, чувства, объяснить которые или управлять которыми вы не в состоянии, – это лишь ветхий остов мышления, обновить который вы сами запретили собственному разуму.

Всякий раз, когда вы совершали зло, отказываясь мыслить и видеть, освобождая какое-нибудь свое крошечное желание от абсолюта реальности, всякий раз, когда вы предпочли бы сказать: я не стану приносить на суд разума украденное мной печенье или факт существования Бога, пусть у меня будет одна безрассудная прихоть, а в остальном я буду разумным человеком, – именно тогда вы совершали акт разрушения собственного сознания, акт разложения собственного разума. И тогда ваш разум становится подобен суду подкупленных присяжных, выполняющих приказы преступного мира, выносящих приговор, искажающий показания, не противоречащие абсолюту, на который они не осмеливаются и взглянуть, – и результатом становится выхолощенная реальность, разбитая на осколки; некоторые из этих осколков, которые вы выбрали, чтобы видеть, плавают среди мириадов тех, что вы не желаете видеть в умозрительном бальзамическом растворе из эмоций, свободных от мысли. Связи, которых вы пытаетесь не замечать, – это причинно-следственные связи. Ваш враг, которого вы хотите уничтожить, – это закон причины и следствия, ведь он не допускает никаких чудес. Закон причины и следствия является законом тождества применительно к действиям. Смысл действия вызывается и определяется природой той реальности, которая действует: ничто не может действовать в противоречии со своей природой. Действие, не вызванное чем-то, вызвано нулем, что означа ло бы, что нуль управляет ненулем, несуществующее управляет существующим, – это и является высшим выражением желания ваших учителей, основной причиной их доктрин и беспричинных действий, смыслом их восстания против разума, целью их морали, их политики, их экономики; идеал, к которому они стремятся, – торжество нуля.