Приговор приведен в исполнение... - Олег Васильевич Сидельников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мадамин вновь сел на ковер, принял важный вид. Хлопнул в ладоши. В комнату вбежал прапорщик Фарынский, начальник его личной охраны, командир «Волчьей сотни».
— Начальника штаба ко мне.
Через некоторое время вошел... полковник Корнилов. Он обрюзг, опух от пьянства. Глаза красные, больные.
— Надо встретить делегацию большевиков.
Корнилов вздрогнул.
— Все же решили вести переговоры?
— Вам это не по душе? — усмехнулся Мадамин.
— Еще бы! Ведь я, как один из руководителей ТВО, помилованию не подлежу... Может, еще повоюем, а?..
— Все в руках аллаха, полковник. Предупредите всех, чтобы ни единый волос не упал с головы парламентеров. На вашу ответственность. Иначе расстанетесь со своей собственной головой!
Корнилов понурился. Ответил со вздохом:
— А у меня, как в хохлацкой поговорке: «Чи рак, чи рыба — дурак Кандыба. Чи рыба, чи рак — все Кандыба дурак!».
Мадамин расхохотался.
— Идите. Выполняйте!
Мадамин скинул английский френч с погонами полковника[33], облачился в расшитый золотом халат. Никакого оружия. Так, на всякий случай, маузер под мышку. На переговорах следует выглядеть мирно.
Наконец появились парламентеры. Мадамин задохнулся от удивления. Он ожидал русских, а перед ним стояли бывший минг-баши Аксу-Шахандской волости Наманганского уезда мулла Абдукаххар и престарелый ишан Балыкчи — Ходжимат!
Мулла Абдукаххар, одаренный, незаурядный человек, окончил в свое время русско-туземную школу, затем стал учеником известного ориенталиста Карева. Мулла Абдукаххар превосходно владел русским языком, неоднократно бывал в Петербурге, совершенствуясь в науках. Внешне он выглядел абсолютно «по-восточному». Но в нем как бы произошел духовный сплав мудрого, медлительного Востока с устремлениями современного Запада. С первых же дней мулла Абдукаххар принял сторону Советской власти, видя в ней единственную возможность обновления задавленного нищетой и бесправием своего народа.
Другие два члена группы парламентеров, как выяснилось, были представителями дехканского союза «Кошчи», еще двое — торговцы, представляющие интересы негоциантов, пострадавших от действий «Мусульманской армии».
И Мадамину стало страшно. Он, правда, не сразу принял условия капитуляции. Но все же вскоре в кишлаке Гарбуа произошла встреча представителей 2-й Туркестанской стрелковой дивизии с Мадамин-беком, а затем в Старом Маргилане командующий Ферганским фронтом завершил с ними переговоры. В тот же день, 6 марта 1920 года, в Скобелеве был подписан официальный договор, по которому Мухаммед Амин-бек Ахматбеков торжественно признал Советскую власть и обязался впредь защищать ее.
Полковник Корнилов бежал, некоторое время скрывался в Ташкенте. Однако чекисты и работники угрозыска совместными усилиями обнаружили лютого врага. Он был схвачен, осужден и получил по заслугам.
Басмаческое движение резко пошло на спад. Однако не надо думать, что миновали тяжелые времена. Еще орудовали басмаческие шайки, творя тяжкие преступления. И даже сам Мадамин-бек не избежал мести оголтелых фанатиков. Под предлогом переговоров о сдаче его заманил в горы курбаши Курширмат. Мадамин с группой джигитов, ничего не подозревая, прибыл на место встречи и был внезапно атакован. Завязалась неравная схватка. Мадамин защищался отчаянно. Он стрелял в Курширмата, убил под ним лошадь, однако горстка аскеров не смогла совладать с многочисленной бандой. Все парламентеры были порублены. Курширмат приказал всем убитым, раненым перерубить шейные позвонки, ибо, как известно, правоверный, получив такую рану, никогда уже не сможет попасть в рай.
Трудное, кровавое время! Только в 1922 году в боях против белогвардейских банд, слившихся с басмачами, погибло 160 верных партии сынов. В их числе — начальник Кокандской милиции М. Шакиров, начальник Ходжентской милиции К. Камалетдинов, эскадронный командир И. Хусанбаев, помощник начальника конного отряда К. Ташпулатов, командиры взводов А. Турабаев, М. Ибрагимов, ферганские милиционеры А. Разин, Я. Юнусов, М. Ниязбаев, старший милиционер в г. Ош А. Горохов...
Вечная память славным самоотверженным защитникам новой жизни, борцам за свободу и прогресс человечества!
* * *
Вот и пришел Новый, 1925-й год!
Отпуск мой истекает. И потому я тороплюсь завершить свои скромные записки. Не претендую я на широкие обобщения и скрупулезный анализ фактов. Просто пишу, что видел, чему был свидетелем и участником.
Как разительно изменилась жизнь! По ленинскому декрету еще в двадцатом году был создан Среднеазиатский государственный университет. Медицинский факультет стал самостоятельным институтом, заняв все здания бывшего кадетского корпуса. И это символично. Там, где когда-то растили вояк-офицеров, оголтелых охранников царского престола, теперь воспитывают людей самой гуманной профессии.
Кстати говоря, медицинский институт окончила и бывшая военная медсестра Кручинина. Она стала врачом. Вышла замуж за бывшего штаб-ротмистра Лбова и уехала с ним в Саратов, где Лбов обучает военному делу курсантов, будущих красных командиров. И это тоже гуманная профессия, ибо революция должна уметь защищаться, обороняться от поползновений всяких там Бейли и прочих, стремящихся помешать миллионам тружеников строить счастливую жизнь.
В Узбекистане, в других среднеазиатских республиках открыто множество школ, узбечки начинают сбрасывать паранджу. Это женское движение за равноправие называется «Худжум». Борьба с изуверскими предрассудками происходит, к сожалению, не бескровно. Но женщины борются. И — я уверен — победят! Узбекские девушки поступают учиться. И я уже знаком с молоденькой и милой узбечкой Зульфией. Она — врач! Подумать только... Узбекская девушка — врач!
В республике проводится земельно-водная реформа. Бедняки наделяются землей, водой для ее орошения. И хотя еще бандитствуют недобитые басмаческие шайки, результаты реформы налицо. Если в 1921 году на территории нынешнего Узбекистана было собрано и продано государству всего лишь 14 тысяч тонн хлопка-сырца, то в прошлом, 1924 году — более 200 тысяч тонн! Разительные успехи.
Конечно, дается все это нелегко. Враги революции все еще лелеют надежду повернуть вспять колесо истории. Убивают из-за угла, налетают на дехкан, мирно работающих на своих земельных наделах. Все еще льется кровь. Много работы и у уголовного розыска. И радостно сознавать, что нелегкий и подчас опасный труд розыскников, всей милиции по достоинству оценен ТуркЦИКом. В 1923 году, еще до национального размежевания, в день 5-й годовщины рабоче-дехканской милиции он обнародовал обращение, в котором, в частности, говорилось:
«В знаменательный день пятой годовщины существования рабоче-дехканской милиции Туркестанский Центральный Комитет Советов от имени трудящихся масс Туркреспублики приветствует славные ряды милицейских работников, вынесших в невероятно тяжелых условиях тяжесть борьбы за восстановление общественного порядка и освобождение трудящихся масс... Рабоче-дехканская милиция... плечом к плечу с Красной Армией на фронте вооруженной контрреволюции выдержала целый ряд нападений и способствовала восстановлению мирной хозяйственной жизни».
Ей-богу, такие строки приятно читать и
