Мауи и Пеле держащие мир - Александр Розов

— Ты понятно изложил, — ответил капитан-лейтенант, — считай, я твой должник.

— ОК, — магистр подмигнул, — поставишь мне как-нибудь в пабе кружку хорошего эля.

…

*26. Военная инженерия вокруг глубокого ретро

Абариринга — крупнейший атолл в архипелаге Феникс. Габариты барьера — 5x11 км, а ширина северного участка барьера — полкилометра. Тут в 1940-х годах был построен военный аэродром США. В 1979-м аэродром стал владением только что созданной Республики Кирибати, а потом был заброшен. В начале 2010-х последние полсотни аборигенов, оставшиеся без снабжения, эвакуировались, и заброшенным стал весь атолл. Аэродром и поселок пришлись очень кстати бизнесменам Великой Кокаиновой тропы. Формально аэродром был выкуплен у правительства Кирибати неким «Рыболовным кооперативом», и тут возникла нелегальная перевалочная база (терминал море — воздух) для «странных» грузов. Чуть позже к этому добавилась ремонтная мастерская. Владельцем всего хозяйства являлся некто Ашур Хареб, уроженец Южного Судана, лидер команды с Африканского Рога. В зависимости от вкуса и стиля, можно было назвать эту команду «архаичными морскими торговцами» или «продвинутыми сомалийскими пиратами».

В конце октября к «сомалийским пиратам» тут присоединились сальвадорские «алюминиевые революционеры» — квалифицированные портовые гастарбайтеры, ранее трудившиеся на атолле Тинтунг. Это называется «плановое перераспределение военно-продуктивных сил революции». Очень скоро ремонтная мастерская дополнилась фабрикой по производству аэроконденсаторов — «акварконов». Для жизни на атоллах, где нет естественной пресной воды, аппараты такого класса необходимы. Есть немало видов аэроконденсаторов, и «акваркон» — один из них. Двухметровая пластиковая емкость, в которую встроен змеевик с потоком хладагента. Атмосферный воздух прокачивается через емкость, резко охлаждается и из него выпадает роса. Кажется просто, но, попробуйте организовать производство таких аппаратов на атолле, где нет почти ничего (кроме дюжины пальм, старого поселка, аэродрома, и примитивной мастерской), и где к тому же надо маскироваться (война, между прочим!). Эта задача выглядит неразрешимой. И все-таки команда сальвадорцев — «латино», лихие потомки испанских авантюристов и северных ацтеков, сумели это организовать, поскольку уже освоили принципы работы на задворках Океании.

А если смотреть сверху, то казалось, что на атолле так и прозябает рыбацкий кооператив из полутора сотен нищих субъектов. Они живут в полуразвалившихся хижинах, промышляют на нескольких старых баркасах, а улов у них берут перекупщики с новозеландского Токелау. От Абариринга до Токелау 700 км на юг, три летных часа на китайском биплане Y-5 (он же AN-2 «Кукурузник»). Если есть особый улов (рыба-меч, или рыба-парусник, или крупная акула), то перекупщики «сувенирных рыб» прилетают на грузовых авиа-такси откуда угодно…

…Сейчас в небе над Абариринга маневрировал такой грузовичок «Miles Aerovan», британская рабочая лошадка образца 1945 года. И со стороны было заметно, что за штурвалом не профи.

— Норна!.. — произнес инструктор, улыбчивый и спокойный 27-летний креол.

— Что я опять делаю не так!? — с ноткой обиды спросила 24-летняя девушка, тоже креолка.

— Это, Норна, зависит от того, что ты хочешь сделать.

— Я хочу посмотреть плафер в лагуне. Ты знаешь, что такое плафер?

— Да, знаю, планктонная ферма по схеме доктора Упира, километровое болотно-зеленое пятно в западном секторе лагуны. А теперь встречный вопрос: ты знаешь, что такое инклинометр?

— Ну, это указатель поворота и скольжения вот он… Ой!

— Не дергайся, — сказал инструктор, предугадав движение девушки, и положив руку на штурвал поверх ее руки, — повторяй мое движение… Вот так… Теперь объясняю: когда ты пытаешься облететь объект по слишком маленькому кругу, возникает разворот со скольжением на крыло, интересный маневр, только не для начинающих пилотов на малой высоте. То крыло, которое, которое смотрит к центру разворота, движется медленнее, следовательно на нем уменьшается подъемная сила, и есть риск провалиться… Вот, теперь мы летим ровно. Не нервничай, просто прекращай лишние маневры и заходи на лэндинг.

— Уф! — выдохнула Норна, — Ты, Гиена, меня напугал, а теперь говоришь «не нервничай»!

— А ты учись сразу брать себя под контроль после испуга. Это важно.

— Ладно-ладно, я учусь… Ну, как, я правильно все делаю?

— Пока да… А вот сейчас уже нет. Ты или проскочишь полосу, или сделаешь «козла». Давай, заходи на второй круг. Только не жадничай, пусть круг будет длинным, а я тебе расскажу, что значит: «козел». Это когда ты не соблюдаешь условия скорость-угол, и после касания полосы машину подбрасывает на воздушной подушке, образующейся под крыльями. Подбрасывание приводит к потере воздушной подушки, и машина шлепается обратно на полосу. Но тогда эта подушка снова образуется, и машину снова подбрасывает. Прыг-прыг-ебс! Поняла?

— Поняла… Гиена, а сейчас у меня правильные условия?

— Сейчас правильные, — успокоил инструктор, — не напрягайся и делай лэндинг.

«Miles Aerovan» чувствительно стукнул колесами по грунту, но без подпрыгиваний прокатился по полосе, и затормозил на парковке рядом с несколькими моторными дельтапланами.

— Оценка «удовлетворительно», — заключил инструктор, — я надеюсь, ты почувствовала разницу между этим (он постучал по стенке фюзеляжа) и этим (он показал пальцем на дельтапланы).

— Я почувствовала, а вот издеваться не надо. Кстати, mauru-roa, Гиена.

— Aita pe-a, — он улыбнулся, — давай, знакомь меня с сомалийскими пиратами-изобретателями.

Пилот-инструктор Гиена Ларсен увидел «сомалийских пиратов», едва выйдя на трап. Простые ребята: парни и девушки нубийской расы, одетые только в набедренные повязки (одинаковые по фасону, но с разными яркими орнаментами), уже открыли багажный отсек самолета. Не считая необходимым что-либо спрашивать, они начали выгружать контейнеры, привезенные с атолла Бутаритари — западного транспортного узла Кирибати. Контейнеры были по полцентнера весом, поэтому легкость, с которой ими оперировали даже девушки, вызывала естественное уважение к физподготовке команды «рыболовного кооператива». И тут Ларсен взглядом выделил из группы грузчиков девушку более хрупкой комплекции и с другим оттенком кожи. И, он заметил, что на груди у нее, резко контрастируя со смуглой кожей, поблескивает серебряный свисток (а точнее — боцманская дудка на шнурке). Норна, обратив внимание на его взгляд, хихикнула и сообщила:

— Это инженер Хешке Дорадо из Акахутла-Эль-Сальвадор, сейчас познакомлю.

Хешке Дорадо — типичная уроженка центрально-американского побережья, очень подвижная, круглолицая, с рельефно-мягко выступающими скулами, и миндалевидными карими глазами, казалась хрупкой только на фоне монументальных нубийских девушек. А без этого фона она выглядела довольно крепко сложенной.

— Норна, я испугалась, когда самолет заскользил на крыло! — сходу объявила она, — Гиена, я не понимаю: почему ты сразу не вмешался?

— Ну, если не позволять курсанту опасных маневров, как он научится чувствовать опасность?

— Мм… — сальвадорка задумчиво провела указательным пальцем по своим губам. — …Мне-то казалось, что такие фокусы курсантам разрешают только на компьютерных тренажерах.

— Верно, Хешке, некоторые гражданские инструкторы идут по такому пути, но моя профессия: готовить не совсем гражданских летчиков, а скажем так, партизанских.

— А его хобби: охота с рапирой на крупных акул, — как бы по секрету сообщила Норна.

— С рапирой на крупных акул? — переспросила сальвадорка, — Тогда понятно. Ну, теперь идем, я покажу, что изобрела сомалийская юниорка Уззу. Меня реально торкнуло, и Макрина тоже.

— Кто такой Макрин? — спросил Гиена.

— Макрин Толедо, технолог, — пояснила Норна, и спросила у Хешке, — а где Кабир Хареб?

— Он полетел на Токелау, скоро вернется. Ну, идем уже в цех смотреть ретро-субмарину.

— Э… — Гиена Ларсен огляделся, — …Я ни фига не понял. Где цех? И какая субмарина?

— Вот же цеха, — пояснила сальвадорка, махнув рукой в направлении длинных куч мусора, или точнее, тех объектов, которые казались кучами мусора, высотой в три человеческих роста. Тут Ларсен сообразил, что это ангары, затянутые камуфляжной сеткой, украшенной для большей убедительности, бурыми тряпками, пальмовыми ветками, и кипами высохших водорослей.

…Внутри цеха-ангара имелась современная кран-балка, и ультрасовременный ротационный термопласт-автомат, практически — робот для изготовления крупногабаритных полых деталей. Ларсен проследил взглядом, как одно изделие (емкость для аппарата «акваркон») плывет под потолком на зацепе кран-балки к участку монтажа змеевиков. Потом он обратил внимание на другое изделие, также двухметровую емкость, но не цилиндрической, а эллипсоидной формы, похожую на циклопическую армейскую фляжку с крышкой размером, как большое ведро. Но зачем фляжке (пусть даже циклопической) нужен широкий гребной винт и лодочный руль?