Неизвестный М.Е. Салтыков (Н. Щедрин). Воспоминания, письма, стихи - Евгения Нахимовна Строганова

267

В 1884 г. Салтыков «нашел дачу в Ржевском уезде по линии Новоторжской ‹железной› дороги» (письмо к Н. К. Михайловскому от 25 апреля 1884: 20, с. 12) и хотел было приобрести ее. Дачу ездила смотреть Елизавета Аполлоновна, которой она «не понравилась» (письмо Г. З. Елисееву от 5 мая 1884: 20, 17; ср. письма к Н. К. Михайловскому от 11 мая; H. A. Белоголовому от 27 июля: 20, с. 21, 61). Обида на тверитян может быть объяснена историей с выдворением из тверского музея бюста Салтыкова – гипсовой копии с бронзового бюста работы П. П. Забелло (свод данных см.: М. Е. Салтыков-Щедрин и Тверь / Сост. E. H. Строганова // М. Е. Салтыков-Щедрин. Тверские страницы жизни. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1996. С. 264, 266–267; Строганова E. H. М. Е. Салтыков и Тверская ученая архивная комиссия // На взгляд неравнодушного потомка. Талдом: [Б. и.], 1998).

268

Имеется в виду А. И. Скребицкий, жена которого в первом браке носила фамилию Красовская.

269

См. в письме Салтыкова к П. В. Анненкову от 19/31 августа 1880 г. из Парижа: «…поместился довольно дешево (12 фр. в день), но, по обыкновению, скверно» (19–2, с. 166).

270

Возможное объяснение находим в письме Салтыкова к H. A. Белоголовому от 16 июня 1885 г.: «Но я думаю, что Елиз‹авета› Аполл‹оновна› будет чересчур экономить ради того, чтоб потом в Париже сделать несколько платьев. Представьте себе, она только 2 раза в неделю дает детям ужинать, а между тем поехала в Франценсбад и купила Лизе платье в 90 марок. И заметьте, что она перед отъездом только что сделала Лизе два новых платья» (20, с. 190).

271

Виноград шасла имеет множество разновидностей, самыми известными считаются белый, розовый и мускатный.

272

Ср. другую версию этого эпизода из рукописных воспоминаний K. M. Салтыкова. В 1883 г. Салтыков с сыном 20 августа выехал из Парижа в Россию (19–2, с. 226), а 27 августа был уже в Петербурге (19–2, с. 227). В дороге предполагалась пересадка в Берлине (19–2, с. 226): «В Берлине на Фридрихштрассе в доме центральной гостиницы помещалось какое-то издательство, издававшее между прочим якобы подпольные, запрещенные цензурой сочинения русских писателей. Тут можно было приобрести и неприличные стихотворения, написанные якобы Пушкиным, и сочинения других русских писателей, на самом деле написанные какими-то нередко даже безграмотными сочинителями, проживавшими за границей. Такого рода ремесло давало издательству, а возможно – и его сотрудникам большую прибыль, так как русские, проезжавшие в большом числе через Берлин, обычно покупали эту макулатуру. Отец всегда с любопытством рассматривал выставленные в окне магазина книжки, но не покупал их, будучи в курсе дела. И вдруг однажды среди книжечек этого сорта он узрел одну, на которой красовалась его фамилия и псевдоним. Книжка была, как теперь помню, озаглавлена „Сказка о том, как высекли действительного статского советника“. Такой сказки мой отец никогда не сочинял. Вне себя от раздражения вошел он (я был с ним вместе и был, таким образом, очевидцем этого прискорбного случая) в магазин и на своем плохом немецком языке вступил в пререкание с хозяином такового, доказывая ему, что он – настоящий Щедрин – никогда не писал той, вероятно, пошлости, которая ему приписывается, требуя удаления книжки с витрины.

Толстый немец в учтивой форме с своей стороны уверял, что в том, что „Сказка“ написана самим Щедриным несомненно, так как ему приносили подлинник, написанный рукой Щедрина, которому он и заплатил следуемый гонорар.

Сцена длилась довольно долго. Отец кипятился, требовал, чтоб ему показали подлинник, и грозил судебным преследованием как против издательства, так и против анонимного автора. Немец же упрямо стоял на своем. В конце концов отец выругался по-русски, на что он был мастером большим, – и ушел, хлопнув дверью так, что стекла задребезжали. Я до сих пор уверен, что немец принял отца за сумасшедшего человека и что он, возможно, был уверен в том, что купил у кого-то подлинное сочинение Щедрина.

Эти два случая ‹второй, как Салтыков, помогая дочери, написал за нее сочинение, а учительница Лизы поставила за него двойку с минусом› показывают, как ревниво, даже до болезненности ревниво относился к своей работе мой покойный отец» (ΓΑΤΟ. Л. 4–5). Этот эпизод крайне любопытен. Такого рода издание напоминает выходившие в России в середине XIX в. т. н. книжки для народа, рассчитанные на малообразованных читателей: издатели-коммерсанты печатали переделки произведений известных авторов под привлекательными для нетребовательной публики названиями. Другие подобного рода заграничные издания Салтыкова нам неизвестны, а бесцензурные издания сказок Салтыкова в русской эмигрантской печати, судя по имеющимся данным, начались только с сентября 1883 г.

273

Гаспер Александр Карлович, заведующий конторой и типографией «Отечественных записок».

274

Тяжелое состояние Салтыкова летом 1885 г. привело к кризису, после которого он уже не мог обходиться без постоянной медицинской помощи.

275

Татьяна Андреевна Метисова, «сестра милосердия». В письме СП. Боткина к H. A. Белоголовому от 6–7 апреля 1889 г. говорится: «Единственное симпатичное лицо, которое я видел у Салтыковых, была Таня, – помните эту камчадалку, которая прежде служила у вас, а потом с нами ездили за границу. Она действительно с самоотвержением и любовью ходит за этими несчастными остатками, бывшими некогда человеком, и с ангельским терпением выносит все его выходки» (цит. по: Макашин С. Салтыков-Щедрин. Последние годы. С. 423).

276

Очерк «Имярек» (1887; первоначальное заглавие «Оброшенный. Больные грезы больного человека») входил в состав «Мелочей жизни»; начало его таково: «Конец жизненного пути приближается… Он уже явственно мелькает впереди, подобно тому как перед глазами путника, вышедшего из лесной чащи, мелькает сквозь редколесье деревенское кладбище, охваченное реяньем смерти.

Имярек умирает» (16–2, с. 313).

277

См. в письме С. П. Боткина к H. A. Белоголовому от 18 мая 1885 г.: «…дочь была все время подле умирающего, жена и сын по слабости нерв не выдерживали картины тяжелых минут жизни в борьбе со смертью, они пришли уже после смерти» (цит. по: Макашин С. Салтыков-Щедрин. Последние годы. С. 457).

278

Текст объявления: «Проект объявления (в „Новом времени“,